Гридень и Ратная школа!

— А они чего?

— Говорят, с последней партией заключённых оказия приключилась. Роженица, что ими занималась, чего-то там напутала и не сумела правильно звериное и людское смешать. Ну и получились твари безмозглые, от которых проку нет.

— Чтоб их! Постоянно с этими девками одни беды. Давно пора рододателям столь важное дело перепоручить.

— Так они же…

— Да знаю я! Чего-то одни невзгоды последнее время, ещё и эту соплячку бракованную нам всучили…

Дальше подслушивать не стал, ни к чему лишний раз гневить судьбу. Я и так услышал то, что явно не предназначалось для моих ушей, да ещё и Молчан как раз показался из туалетного закутка. Самое время уносить ноги.

Отлипнув от стены, я сделал предостерегающий жест и на цыпочках потопал восвояси. К счастью, компаньон мне попался хоть и на диво ссыкливый, но весьма сообразительный — он без лишних вопросов последовал за мной.

До комнаты ожидания добрались без приключений и я даже было обрадовался, но, как оказалось, зря. Злодейка-судьба всё же подкинула чутка дерьма на вентилятор.

Внутри помещения уже поджидал насупленный Борислав и его грозный вид, как бы намекал, что быть беде. Думаю, если бы не новые люди в приёмнике, то без тумаков бы точно не обошлось.

Кстати, о них — наших невольных спасителях. Пока я водил Молчана по нужде, комната ожидания пополнилась двумя неизвестными: кряжистым, седым как лунь мужиком в коричневом мундире и странной девушкой…Нет, скорее девочкой, просто необычайно высокой для своего возраста и статной. Она возвышалась надо мной, самое малое, на две головы, да и в целом выглядела весьма своеобразно: была обрита налысо и облачена в мундир цвета запёкшейся крови.

Знаков различия на форме я не разглядел, но даже увиденного сполна хватило, чтобы опознать в ней витязя — одного из потомков богатырей. Другое дело, что о женщинах-витязях я никогда не слышал. Даже по радио этих бойцов передовой всегда описывали, как высоченных ладно сложенных мужчин, а эта "малышка" хоть и могла похвастаться фигурой не по возрасту, но уж на парня точно никак не тянула. Торчащая вперёд грудь и широкие бёдра выдавали её с головой.

А ещё она могла прихвастнуть на удивление смазливой мордашкой, разве что чуть заострённые ушки портили в целом приятный вид. Они придавали девочке какую-то хищную ауру, отчего складывалось впечатление, будто передо мной выставили хоть и милого, но весьма кровожадного зверька.

— Вы где шлялись бестолочи?! — взъярился на нас провожатый.

— Тише десятник, не баламуть воду, — мягко осадил дружинника неизвестный и только в этот момент я додумался поглядеть на наплечный шеврон, чтобы понять кто передо мной.

Нашивка без языков пламени — мужик явно не из старшей дружины. Зато на каплевидном щите аж четыре скрещённых промеж собой молота — стало быть, сотник, да ещё и сварожич в придачу. Видать, прибыл по мою душу, больше не за кем.

— Сгоряча я, не сдержался, — тут же повинился Борислав.

— С кем не бывает, — пожал широченными плечами сотник и после этого обратился почему-то к Молчану. — Давай отрок, хватай пожитки с лавки и дуй за мной.

— Господин сотник, этого к погонщикам, а ваш второй, — указал на досадную ошибку Борислав.

— Да ты неужто шутить удумал?! — грозно свёл седые брови сварожич. — Он же однорукий! Ты что окаянный не знаешь, на чём сила сварожичей зиждется?

Не дожидаясь ответа, сотник сомкнул ладони вместе:

— Горн к горну!

Через мгновение сварожич развёл руки в стороны и тем самым продемонстрировал нам чуть светящиеся ладони.

— Запомни десятник, два чахлых горна всегда дадут больше жара, чем один сильный. А теперь сам покумекай, много ли сути можно расплавить единственной рукой?

— Я всего лишь выполняю, что велено.

— Да понимаю я всё, не дурак поди. Просто обидно, сначала девку-витязя на меня скинули, а теперь ещё и ты вот отрока однорукого приволок, — после отповеди, сотник опустил погасшие ладони и тяжко вздохнул. — Эх, чего уж там — служба есть служба, будем думать…Ладно малец, хватай пожитки и шагай за мной.

Кому была адресована последняя фраза, было ясно как день. Я тут же, чтобы не навлечь на себя гнев раздражённого сотника подхватил вещмешок с лавки и бросился обратно к уже отворившему дверь сварожичу.

— Бывай десятник, — попрощался сотник, пропуская нас с девчонкой вперёд.

— Честь дружине, — отсалютовал в ответ Борислав.

— Князю слава, — не остался в долгу сварожич.

Дверь за нашими спинами захлопнулась.

А ведь в этой суматохе я даже не успел попрощаться со своим недавним попутчиком. Хотя невелика беда, ведь мы с Молчаном будем учиться вместе, так что ещё обязательно свидимся. Меня больше волновало другое…

Всё же какая интересная у местных "магия", а я ведь до последнего не верил в её существование. Надеялся, но не верил, думал, что это всего лишь очередная профанация для поднятия боевого духа. И даже после рассказа очевидца в лице Молчана всё ещё сомневался в её существовании.

Как же я рад, что ошибался. Эх, поскорее бы самому испытать эту неизведанную силу. И даже неважно, что с одной рукой я много не наколдую. Главное другое, теперь-то я точно знаю, как вернуть утраченную конечность!

Мне более не нужны дорогостоящие материалы и услуги опытных кузнецов, вскоре я сам смогу "сковать" то, что полностью изменит этот мир…Ну или хотя бы попытаюсь, а там хоть трава не расти.

Глава 5

— Давай внучок, вещички на стойку выкладывай. Будем проверять, кто ты у нас есть: молодец добрый, али засланец вражий, — старикан в чине десятника и сером полевом мундире на тощих плечах улыбнулся мне щербатым ртом.

Шутку я, конечно же, оценил, а вот то, что какой-то левый хрен будет копаться в моих вещах — нет. Но деваться некуда, сотник-сварожич так и не назвавший своего имени чутко следил за моим хорошим поведением.

К слову, это именно он притащил нас с девчонкой-витязем в эту небольшую приказарменную каптёрку. И именно здесь мы должны были встать на довольствие и получить вожделенное койко-место.

В общем, спорить со стариком было себе дороже, поэтому я покладисто опорожнил вещмешок. Личные вещи ворохом посыпались на дубовую стойку под испытующим взглядом каптёра.

Несколько минут старик с интересом копался в моём шмотье, пока ему в руки не попался чистый, немного измятый лист бумаги.

— А это чего такое? — подслеповатые глаза старика подозрительно сощурились. — Зад подтирать, али доносы мерзкие строчить?

— Хлеб с чесноком и салом перекладывать, чтобы вещи не провоняли.

— С чесноком говоришь? — каптёр поднёс бумажку к носу и с шумом вдохнул. — И впрямь с чесноком. Ты мОлодец не обессудь, работа у меня такая. Знаешь, сколько всякого богатеи из родовичей протащить пытаются? Там тебе и бутыли с крепчайшей медовухой, и табак ядрёный, а бывает, что и самострел какой хитрый. Подстрелят потом какого простолюда из него, а мне отвечай.