Гробница судьбы

– Я не слышала, как вы постучали.

Стараясь выглядеть как можно более беспечной, Элли небрежным движением закрыла открытое на экране окно.

– Ты была так сосредоточена. Я не хотел мешать.

– Я просто устала.

На секунду она представила, что рассказывает ему все – про Гарри, Брюссель, Джона Херрина. Все, что она хотела от Бланшара – чтобы он ее обнял и успокоил. Гарри был не более чем фантазером, безумцем, стремившимся поживиться с ее помощью и за ее счет.

Однако в его истории было нечто такое, что побудило ее отогнать от себя эти мысли. Не голые факты, представлявшиеся невероятными, а сопутствующие им явления. Молчание матери при упоминании имени Джона Херрина. Счета «Спенсер Фаундейшен». Секреты, скрывавшиеся за словами ДОСТУП ЗАКРЫТ.

Бланшару нельзя ничего говорить, пока не убедишься в достоверности.

Видя задумчивое выражение на ее лице, банкир решил, что Элли действительно устала.

– Наверное, тебе нужно отдохнуть. Я зашел спросить, не хочешь ли ты сегодня вечером поужинать со мной. Правда, будут присутствовать наши клиенты, – добавил он извиняющимся тоном, – но они вполне цивилизованные люди.

Казалось, его взгляд пронзает ее насквозь, и он видит, как сердце стремится вырваться у нее из грудной клетки. Элли понимала, что ей не следует соглашаться. В течение всех трех недель, проведенных в Брюсселе, она убеждала себя в том, что это было помрачение рассудка, и о том, что случилось, нужно как можно быстрее забыть. Но Бланшар пробуждал в ней животный инстинкт, затмевавший все доводы разума.

– С удовольствием.

Произнеся это, Элли уже знала, что она сначала заедет домой, переоденется и захватит с собой ванные принадлежности. На всякий случай.

Услышав звуки шагов в коридоре, Бланшар отвел от нее свой пронзительный взгляд. Дверной проем заполнила крупная фигура Дестриера. Он с такой яростью посмотрел на Элли, что та подумала, не совершила ли она что-нибудь страшное.

– У вас найдется для меня пара минут? – спросил он Бланшара.

– Они добрались до нее.

Дестриер мерил шагами свой офис. Он был зол. Его лицо заливал пот, хотя кондиционер поддерживал в помещении постоянную температуру двадцать градусов, а мониторы заливали ее прохладным умиротворяющим светом.

– Она пыталась получить доступ к счету компании «Сен-Лазар».

– Ну и что? Она работает над их сделкой.

– Взгляните на последовательность ее поиска, – Дестриер показал на экран. «Спенсер Фаундейшен», холдинг «Леграндж», «Сен-Лазар». Мисс Стентон следует за деньгами. Кроме того, она только что звонила своей матери, чего почти никогда не делает, и задавала ей странные вопросы.

Он нажал кнопку. Комнату заполнил голос Элли, звучавший из скрытых динамиков – настолько естественно, что казалось, она в этот момент говорила в микрофон.

«Когда отец… умер, это ведь была автокатастрофа, не так ли? Никто тогда не высказывал никаких подозрений».

– С чего это она вдруг заинтересовалась событиями давно минувших дней?

– Я полагаю, это входит в ваши обязанности – находить ответы на подобные вопросы, – язвительно заметил Бланшар.

– Нетрудно догадаться, кто подбросил ей информацию. Но каким образом и когда, совершенно непонятно.

– Я приказал вам следить за ней.

– Вы также приказали мне делать это осторожно, чтобы не вызвать у нее подозрений. Она неглупа и сразу бы заметила чересчур плотную опеку. Один из моих ребят решил, что она его вычислила в художественной галерее в Брюсселе.

Дестриер задумался на секунду.

– У нас имеется устройство, которое можно установить в ее телефон, и оно будет функционировать как микрофон. Оно будет действовать даже при выключенном телефоне. Правда, эта штука быстро сажает аккумулятор, и мисс Стентон может заметить, что что-то не так.

Бланшар кивнул.

– Устанавливайте. Включайте это устройство, когда она задерживается где-то хотя бы на пять минут, отсутствуя в офисе и дома, и вы не видите ее.

– И ночью тоже? – Дестриер взглянул на него с лукавой усмешкой, но Бланшар предпочел этого не заметить.

– Ночью в особенности.

– Если вас это интересует, она еще ничего не говорила своему другу, – сообщил Дестриер вслед Бланшару, направившемуся к двери.

Оксфорд

Она сказалась больной и хотела отменить встречу. Хотя это был его день рождения, к которому Дуг готовился несколько недель, Элли почти убедила себя, что для него самого будет лучше, если она не приедет. Однако это было бы непростительной трусостью. Единственным утешением для нее в этой ситуации оставалось сознание того, что Дуг не знает о ее чудовищном предательстве. Нанесение ему обиды, пусть даже неизмеримо меньшей, стало бы непереносимой пыткой для нее самой. Поэтому она все-таки поехала.

Во вторую неделю декабря Оксфорд превратился в призрак. Студенты разъехались по домам, увезя с собой шум, самоуверенность и беззаботность, свойственную только молодости. Им на смену приехали абитуриенты-вундеркинды, надеявшиеся на то, что однажды университет будет принадлежать только им. Испытывая жажду общения перед нелегкими испытаниями, они сбивались в группы по двадцать-тридцать человек и бродили по улицам. Пять лет назад Элли была на их месте. Она вглядывалась в лица молодых людей и пыталась определить, кем они станут.

Дуг догадывался, что что-то не так. Она то и дело ловила на себе его тревожный взгляд. Он раз десять спросил ее, как она себя чувствует. Элли вымучивала улыбку и отвечала, что все в порядке, просто у нее было много работы. Потом он перестал спрашивать, но озабоченное выражение так и не исчезло с его лица. Каждый раз, когда Дуг открывал рот, даже для того, чтобы прочистить горло, она сжималась от страха. У тебя появился кто-нибудь? Ты изменяешь мне? Но он так и не задал эти вопросы.

В субботу вечером она привела Дуга в ресторан на Бэнбери-роуд, чтобы отпраздновать его день рождения. В студенческие годы Элли пару раз заглядывала в ресторанное меню, и указанные там цены вызывали у нее смех. Теперь же они казались ей вполне умеренными. Зал ресторана располагался внутри зимнего сада и был украшен китайскими фонариками. Элли он казался поистине волшебным местом. Дуг чувствовал себя не в своей тарелке. Он явно напрягся, когда официантка стала расстилать на его коленях салфетку, и сидел так, пока она не ушла. Когда она подходила к их столику, чтобы подлить в бокалы вина, он тут же замолкал, о чем бы ни шел разговор, и опускал глаза в тарелку. Элли же едва замечала ее.

Дуг попытался заказать себе ризотто, самое дешевое блюдо в меню. Элли настояла на бифштексе и бутылке вина Сен-Эмильон, которое она пила за одним из ужинов с Бланшаром.

– У тебя же сегодня день рождения, – напомнила она. – Мы должны отметить его как следует.

Она протянула ему небольшую коробочку и стала наблюдать за тем, как он ее открывает.

– Часы.

Это были часы «Омега», приобретенные ею в магазине беспошлинной торговли брюссельского аэропорта. Дуг без особого энтузиазма снял свои часы и примерил подарок.