Гробовщик. Дилогия

– Мерзость, – сказал Бек. – Какая же это всё-таки мерзость!

– Я предупреждала.

– Как же она тогда с голоду не померла? – негромко спросил молчавший всё это время Баркас. – Если от человечины её тошнило.

– Выкручивались как-то, – ответила Алеся. – Может, на Кордон зомбаков гоняли артефакты на продукты менять, а скорее всего с кем из сталкеров договорились: он им какой-нибудь йогурт да сгущёнку, а контроллёры ему – покровительство. Позволяли шарить в округе беспрепятственно.

Они, наконец, поднялись на третий этаж и остановились около двери, которой Пыж загородил вход в квартиру.

Бек стал слева от двери, постучал костяшками пальцев и тихонько позвал:

– Пыж, это мы. Открывай.

Тут же дверь, что болталась на одной петле, заскрипела, отошла в сторону.

– Вернулись!

Пыж шагнул было к Беку, будто думая обнять, но застеснялся, опустил руки.

– Как всё прошло? Добыли закладку?

– Добыли, – буркнул Бек, пытаясь обойти Пыжа.

– А это ещё кто? – Пыж увидел девочку.

– Вон у него спроси, – сказал Бек, мотнув головой в сторону Баркаса. – Ты пройти дашь?

– Тут такое дело, – замялся Пыж. – Не один я.

В проходе за его спиной появился силуэт в капюшоне и знакомый голос произнёс:

– И снова – здравствуйте.

Бек замычал, будто у него заболели зубы. Баркас стал боком, заслоняя собой девочку.

– Полтораш? – удивилась Алеся. – Ты? Как ты нас нашёл?

– Да что мы на пороге застыли? – Полтораш вел себя, как радушный хозяин. – Заходите, располагайтесь. Будьте, в общем, как дома.

Он отступил в самую большую комнату, увлекая остальных за собой.

А там уже были расставлены вдоль стен стулья и кресла. В центре стоял, подпёртый перекошенной тумбочкой, трёхногий стол. А на столе – и где только откопали? – старинная керосиновая лампа с треснутой колбой.

– Да вы садитесь. Устали, небось?

Полтораш уверенными движениями зажёг лампу и первым уселся в драное, поролон наружу, кресло.

– Что тебе нужно? – Алеся, а с ней и другие, не спешили следовать приглашению.

– Экие вы негостеприимные, – покачал головой Полтораш. – Нет бы – сесть, поужинать… Меня, заодно, угостить, а потом уже с расспросами лезть.

– Ты вроде бы сожрать обещался при следующей встрече, – напомнил Бек.

– Пошутил я, – сказал Полтораш. – Только если не хочешь, чтобы я эту пукалку, из которой ты в меня целишься, тебе в задницу засунул, убери её от греха. Хотел бы, я бы ещё на лестнице всех перебил. Но я пришел к вам не по своей воле, а как гонец и проводник.

– Проводник куда? – спросил Баркас.

Его голос, видимо, разбудил девочку, и та захныкала, задвигалась у него в руках. Он опустил малышку на пол, взял за руку, подвёл к одному из стульев:

– Давай, садись.

Полтораш повёл в её сторону носом, шумно втянул воздух.

– С вами не соскучишься, – сказал он. – Где вы уже это чудо раздобыли?

– Где раздобыли, там уже нет, – грубо сказал Бек.

– А вы в курсе, что она…, - он ещё раз принюхался. – Ну, точно. Контроллёром от неё так и разит…

– В курсе, в курсе, – прервал его Бек. – Ты не отвлекайся. Куда ты нас должен проводить?

– А вот не скажу, пока не накормите, – сказал Полтораш. – Так что если не хотите до утра от любопытства изнывать – раскошеливайтесь.

– И с чего ты решил, что мы с тобой хоть куда-нибудь пойдём? – пожал плечами Бек. – Репутация твоя давно известна. Многие с тобой ходили, да немногие возвращались.

Полтораш помолчал, сверля его взглядом из-под капюшона, потом спросил:

– Печень тебе проткнуть что ли, чтоб ты кровью изошёл? А-то дерзкий больно стал с нашей последней встречи.

Он повысил голос:

– Может, тут желающие бросить мне вызов появились? Ну так давайте – рискните! По-одиночке или все скопом. У меня только на счет её, – он кивком указал на Алесю. – Строгое указание. И она уж точно пойдёт – побежит, как миленькая…

Напуганная его голосом, заплакала девочка. Алеся вскинула руку, не давая никому сказать ни слова.

– Прости нас, Полтораш, – сказала она смиренно. – Только-только чуть ли не с Того Света вернулись. Ещё не отпустило. Ты скажи нам кто и куда нас зовёт. Мы при тебе обсудим и ответ дадим.

– Со всем почтением, – добавила она.

– Ну вот, можете, ведь, если хотите, – наконец сменил гнев на милость Полтораш.

– Не плачь, маленькая, – повернулся он к девочке. – Дядя Полтораш больше не будет ругаться.

Он хлопнул себя по бёдрам, встал и спросил бодрым голосом:

– Так будут в этом доме ужинать? Или как? У вас ребёнок уже вон плачет от голода.

Соорудил нехитрый ужин. В ход пошла тушёнка, намазанная на хлеб, бутылки с минералкой и бутерброды, которыми Кораблёв щедро их одарил ещё на дебаркадере, несколько пачек ломанного печенья.

Баркас брал еду со стола не глядя. Думал, что вот ведь какая штука: всего каких-нибудь двенадцать часов назад, этим утром, жизнь его была лишена всякого смысла. А теперь…Ему, безбожнику, вдруг страстно захотелось перекреститься.

Вместо этого он достал из рюкзака салфетку и вытер ею перепачканную щёку девочки. А та бодро поедала хлеб с тушёнкой, запивая всё минералкой, забавно морщилась, когда газированные пузырьки щекотали в носу.

Алиса медленно жевала бутерброд с колбасой и смотрела в одну точку перед собой. Она очень устала. Один только разговор с этой «тётей Ритой» вымотал её до предела. А ещё, она, похоже, догадывалась, кто мог прислать Полтораша. И если она права, то – хорошего мало. Тот, на кого она думала, ничего не делал просто так.

Бек прикидывал, не разжечь ли в соседней комнате костёр. Очень хотелось горячего чая. Останавливало, что не только свет, но и запах дыма разнесётся по окрестностям и привлечёт незваных гостей. Вообще, он планировал сначала свалить от больницы и её обитателей подальше, а уж потом располагаться на ночлег. Всё испортил проклятый Полтораш, забери его Иблис. Что этому сыну шайтана нужно?

А ещё Бек боролся со страстным желанием спросить про встречу на болотах и про птицу, которая тащила эту тварь неведомо куда.