Гром над Академией Часть 3

— И тебе не хворать, Леший, прости, не знаю, как тебя величать по имени, — встав, я поклонился ему, отдавая дань уважения возрасту.

—Так Лешим и зови, — улыбнулся он. — Иного имени нет у меня. Слышал я о тебе, и все только хорошее. Но нам надо было давно встретиться. В лесу появилась сила, мне неподвластная, да и поведать мне тебе есть что.

Появился в лесу моем росток. Не живой, не мертвый. Щит на нем стоит сильный, не подойти, не рассмотреть. Звери от него шарахаются, но и далеко не отходят, все время рядом крутятся. Манит он их к себе, говорят, но и страшно тоже. Я вот сунулся, так насилу ноги унес, тянет к нему обратно. Но опасности там нет, просто, я не знаю… Необычно как-то, что ли. Ты бы посмотрел, что да как. Не люблю я новое, а неизвестность страшит.

—За это не переживай, — догадался я, о чем он речь ведет. — Придет время, все узнаешь. Но зла он не несет, скорее пользу. Друг он нам, это я тебе точно говорю.

—Хорошо, коли так. Тогда вернемся к этому позже. А сейчас я бы хотел рассказать тебе о нас.

—О вас? — удивился я.

—Именно о нас. Ты очень молод, Владыко, и многого не знаешь о том мире, который тебя окружает. Действуешь больше по наитию, не понимая природы своих сил, что неправильно. Мы — народ, что прячется в вашей тени и выходит на свет лишь при необходимости. Но, я думаю, лучше один раз увидеть, чем долго рассказывать.

Дотронувшись до моей руки, он что-то такое проделал — и мир окрасился в серые тона. Это была не Навь, не чувствовал я дыхания мира мертвых. Это было что-то посередине. Место, где я еще ни разу не был, да и не догадывался даже о его существовании.

—Смотри, Владыко, — сказал Леший, и мы понеслись вверх и вперед. — Вот одно из мест силы нашего мира. Но сейчас оно ослабело. Не верят люди в духов, а без веры мы силы теряем.

Вырождаются волхвы, исчезли просвещенные носители языческого знания — те, кто осознанно поддерживал культ и хранил память о богах и их деяниях. Теперь в народе волхвами начинают называть не людей, способных говорить с богами и почти повелевающих миром, а просто колдунов, целителей, избавителей от напастей и болезней. Утрачивается вера в то, что за волхвами стоят великие боги — творцы мира, что волхвы владеют истинным знанием, имеют право на власть и суд и могут стоять выше княжеской власти.

Волхвами начинают считать всех, кто занимается колдовской практикой, кто разговаривает с духами, ворожит, лечит снадобьями. Былых народных кумиров пытают и казнят не как противников христианской религии, а как злодеев. Поэтому и не остается тех, кто мог призвать нас служить людям, а именно в службе и заключается весь смысл нашего существования.

—Даже у злых духов? — недоверчиво переспросил я.

—Что есть зло и добро? — ответил он. — Волки, зарезавшие единственную корову у крестьянина, с его точки зрения совершили большое зло. Но волки, убив корову, смогли накормить стаю и выжить, значит, для них это добро. У каждого свой взгляд на мир, и мерить всех сообразно только своим представлениям о добре и зле неправильно. Так же и духи. Никто изначально не был злым или добрым. Такими сделали нас люди. И суть бога — понять каждого, кто к нему взывает, и уметь распознать, где правда, а где вымысел. Где истинное зло и добро.

Спустившись с ним вниз, мы увидели черный костер, что был высотой метра три. Он не давал света, он горел ровно и был будто неживым, но от него разило такой мощью, что хотелось зажмуриться и бежать от него без оглядки. Вокруг него сидели три женщины, что неотрывно смотрели на темное пламя, не двигаясь.

Приблизившись к ним, я с удивлением увидел, как моя одежда претерпевает изменения и превращается в мою боевую форму. В руке сам собой появился посох, а все мое тело окутало сияние, которое не прогоняло сумрак, а как бы было заключено в его кокон.

Леший с удовольствием посмотрел на меня и продолжил двигаться в сторону женщин, что, увидев нас, встали и склонились в поклоне, приветствуя гостей.

—Здравствуй, молодой бог старого мира, — произнесла нараспев одна из них, посмотрев на меня черными как ночь глазами. И столько в них было силы, что страх стал заползать в меня, пытаясь сковать движения. И даже свет, что исходил от меня, стал тусклее.

Мысли стали вялыми, неудержимо потянуло прилечь и задремать. Поймав встревоженный взгляд Лешего, меня как холодной водой окатило. На смену апатии пришла ярость.

Тело отреагировало сразу, будто только и ждало толчка. Яркий свет, исходящий от меня, залил все вокруг, отчего женщины отшатнулись, поспешно возводя щиты из черного пламени.

—И вам не хворать! — ответил я, пристально следя за ними. Эфир привычно забурлил, готовясь выпустить истинное пламя наружу.

—Не гневайся, Владыко! — произнесла одна, — Проверяли мы тебя. Так нужно было. И пригаси свой свет, не место ему в царстве Сумрака! Присаживайся лучше к нашему костру, разговор у нас долгим будет. И хотя время здесь течет иначе, оставаться дольше необходимого не стоит. Ибо тянет Сумрак любую жизнь, что попадает в его царство.

Осторожно присев на землю, я притушил свет, впрочем, не отпуская эфир совсем, готовясь нанести молниеносный удар при малейшем подозрении на угрозу. Внезапно я ощутил напряжение, и возле меня возникли мои волки — Тюр и Видар. Злобно скалясь на женщин, они встали по бокам от меня, готовясь вцепиться им в глотку.

—Ох, какие красавцы! — восхитилась моя собеседница, глядя на них. — Вижу, не пожалел ты силы, создавая их. Верные помощники и надежные друзья, способные прикрыть спину. Обрел баланс между светом и тьмой, значит. Ну что ж, тем лучше, и нам будет проще показать тебе, что должно. Всмотрись в этот костер, юный бог, что ты видишь?

—Что я вижу… — пробормотал я, пытаясь посмотреть на костер обычным зрением. Нет, просто костер. Взгляд Нави и Прави тоже ничего не показал. Просто костер, от которого пышет силой. Но она думает, что я должен что-то увидеть. Но вот что?

Так, а если попробовать вообще отключить зрение?. Ведь в царстве тени и сумрака оно не нужно. Нет, не так, не зрение, а цвета. Нет ярких красок, нет жизни, нет белого и черного. Есть лишь тьма, что сливаясь со светом, дает тень.

Миг — и я чуть не упал, увидев, чем на самом деле является это костер.

Дорога, длинная дорога, уходящая в небо, куда-то за грань этого мира и теряющаяся глубоко в складках реальности. Нет у нее начала и конца, и движутся по ней тени некогда живых существ разных форм и обличий.

—Вижу, понял ты суть костра. А теперь позволь и нам представиться. Мы — хранители дорог этого мира. Мы появились сразу в тот момент, когда Творец вдохнул жизнь в эту землю. Мы видели зарождение этого мира, взлет и падение пяти цивилизаций. Ваша шестая. Мы были, мы есть и мы будем. Один раз в существование одной цивилизации мы можем даровать силу костра одному из ее представителей, когда она стоит на пороге гибели. Ваши боги приходили к нам за помощью, но не смогли совладать с силой костра.

У тебя же есть шанс. Две души, слитые в одну, сильней, чем одна, пусть и достигшая могущества. Молодая элементаль совершила тяжкий грех, соединив вас, пусть и действовала во благо. И сейчас решится, жить тебе дальше, обретя понимание своего пути, или зачахнуть, так ничего и не сделав для жизни своей реальности.

—Не понял, то есть, если сейчас я не пройду какое-то ваше испытание, то умру? — не выдержал я.

—Не умрешь. Забудешь дорогу сюда, и вообще, что был здесь. Но Земле не поможешь. Тьма уничтожит этот мир вместе с нами, а нам бы этого не хотелось.