Грибная красавица

Кардинал с сомнением взял протянутые документы. Если он начнет вчитываться, то непременно увидит имя помчицы, и тогда все пропало. Кардинал стал перелистывать бумаги. Я затаил дыхание, потом бросился в омут головой:

– Кардинал Ветре, эта навязчивая девица интересовалась помчицей Малко.

Кардинал едва заметно вздрогнул и оторвался от бумаг.

– Что она хотела?

– Она почему-то интересовалась земельным делами. Я так и не понял, что-то связанное с землей города, возле Академии.

– Вот как, - кардинал стиснул руки в кулаках.

– Прошу вас, подпишите скорей, чтобы я смог наконец избавиться от нее и от капитана Лунтико. Мне кажется, он симпатизирует ей и возможно...

– я чувствовал себя премерзко, ложь громоздилась на ложь и ею погоняла.

– Я вас понял.
– Кардинал решительно взял последнюю страницу и поставил размашистую подпись.
– Действуйте. Надеюсь, когда я способствовал вашему назначению в этот город, я не ошибся. Не подведите меня. Чтобы даже духу этой девицы не было в наших делах.

Я склонил голову в прощальном благодарном поклоне, сдерживая вздох облегчения и чувствуя, как рубашка липнет к телу.

Не мешкая, я отправил гонца с документами в монастырь святого Тимофея, который располагался недалеко от города. Задействовать при обыске городских стражников у меня не было полномочий, поэтому придется обойтись силами братьев. Боевой орден братьев монастыря должен был выделить мне пятерку послушников, которые тут же отправятся в поместье помчицы Малко. У меня в распоряжении еще было время, зная неторопливость братьев и их магистра, поэтому я решил заехать домой, переодеться в официальную мантию, а потом еще заглянуть к отцу Георгу. Мне было совестно перед стариком, что втянул его в это дело.

Отец Георг был бледен и подавлен. Я склонился перед ним на колено:

– Простите меня, отец Георг. Из-за меня вам пришлось лгать и еще терпеть эту нахалку у себя в обители...

Он погладил меня по голове таким знакомым отеческим жестом, что у меня защипало в носу:

– Мальчик мой, я верю, что у тебя не было выхода. Молю тебя только об одном, защити детей.

– Я все для этого сделаю. Обещаю!

Нас прервали.

– Слава Единому, я вас нашел!
– это был встревоженный и запыхавшийся Антон.
– Прошу вас, поторопитесь!

– Что случилось?
– я не понимал его тревоги, но мне вдруг тоже стало неспокойно.

– Лидия! Она помчалась в поместье колдуньи! Я боюсь, может случиться беда.

– Почему вдруг? Что произошло?

Антон без сил опустился на скамью.

– Помчица Малко приходила к нам в дом. Она не застала Лидию, оставила ей записку и ушла. А когда сестра вернулась, то ... Мы обнаружили, что пропала Вера, девочка из приюта. И Хриз бросилась вдогонку. Остановите ее!

У меня перехватило дыхание. Я не мог допустить, чтобы с ними что-нибудь произошло.

– Я немедленно отправлюсь следом. Надеюсь, успею. Не волнуйтесь, Антон, с вашей сестрой все будет в порядке.
– Я пытался скорее успокоить себя, чем его. Но Антон удивленно вскинул на меня глаза и сказал:

– С чего бы мне волноваться за сестру? Она может за себя постоять, я волнуюсь за то, что она может сцепиться с колдуньей и натворить бед!

Она

Зрение медленно прояснялось. Тупая ноющая боль в виске и боль в связанных запястьях привели меня наконец в чувство. Передо мной стояла помчица Малко, а в углу вместе с марой Катрин сидела, съежившись, испуганная Вера. Последние события промелькнули в памяти, и я закусила губу от досады. Как можно было так сглупить? Прочитав записку, я сорвалась с места, даже не поразмыслив как следует. Разозлилась? Или испугалась за девчонку? Это все тлетворное влияния красавчика с его добродетельными проповедями! Убью, когда выберусь! Когда я скрутила дворецкого помчицы Малко и ворвалась в ее кабинет, застав ее с Верой, то кто-то, скрывавшийся за дверью, очевидно, ударил меня по голове и оглушил. Идиотка!

Помчица подошла ко мне с победным видом и взяла за подбородок, задрав мне голову.

– Я смотрю, ты уже очнулась.

Сознание разбилось на несколько неравных частей. В одной, самой значительной, нарастали гнев и злоба вперемешку с наступающим безумием. Эта часть меня хотела крови, хотела навсегда стереть наглую ухмылку с лица колдуньи, разорвать ее мерзкую плоть на части... Посмела поднять на меня руку, нарушила мои планы, ненависть затопила рассудок... Я вспомнила стихи, посвященные мне Алексом:

Уже безумие крылом

Души накрыло половину,

И поит огненным вином

И манит в черную долину.

* Ахматова

Однако крошечная часть меня хладнокровно размышляла над сложившейся ситуацией. Помещение, где я очнулась, было без окон, освещенное лишь слабыми призрачными огоньками свечей - скорее всего, подвал. Я была крепко связана в запястьях, сведенные за спиной руки успели онеметь, однако ноги были свободны. Положение не самое плачевное, но все осложнялось присутствием девочки. Я резко запрокинула голову отработанным движением, шпилька-отмычка в волосах соскользнула назад, пойманная деревянными пальцами, я презрительно расхохоталась.

Колдунья в замешательстве отступила.

– Смеешься?

– Отчего же нет?
– я обнаружила во рту привкус крови.
– Отчего же не посмеяться над таким жалким зрелищем?...

Я продолжала обдумывать свое положение и прикидывать варианты. Получил ли инквизитор разрешение на обыск или провалился? Если предположить благоприятный исход, а я не люблю предполагать наилучший вариант, то даже в таком случае, когда он будет здесь? Сколько времени я провела в бессознательном состоянии? Скорее всего, немного. Даже если предположить час-два, все равно не успеет. Шпилька в немеющих пальцах слушалась плохо, крепкая толстая веревка поддавалась слабо. Я неотвратимо понимала, что мне придется сделать. Чтобы совладать с колдуньей, мне надо подчинить ее внутреннего демона и обратить против хозяйки. Это был риск, но ведь иного выхода нет? Я приняла решение.

– Отчего же не посмеяться над таким жалким зрелищем как ты, мерзкая уродливая старуха!
– я бросила слова словно пощечину в лицо колдуньи.

Та подскочила, влепила мне затрещину, отчего пол-лица сразу онемело, а потом склонилась ко мне, заглянув в глаза.

– О нет, я не старуха, и никогда ею не стану. А ты такая юная и красивая, что дух захватывает...
– в ее голодных глазах засверкало предвкушение. Она подошла к столику и взяла оттуда склянку с мутной жидкостью.
– И скоро твоя красота станет моей...

Я взглянула на мару Катрин. Девочка словно пыталась мне что-то сказать, но разум туманился, я тщетно пыталась зацепить чужое ускользающее безумие. Ощущение гнили усилилось, я чувствовала нездоровые эмоции колдуньи.

– Оглянись, она сзади!
– прохрипела я, из последних сил цепляясь за островок своей рассудительности.

– Кто?
– колдунья удивленно воззрилась на меня, на секунду остановившись.

– Ты! Твой истинный образ ... Скоро его увидят все, верно? Потому что твое колдовство иссякает....
– я уже сорвалась и летела в бездну.
– Она стоит за тобой. Мерзкая злобная старуха, с обвисшей грудью, с лицом, словно печеное яблоко, беззубая, вонючая, грязные сальные космы... Боже единый, как же от тебя воняет! Немытым старческим телом, отвратительная вонь!