Грибификация: Легенды Ледовласого

Ученые отрицательно замотали головами.

— И я снова согласна, товарищи, — сказала Плазмидова, — Гриб не является электромагнитным явлением, он не выказывает никакой волновой природы. Самые чувствительные приборы ничего не фиксируют. Тогда остается лишь два варианта — гравитация и время. Чем из этого по-вашему является Гриб?

Ученые безмолвствовали.

Наконец темноволосая женщина-физик рискнула заявить:

— Ну... Гравитацией Гриб быть не может. Насколько я понимаю вашу теорию относительно базовых субстанций вселенной, товарищ Плазмидова, под невещественными гравитационными объектами вы понимаете нечто вроде черных дыр? Но Гриб определенно не черная дыра. Он же не демонстрирует никаких специфичных гравитационных свойств? Он же не всосал в себя ни вас, ни профессора Топтыгина, хотя вы провели с ним рядом долгое время.

— Верно, — сухо ответила Плазмидова, — А вы не так глупы, как кажитесь, девушка. Вы бы могли далеко пойти, но, к сожалению с вашими внешними данными все равно отвлечетесь от науки и будете тратить время на мужиков. По себе знаю. Я тоже была довольно красива в юности...

Генерал Бидонов деликатно покашлял в микрофон.

— Прошу прощения, товарищи, — спохватилась старуха, — Итак, Гриб не является ни веществом, ни пространством, ни волной, ни гравитацией. И из базовых субстанций вселенной у нас осталось только время.

— Да вы с ума сошли, — пробормотал якобы себе под нос, но достаточно громко, Топтыгин, — Вы сейчас заявите, что Гриб прибыл из будущего? Вы к этому ведете?

— Отнюдь, Топтыгин, — ответила Плазмидова, — Боюсь, что конкретно вам никогда не понять, к чему я веду. Вы же у нас не теоретик, а практик... по вырезанию печеней котятам.

— Вы ведете к тому, что временем Гриб тоже не является, — с интересом сказала темноволосая женщина-физик, — Но это и так понятно. Будь Гриб овеществленным временем, его присутствие бы сопровождалось многочисленными пространственно-временными парадоксами. Но мы ничего такого не наблюдаем.

— А вы мне нравитесь все больше, девушка, — хмыкнула Плазмидова, — Прямо напоминаете меня саму лет восемьдесят назад. Только я, конечно же, была еще умнее и гораздо красивее. На меня когда-то засматривался сам Дзержинский...

— Товарищ Плазмидова! — холодно и громко произнес в микрофон генерал Бидонов.

— Ладно, ладно, не рычите, товарищ генерал, — заскрипела старуха, — Итак, мы с вами вместе пришли к парадоксальному, но единственно возможному выводу, товарищи. Гриб не является ни веществом, ни волной, ни гравитацией, ни пространством, ни временем. Гриб не принадлежит ни к одной из базовых субстанций, составляющий нашу вселенную. Вывод, товариши?

— Хм, Гриб прибыл из другой вселенной? — предположил усатый биолог.

Плазмидова презрительно взглянула на него:

— Надо меньше читать Стругацких, и больше — научную литературу, товарищ. Во-первых, вы оперируете сейчас несуществующими понятиями. Нам ничего неизвестно ни о других вселенных, ни о проходах между вселенными, через которые Гриб мог прибыть.

Вы слыхали про бритву Оккама? Вы просто множите лишние сущности, ничего толком при этом не объясняя. Во-вторых, я сейчас вообще не пытаюсь рассматривать вопрос, откуда взялся Гриб. Так что вас понесло не в ту степь.

Суть в том, что Гриб в данный момент времени существует в нашей вселенной. И мы все пытаемся понять, в каком виде он в ней существует, и что он собой представляет. И совершенно неважно, откуда он происходит. Существенно то, что он есть. Но при этом не относится ни к одной базовой субстанции, из которых состоит наш мир. Это парадокс, да. Это за пределами логики. И тем не менее, ответ есть. Единственно возможный ответ. Может быть, кто-нибудь озвучит его вместо меня?

Зал молчал.

В глазах старухи вдруг на секунду мелькнул страх. Генерал Бидонов удивился, до этого момента он полагал, что это чувство Плазмидовой неизвестно.

— Ладно. Хрен с вами, товарищи, — прокаркала Плазмидова, — Это слишком жутко, но я скажу. Это мой долг. Я искренне надеюсь, что ошибаюсь. Но я не вижу иного объяснения. Итак. Вам знакомы фамилии Чалмерс, Нагель или, скажем, Левин?

Плазмидова сделала паузу. Ученые в недоумении смотрели то на нее, то друг на друга.

— Левина знаем, — сказал наконец Топтыгин, — Это же персонаж «Войны и мира» Толстого. А остальные из каких книжек? Нагель вроде бы из «Мистерий» Кнута Гамсуна...

— Это не персонажи, — неожиданно смущенно пискнул маленький очкарик, сидевший в самом последнем ряду, — Это философы. Теория сознания.

— Именно так, — кивнула Плазмидова, — Дело в том, что если Гриб не относится ни к одному из элементов нашей вселенной, значит наша картина реальности неправильная. Это неизбежный и единственно возможный вывод. Значит, для объяснения сущности Гриба мы вынуждены ввести дополнительную базовую субстанцию.

Но нет нужды множить сущности. Это субстанция, к которой относится Гриб, уже давно существует. Просто мы ее не разглядели и не систематизировали. И мы ни разу еще не наблюдали ее в том состоянии, в котором находится Гриб.

Итак, кроме пространства, времени, вещества, волн и гравитации, есть еще один базовый элемент. И этот элемент — сознание. Я утверждаю, что Гриб представляет собой наблюдаемое напрямую сознание. Я не знаю, чье это сознание, откуда оно взялось, и каким образом приняло столь странную форму. Однако других объяснений я не вижу.

Зал мрачно молчал. Ощущение близящегося взрыва негодования было столь явственным, что генералу Бидонову захотелось перевернуть стол и спрятаться за ним. И это ощущение оказалось верным, несколько секунд спустя зал действительно взорвался криками:

— Да что она несет...

— Сознание?

— Сознание — всего лишь функция мозга...

— Это не по Марксу! Идеализм!

— Да ей самой нужен доктор по сознанию, ее собственному...

— То есть эти серые кусочки, плещущиеся в банке — сознание?

— А как мы видим, ломаем и режем Гриб? Сознание же должно быть невидимым и неосязаемым...

— Тишина, товарищи, — потребовал генерал, но бешеная интеллигенция все не унималась.

Плазмидова терпеливо дождалась, пока все успокоятся, и лишь потом заговорила:

— Ваша критика, справедлива, товарищи. Однако мне есть, что на нее ответить. Итак, вы удивлены тем, что Гриб представляется нам материальным объектом, тем, что он плещется, как вы выразились, в своей банке, а еще тем, что мы можем ломать, взвешивать и резать его. Но я могу это объяснить. Точнее, могу сделать единственно возможное в рамках моей теории предположение. Но, сперва, я задам вопрос. Чем по-вашему характеризуется любое сознание? Чем сознание отличается от несознания?

— Эм... Пониманием того факта, что оно является сознанием? — предположил усатый биолог, — Самосознанием?