Грим
Шрифт:
— До воскресения, Малфой, — бросил Рон.
— Пока, клоун. Наслаждайся жизнью, пока живой.
*
Дневник Януса Маккинси представлял собой толстую тетрадь, обтянутую бычьей кожей. Страницы исписаны неряшливым, корявым почерком. Обычный почерк всех работников медицины.
Чужой дневник как чужое сознание. Читая, окунаешься в мысли другого человека, видишь окружающую действительность его глазами, соприкасаешься с его внутренним миром. Это как трясина. Она затягивает.
В начале
Но одна запись заинтересовала его.
«20 июля. Они разрешили мне предоставить следующую жертву».
Дальше опять следовали записи о ссоре с руководством больницы, обвинения в адрес директора Мунго, размышления о карьерном росте и прочая чепуха.
Малфой нетерпеливо перелистал пару страниц.
«5 августа. Я все еще не знаю, кого выбрать. Роберт орет не своим голосом, что зря они доверились мне. Нашелся умник! Если ты профессиональный убийца, это не означает, что все окружающие убивают с семи лет.
7 августа. В этом деле нужно все тщательно обдумать. Пациенты мрут как обычно. Но у них всех куча родственничков. И как потом объяснить им наличие шрама на теле?
13 августа. Мне в голову пришла отличная мысль. В отделении «Недуги от заклятий» появился новый пациент. У него полная фиксационная амнезия. Он всем медсестрам надоел со своими вопросами: «Кто я? Где я? Что со мной?» Да, эксперименты с заклятиями памяти никогда не доводят до добра!
Осталось подготовиться и убедиться, что этого мистера Икс не найдет какая-нибудь не в меру заботливая тетушка.
23 августа. За мистером Икс так никто и не пришел. Значит, приду я.
27 августа. Пишу, а руки до сих пор трясутся. Нет, это не от страха, это от возбуждения! Ни с чем не сравнимое чувство. Оказывается, убивать просто. В конце концов, это становится таким пустяком.
Мой план прост до гениальности. Сегодня я задержался на работе допоздна. Сказал, что готовлюсь к симпозиуму по древним проклятьям. Все поверили, пожелали мне удачи. Ха! Симпозиум последнее, что меня сейчас интересует.
В нужном мне отделении дежурила старенькая целительница Мириам Страут. Она совсем не изменилась с того дня, как я начал горбатиться на этой проклятой работе. Милая, улыбчивая старушка, которая безумно нравится всем психам и их неуравновешенным родственничкам. Ничего не стоило подмешать в ее вечерний чай сонное зелье. Мириам спала как младенец.
Я неслышно зашел в палату. Мистер Икс храпел возле окна. Я наложил на него Империус. У меня всегда неплохо выходило это заклинание. А с психами это заклинание получится и у сквиба. У сумасшедших нервная система ни к черту. Так что моя ночная операция прошла гладко. Осталось завтра выйти на работу и все уладить.
Я приказал кое-что мистеру Икс…
28 августа. Пациента отделения «Недуги от заклятий» нашли повешенным в палате. Это происшествие не вызвало особого удивления среди медицинского персонала. Даже мы не знаем, что творится в голове душевнобольных.
Умершего отправили в морг при
больнице. Я приду за ним послезавтра, когда будут улажены все бумаги.Его сердце будет моим».
Драко с отвращением захлопнул дневник. В душе остался неприятный осадок. Мир стал еще более мерзким и гадким, таким же, как населяющие его люди.
«Хорошо, что я прикончил этого больного целителя. Такие люди — мусор», — подумал Драко.
Ему не давало покоя упоминание про сердце. Что означали те слова?
Малфой пролистал пару страниц.
«27 августа. Гавейн и Роберт остались довольны проделанной работой».
Больше упоминаний не было. Дальше шли записи об убийстве Руквудов.
Глаза болели от долгого чтения, строчки расплывались. Драко отшвырнул дневник в дальний угол комнаты. Встал с кровати, подошел к окну, прижавшись лбом к холодному стеклу.
«Сердце. Анабель вырезали сердце. Может, все это связано? Снова куча вопросов и ни единого ответа.
И еще эта заведомо глупая дуэль. Я и раньше был сильнее Уизли, а теперь просто размажу его по стенке. За убийство меня исключат из Хогвартса, а я так и не узнал, почему Филипп приказал мне оставаться в Хогвартсе.
Как же все надоело».
*
В гостиной Гриффиндора было шумно. Третьекурсники громко обсуждали победу команды Уэльса над сборной Греции на Чемпионате мира по Квиддичу. Теперь они пытались просчитать шансы на победу в матче с Угандой. В прошлый раз, когда эти команды встречались на поле, Уэльс продул с унизительным счетом.
Гермиона сидела в своем любимом кресле возле камина. Она дочитывала толстенную книгу, на корешке которой вспыхивали огненные буквы «Нумерология. Положения Пифагора». Напротив девушки сидел Гарри, обложившись справочниками, и вымучивал доклад по Трансфигурации. Когда Гарри зачеркнул пятую подряд строчку, Гермиона не вытерпела:
— Давай помогу.
— Спасибо, — Гарри снял очки, закрыл глаза и развалился в кресле.
Гермиона кивнула, полностью сосредоточившись на сочинении. Изредка она постукивала палочкой по пергаменту, исправляя ошибки и удаляя кляксы.
— Гермиона, давно хочу поговорить с тобой об одном деле. Это касается меня и Рона.
Портрет Полной дамы с грохотом распахнулся, в проход влезли хохочущие Рон и Лаванда. На руке Рона была повязка. Перепалка с Малфоем не обошлась ему даром. Рон и Лаванда сели в другом углу гостиной и тут же переплелись в страстном поцелуе. Глаза Гермионы недобро блеснули.
— И что же надо Ронни? — иронично спросила Гермиона, отвернувшись от сладкой парочки.
— В общем, слушай. Может, это и совпадение. Но я решил с тобой посоветоваться.
— На первый взгляд ничего сверхъестественного, — выслушав, задумчиво произнесла Гермиона. — Но это на первый взгляд. Давай разложим все по полочкам. В Хэллоуин около полуночи вам обоим снятся кошмары. Рон слышал часы на башне, тебе время сказала Джинни. Тебе снятся дементоры, Ронни — пауки. У него они требуют камни, дементоры у тебя — память.
Не находишь схожести?
— И что все это означает? — спросил окончательно запутавшийся Гарри.
— Пока не знаю. Надо сходить…
— В библиотеку.