Гридень и Ратная школа!

— Тогда слушай и мотай на ус. По велению князя мы отвезём тебя и других меченных в столицу нашего княжества. Там вам предстоит освоить воинскую науку в Ратной школе и стать частью княжеской дружины, ну или сгинуть бесславно во время обучения.

Будь я в этот момент на земле, то спросил бы в ответ: "а что если я не хочу в эту вашу Ратную школу?". Но здесь так не принято. Постоянное военное положение из-за непрекращающихся стычек на границе диктует свои довольно суровые правила, о которых мне не раз доводилось слышать от деда.

Но страшило меня не столько само наказание за неповиновение представителям власти, сколько местный патриотизм. Если "свои" узнают, что я отказался защищать родину, то мигом заклеймят изгоем. Ведь служить в здешней армии не только прибыльно, но и почётно, а за места в княжеской дружине и вовсе борьба нешуточная ведётся. Весь местный люд свято верит, что служба в армии — это не повинность, а привилегия.

— Собирай пожитки Стоум, прощайся с роднёй у тебя час. Мы будем ждать.

Ну ничего, армия так армия — где наша не пропадала? Заделаюсь тыловым служакой. Думаю, однорукого калеку никто на передовую не отправит.

А может оно и к лучшему, что папка Ратаны протез мой похерил? Так выше шансы пристроиться на тёплое местечко — больше жалости вызову. Главное, показать армейскому командованию, что не зря меня Стоумом прозвали и котелок у меня варит отменно!

Народ начал потихоньку расходиться по своим делам и мне не оставалось ничего другого кроме как последовать совету волхва. Тем более дед уже призывно махал мне издали. Старик прямо лучился от счастья. То ли радовался тому, что наконец-то избавится от обузы в моём лице, то ли гордился тем, что на меня положил глаз сам Сварог. А может, и то и другое.

— Ох, порадовал старика на старости лет, слов нет. Это ж надо, в саму Ратную школу направили. Эх, даж завидно. И за что тебе оболтусу такая честь от самого Сварога?

— Кабы я знал, — я пожал плечами и последовал за дедом в сторону дома.

— Ладно, не суть. Сейчас важно другое: городище это тебе не деревня, там всё по-иному, так что слухай внимательно и запоминай. Ты простолюд, поэтому, когда встретишь кого из родовичей, держи язык на цепи, а то ждать беды — уж больно за честь они свою радеют. Ещё не заступай почём зря дорогу богатырям и сыновьям их витязям, эти бывают дурные на голову, силы много, а ума нет. С девками тоже поосторожней. Каждую встречную не щупай, сначала узнай кто-откуда, а то родичи её потом мудя тебе отрежут и к межевому столбу их прибьют, чтобы другим неповадно было…И самое главное едва не забыл, закон не нарушай, если не хочешь, чтобы тебя в чудо-юдо какое обратили, да погонщикам Велеса в услужение отдали.

И не понять, то ли всерьёз говорит, то ли просто шугает, чтобы я дров не наломал? Витязи, богатыри, чуды-юды какие-то — будто ни в цивилизованные места меня везти собираются, а в какую-то кунсткамеру со славянским налётом.

После таких наставлений ехать куда-то окончательно расхотелось, но дед был неумолим. Когда мы зашли в дом, он тут же принялся собирать мои нехитрые пожитки в свой потрёпанный армейский вещмешок. Ну точно решил от меня поскорее избавиться пердун старый. Ещё и песенку нехитрую напевал во время этого действа.

На сборы мы потратили едва ли пятую часть отведённого времени, после чего дед отконвоировал меня обратно к автобусу.

— На всякий случай, — старик украдкой всучил мне пачку купюр, перетянутую бечёвкой, и был таков.

Ни доброго напутственного слова, ни слёз я от него так и не дождался. Разве что, напоследок он сжал мне плечо ладонью да так сильно, что я чуть было не вскрикнул.

С десяток секунд я следил за тем, как старик удаляется от автобуса. С каждым шагом его спина становилась всё более согбенной, будто солдатская выправка постепенно покидала бывшего дружинника. А затем я всё понял…

"Ты ведь просто не хотел, чтобы я видел твою грусть, да старик? Долгие проводы — лишние слёзы, кажется так? Неужто побоялся, что я наделаю глупостей, если увижу твою слабину? Как всегда, чёрствый снаружи и чуткий внутри. Удивительно, как ты не растерял этой доброты во время войны? Спасибо, дедушка, я этого не забуду."

— Эй, старик! Не думай помирать, пока я не вернусь из столицы с новым рецептом медовухи!

Он запнулся. Всего на мгновение сбился с шага. А затем поступь отставного десятника вновь стала твёрдой как в былые годы. Его плечи расправились, и я поразился тому, какая же всё-таки широкая у него спина.

После того как дед скрылся из виду, я мысленно попрощался с родной деревней и только собрался ступить на подножку автобуса, как меня чуть не сбили с ног.

— Стоум, Стоум…не уезжай, — на моей шее повисла заплаканная Рада. — Я не хочу… не хочу, чтобы ты ехал!

Как будто я этого хочу? — вслух я этих крамольных слов, конечно же, не сказал. Вместо этого, погладил девушку по голове и напоследок вдохнул аромат её волос. Не знаю, какими травами она их моет, но этот запах всегда мне нравился. Такой свежий, будто воздух после грозы.

— Стоум, зараза! — с противоположного конца улицы на нас с Радой глядел кузнец. Глаза Добромила были налиты кровью, а пудовые кулаки стиснуты до скрипа. — ЗАШИБУ!!!

Ну дела! Неужто не мог подольше в своей кузне задержаться? Теперь проблем не оберёшься.

— Бывай, Кузнечик, — я чмокнул опешившую девчонку в губы и одним рывком вскочил на подножку тарахтящего автобуса.

Пора было делать ноги, иначе несущийся во весь опор кузнец мог довершить начатое, и тогда одним фингалом я не отделаюсь. Больно уж зол он на меня после увиденного.

Мало того что Добромил углядел, как я милуюсь с его любимой кровиночкой прямо на глазах у всего честного люда, так он ещё и стал свидетелем дерзкого поцелуя. Этого мне кузнец точно с рук не спустит, зашибёт как пить дать.

— Стой паскуда!!! Чтоб у тебя стручок между ног отсох, блудень малолетний!!!

Вслед отъезжающему автобусу неслись угрозы и проклятия. Ещё несколько секунд я наблюдал за тем, как грузный кузнец пытается угнаться за транспортным средством, а затем плюнул на это занятие и перебрался из тамбура в салон. Там меня уже ждали.

— Чую, будут у нас с тобой проблемы, — волхв неодобрительно покачал головой и вернулся к прерванному занятию — продолжил читать газету.

Помимо него, в салоне находился уже знакомый мне военный и одинокий мальчишка моего возраста. Пацанёнок смотрел на меня с явно заметным уважением и даже толикой зависти во взгляде. С чего бы это? Чтобы прояснить данный момент и заодно познакомиться я плюхнулся на лавку рядом с ним. И тут же об этом пожалел. То ли сиденье оказалось жестковаты, то ли у автобуса были не ахти какие амортизаторы, но я сразу прочувствовал задом все кочки и ухабы просёлочной дороги.