Грим

— Я? — на лице Лаванды появился испуг. Ученики всех факультетов знали, что Гермиона — лучшая ученица школы. И очень сильная колдунья. Ее знаний по всевозможным заклинаниям, в том числе и боевым, справедливо опасались.

Теперь уже все в зале смотрели на двух гриффиндорок, включая нескольких преподавателей.

— Я… Я имела в виду… — взгляд Лаванды лихорадочно шарил по гриффиндорцам. — Парвати!

Парвати Патил громко поперхнулась от такого заявления. Ее негодующий взгляд не произвел на Лаванду никакого впечатления.

— Ясно, — Гермиона произнесла это с такой улыбочкой, что поперхнулось еще несколько человек. — В следующий раз, Лаванда, я попрошу тебя не так сильно напрягать свои голосовые связки. Иначе это угрожает тебе срывом голоса или потерей факультетом Гриффиндора нескольких очков. Это входит в мою компетенцию!

Затем Гермиона, не глядя больше ни на Лаванду, ни на Рона, прошла и как ни в чем не бывало села рядом с Гарри. Некоторое время ученики молчали, но затем Большой зал снова наполнился разговорами, звяканьем стаканов, вилок о тарелки.

— Я тобой восхищаюсь! — совершенно искренне произнес Гарри.

Гермиона благодарно улыбнулась.

— Я прекрасно поняла, кого она на самом деле имела в виду. Но я не позволю так отзываться о себе, да еще так громко, чтобы все слышали. Мне хватило вчерашней сцены на всеобщем обозрении.

Лицо девушки стало грустным.

— Все будет хорошо, — просто сказал Гарри.

— Ну, Гермиона, ты даешь! — произнесла Джинни, подсаживаясь к друзьям. — Я уж думала, что ты вытащишь волшебную палочку и метнешь в это раскрашенную блондинку заклинанием! В общем, я была бы совсем не против! Мне самой, глядя, как она бегает за моим братом, хочется метнуть в нее летучемышинный сглаз. И в Рональда тоже!

— Джинн! — укоризненно произнес Гарри. — Я не думал, что моя девушка столь кровожадная.

Джинни в ответ на это чмокнула его в щеку и убежала куда-то к зовущим ее однокурсникам.

— Знаешь, Гарри, у меня самой руки чесались наслать на нее какие-нибудь чары! Но я бы все равно до такого не пала. Да и не смогла.

Гермиона вытащила из кармана мантии обломки своей волшебной палочки. Гарри удивленно присвистнул.

— Что случилось? — резко спросил он.

— Не спрашивай. Прости, но я не могу тебе сказать.

Гарри внимательно посмотрел на Гермиону. Они уже больше семи лет были друзьями и всегда доверяли друг другу. И если Гермиона не может сказать, значит, на это имеются веские причины.

— И я хочу попросить у тебя совета. Что мне делать? Я ведь не смогу без палочки на уроках…

— Ну, это понятно. — Да и так волшебнице необходима палочка, не только для уроков. — Тебе надо срочно посетить лавку Олливандера. Помнишь, Рон на втором курсе ходил со сломанной палочкой, — при этих словах глаза Гермионы опасливо сверкнули. — И потом блевал слизняками от своего же заклятия.

Но у тебя палочка разломлена надвое, ее уже не восстановишь. С моей тоже такое было.

— И ты восстановил ее Бузинной палочкой. Но сейчас она лежит в гробнице Дамблдора. И нет никакой надежды на восстановление моей старой палочки.

— Так что единственный выход — как можно скорее сказать о палочке МакГонагалл. Я думаю, она тебе разрешит покинуть школу и купить палочку.

— Знаю, что разрешит, — удрученно произнесла Гермиона. — Только вот как я объясню это?

Большой зал быстро пустел. Через несколько минут начинались занятия.

— Ладно, идем на Историю. Напишу контрольную, а потом сразу к директору.

Единственным случаем, когда на Истории магии ученики не дремали на партах, была контрольная работа. Тогда школьники что-то быстро записывали на пергаментах, отмечали правильные ответы, некоторые даже грызли перо, обдумывая, чтобы такое ответить на тот или иной вопрос. Профессор Бинс же в это время продолжал висеть на своем обычном месте, тараща глаза куда-то вдаль, будто на стене было что-то очень интересное.

Когда же звенел звонок, ученики, уставшие от мозговой деятельности, непривычной на Истории магии, с диким ревом сдавали работы и выскакивали из аудитории. В этот момент они не особо отличались от магловских школьников.

Гермиона, первая написав и сдав работу, быстро поднималась по лестнице к кабинету директора. При этом ее чуть не сбила группа пуффендуйцев-второкурсников, которые удирали от Пивза, кидавшегося в них водными бомбами.

— Прекратить, Пивз! — громко произнес кто-то.

Наконец достигнув последней ступеньки, Гермиона увидела Малфоя. Похоже, бомбометание задело и его. Полтергейст лишь рассмеялся. А потом его с криком втянуло в воронку, и он исчез. При этом Малфой даже не вытащил палочки.

— Что ты с ним сделал? — строго спросила Гермиона, подходя к слизеринцу. С волос Малфоя стекала вода, челка прилипла ко лбу. Но даже мокрый он был симпатичнее многих парней Хогвартса.

«И почему всех девушек тянет вот к таким мерзавцам? — грустно подумала Гермиона. — Потому что почти всем мерзавцам дана такая внешность. А вот хорошие простые парни в большинстве своем обладают какой-то безликой внешностью. И замечают только таких, как Малфой!»

— А тебе-то что? Через час, максимум два, твой ненаглядный Пивз будет снова доводить до белого каления Филча.

— Он мне не ненаглядный, — произнесла Гермиона. — Я просто не видела, как ты использовал палочку.

— Значит, тебе пора носить очки, Грейнджер! — резко ответил Драко.

«Черт! Я снова по привычке не пользуюсь палочкой!»

Намного удобней было колдовать без палочки, не приходилось доставать ее из карманов, что занимало какое-то время.

— Убавь тон, Малфой!

— Нет, это ты убавь, заучка! Я не эта тупая блондинка, чтоб ты орала на меня. И не надо даже пытаться вымещать на мне свою обиду и злобу на своего рыжего придурка!

Гермиона почувствовала, что краснеет. Рука непроизвольно потянулась к карману, где нащупала лишь сломанную волшебную палочку.

Драко насмешливо глядел на нее. Он ведь знал, что она не сможет наслать на него даже самое слабое и захудалое заклятие. И теперь наслаждался растерянностью, написанной на лице этой гриффиндорки. Конечно же, он не должен показывать, что знает о палочке, но ему очень хотелось знать, что сделает Грейнджер.