Грибная красавица

Я прикрыла глаза, голодная тошнота подкатывала к горлу, но есть не стоило. Если приступ скоро, то пусть случится как можно быстрее. Докучливый вой мары Катрин исчез вместе с ней еще там, в поместье, но затылок все равно ныл.

– Особенно меня интересует судьба улик. Куда они поместят зелья и документы из кабинета колдуньи, и кто их будет охранять. Подозреваю, что на них найдется много желающих. Надо быть наготове и не упустить свой шанс. Второе. Надо будет найти старшую дочь помчицы, Анну Малко. И узнать у нее, как так получилось, что никто не озаботился судьбой младшей. Подозреваю, что здесь не все чисто. Иди. И не забудь про вишни!

Антон ушел, а я еще долго сидела в полутьме кабинета, не зажигая свеч.

Колдунье были официально предъявлены обвинения, и суд назначили на воскресенье. В город должен был прибыть епископ Талерион. Судьей назначили одного из ордена Пяти, священного закрытого ордена Инквизиции. Город гудел от шокирующих новостей. Господин инквизитор мгновенно стал героем, о нем судачили и перешептывались местные кумушки. К счастью, мое скромное участие в деле не слишком афишировалось, чему я была в принципе рада. Подкупленный стражник раздобыл для меня пузырек с надписью "13 июля 948 года, Катрин", который я вручила помчику Картуа. Это было все, что осталось от его дочери. Как и обещала, я нашла его дочь и получила свой гонорар. Утешать его лживыми обещаниями, что все пройдет, я не собиралась. Ничего не пройдет и не забудется. Семейству Картуа придется научиться жить с этим.

Также мне достали интересующие меня документы из опечатанного кабинета помчицы. В последующие дни я встретилась с профессором Куциком из Академии, под предлогом того, что помогаю господину инквизитору с подготовкой обвинения. Полученные от него сведения заставили меня задуматься и дать Антону дополнительное задание. А встреча со старшей дочерью помчицы, которую вызвали на допрос из-за города, где она жила с мужем и тремя детьми, окончательно убедила меня в моих подозрениях. Мне понадобятся все козыри в этой игре, и я их непременно получу.

Он

За два дня до суда в город прибыл епископ Талерион вместе с кардиналом Святой Инквизиции, монсеньором Яжинским. Епископ сразу же вызвал меня к себе в резиденцию. Он был плотным и высоким стариком, на лице которого присутствовал нездоровый подагрический румянец.

– Садитесь, Кысей.
– Он обошел формальности и сразу же приступил к делу.
– Почему вы нарушили мое распоряжение и не прекратили дознание?

Я изумленно уставился на него кристально честным взглядом, Лидия могла бы мной гордиться:

– Я не получал вашего распоряжения. К сожалению, ваше письмо было украдено, но я и подумать не мог, что там отказ...

– Как удачно все сложилось!
– епископ грохнул кулаком по столу так, что чернильница опасно подскочила.
– За каким демоном вы получили подпись у кардинала Ветре? Еще и обманув его при этом! Вы знаете, чем вам может грозить такое поведение? Минимум отстранением от обязанностей, а то и лишением сана...

Я вскинул голову.

– Я не понимаю вас, ваша святость. Разрешение на обыск я получил целиком и полностью законно, никого не обманывая. Когда было украдено письмо вместе с остальным, заметьте, не очень ценным имуществом церкви, у меня возникли обоснованные сомнения. Поскольку я искренне верил, что в письме содержится приказ немедленно арестовать и предъявить обвинения колдунье, то это могло быть выгодно только ей. Именно поэтому я затребовал разрешение на обыск ее поместья. И мои подозрения полностью оправдались! Помчица Малко - колдунья, которая убила сотни детей. Еще в ее доме обнаружились документы, свидетельствующие о том, что она обеспечивала колдовским зельем некоторых вельмож, а с кардиналом Ветре у нее были деловые соглашения....

– Довольно! Вы представляете, что вы натворили?
– епископ брызгал слюной от бешенства.
– Молодой дурак!

– Если у вас есть сомнения, вы можете отстранить меня.
– Я стиснул кулаки так, что ногти до крови впились в ладонь.
– Но будьте уверены, я обжалую ваше распоряжение. Сегодня же напишу Папе. Не думаю, что ваше распоряжение о прекращении дознания в свете обнаружившихся фактов будет принято им благосклонно!

– Ты еще смеешь мне угрожать, паршивец?!?

Тихое деликатное покашливание из угла заставило епископа мгновенно умолкнуть. Из кресла поднялся кардинал-монсеньор Язвинский, он был очень стар и сух, но властное лицо и очень умные проницательные глаза заставляли всех забыть о его годах. Он неторопливой, слегка шаркающей походкой подошел ко мне и положил руку на плечо таким знакомым, отеческим жестом, что я тут же растерялся. Его голос был обманчиво мягок и вкрадчив.

– Успокойся, Кысей. Распоряжение епископа о прекращении дознания вовсе не подразумевало то, что колдунья останется безнаказанной. Совсем напротив. По получению твоего письма епископ Талерион тут же сообщил все мне, и я направил его в город для проведения тайного дознания. Твоя ошибка, молодой человек, состояла в том, что ты позволил этому делу получить огласку. Вовлек в него Святую Церковь, громадские службы и даже постороннюю девицу. И теперь, - кардинал устало прикрыл глаза, - по твоей милости, судебный процесс будет открытым, а не тайным. Все ужасающие подробности дела вылезут наружу, и это позволит нашим многочисленным недругам лишний раз упрекнуть Святую Инквизицию в пренебрежении своими обязанностями и пошатнуть авторитет. Сейчас крайне сложная политическая обстановка, и любая ошибка может стать роковой....

Я покачал головой с сомнением.

– Позвольте задавать вам всего лишь один вопрос, монсеньор.

Старик благосклонно кивнул.

– Нами было установлено, что существо в подвале было больно и требовало очень много ... еды. В среднем, в день ему скармливали, - я судорожно сглотнул.
– Троих детей. Из бродяжек, которых отлавливали на улицах и в порту. Пока вы бы прибыли в город, провели дознания и арестовали колдунью, прошло бы дня два- три, как минимум. То есть за тайное дознание своими жизнями расплатились бы девять детей. Девять человеческих жизней! И я спрашиваю, вы смогли бы спокойно жить дальше, зная это? Потому что я - нет.

Кардинал грустно покачал головой.

– За все в этой жизни, Кысей, приходиться чем-то расплачиваться. И поверь, если ты когда-нибудь доживешь до моих лет и станешь во главе Инквизиции, то сможешь принимать и более сложные решения....

Я ожидал любого ответа, но только не такого.

– Надеюсь, что это никогда не произойдет.
– Меня опять затошнило, видение жуткого подвала стояло перед глазами.
– С вашего разрешения?...

Я развернулся, но был окликнут.

– Постой. Я тебя прошу, пока прошу, отозвать свое обвинение и позволить нам самим заняться колдуньей, без лишней огласки.

– Что?!?
– я не поверил своим ушам. В памяти услужливо всплыли сердитые слова Лидии: "хотите суда и проблем на свою голову, я вам их устрою!" - Если я откажусь от обвинений, колдунья окажется на свободе!

– Да, - кивнул головой кардинал.
– Но недолго. Мы тут же предъявим ей обвинения по целому ряду пунктов и упрячем в самый закрытый монастырь, где она и проведет остаток лет. Справедливое возмездие не минует ее, уверяю вас. Зато репутация Святой Инквизиции будет спасена...

Я был взбешен.

– Справедливое возмездие? А как же возмездие для тех, кто потакал колдунье? Для ее сообщников? А родители, они как по-вашему, заслужили справедливого возмездия для убийцы своих детей? Я не собираюсь отказываться от обвинения!

– Тогда мне придется приказать тебе это, - грустно покачал головой кардинал.

– Тогда мне придется не подчиниться приказу!

– Неподчинение прямому распоряжению вышестоящего сановника...

– Я знаю, чем это грозит. Прошу вас оформить ваш приказ письменно. Чтобы у меня была возможность апелляции к Папе. До получения официального распоряжения я считаю, что ничего не слышал. Прощайте.