Гром над городом

Мирвик знал, чего стоят слова «не хочешь ли?» в устах Фагрима. Он отозвался:

– Да легко. Вот тут, на полочке, стоит кувшин для... Погоди, чего люди так на улице разорались? Не пожар ли рядом?

И тут здание, от фундамента до крыши, сотряс короткий мощный удар.

– Землетрясение? – не столько испугался, сколько удивился Мирвик.

– Тогда на улицу надо, – вскочил на ноги Фагрим.

Оба выбежали из коридора в зрительный зал. Там было уже больше народу – и все охвачены смятением.

Второй удар. По потолку зазмеилась трещина.

Актеры с криками бросились к выходу.

– Это не землетрясение, – растерянно сказал Фагрим. – Это сверху кто-то лупит...

– Да какая разница? Бежим! – крикнул Мирвик.

Фагрим вдруг повернулся к двери в коридор.

– Ты беги, – бросил он через плечо. – Я клетку открою, выпущу обезьяну. Рухнет потолок, завалит...

– Рехнулся? – завопил Мирвик.

Но Фагрим уже исчез в коридоре.

Мирвик с тоской глянул на распахнутую дверь на улицу – и вернулся в коридор.

Фагрим стоял на коленях, распутывая веревку, которой был обмотан засов. Перепуганная обезьяна подпрыгивала и верещала.

– Брось, бежим! – крикнул Мирвик, вцепившись в плечо Фагрима.

– Сейчас, – не оборачиваясь, ответил тот. – Вот, готово!

В этот миг и обрушился потолок.

* * *

Сверчок понял, что пропадает. Если кого тут скормят хищникам, так это его.

Он попробовал привести врагов в смятение.

– Стража Аршмира! – прокричал он, приподнявшись на крыше так, чтобы видна была черно-синяя перевязь на груди. – Парни, они здесь, все! Заходи справа!

Может быть, этот фокус удался бы у Алки или Даххи. Но кого мог напугать Сверчок – исцарапанный, перепачканный парнишка в мокрой одежде и без меча?

– Взять его! – сухо приказал господин.

Трое верзил – теперь Сверчок видел всех троих – двинулись к сараю.

– Мертвяга, пособим им! – азартно крикнул один из наемников Вьямры.

Сверчок не стал ждать, пока все пятеро окружат сарай. Спрыгнул с другой стороны и бросился наутек.

Бегал парнишка шустро, но его преследователи знали этот лабиринт из клеток и сараев, а Сверчок – не знал. Дал загнать себя в тупик между решеткой, по которой не вскарабкаться наверх, и какими-то фанерными щитами.

И в этот тупик уже шагнул первый из преследователей.

Сверчок зачерпнул горсть песка, швырнул охраннику в рожу. Пока тот с черной бранью протирал глаза, Сверчок поднырнул под его локоть, вырвался из тупика...

И угодил прямо в лапы второму охраннику.

Тот молча и злобно выкрутил парнишке руки назад и так встряхнул, что у Сверчка потемнело в глазах.

– Полегче, – предупредил третий охранник приятеля. – Господин велел только поймать. Ему покалеченные звери ни к чему.

Сверчок боролся с накатившим головокружением – и сумел прийти в себя, когда его поставили перед господином.

Парнишка не пялился по сторонам. Лицо господина он уже видел и запомнил. Теперь он глядел вниз и ловил момент, когда можно будет вырваться. Его держали за шиворот, руки были свободны. Но Сверчок не трепыхался. Понимал, что при первом резком движении охранник снова его скрутит.

– И что ты здесь делаешь... стражник? – произнес господин насмешливо.

– Выполняю приказ своего десятника, Ларша Ночной Волны из Клана Спрута! – по возможности браво отчеканил Сверчок.

Пусть колдун думает, что Спрут знает, где найти Сверчка, если тот пропадет.

– Вот как? – с недоверием протянул господин. – Я чем-то заинтересовал особый десяток? Какой именно приказ отдал тебе Спрут?

– Следить и ждать смены. – Отвечая, Сверчок прикинул, в какой стороне калитка.

– Что ж, когда подойдет смена, она не найдет тебя. А здесь всё будет тихо и спокойно, и я...

Господин не договорил.

С неба обрушился, приближаясь, тяжелый рев.

Сверчок почувствовал, как разжалась рука охранника. Только это сейчас имело значение. На небо он не глянул. Зайцем шмыгнул мимо господина и женщины – к воротам!

Остолбеневшие от ужаса охранники не сразу поняли, что добыча уходит.

Сверчок вылетел к воротам – ура, не ошибся! – вцепился в засов калитки и только тогда глянул вверх.

Могучей бело-голубой волной, страшным потоком над зверинцем проплывал дракон.

Сверчка спасло то, что он никогда не цепенел от страха.

Сейчас душа визжала щенячьим визгом, а руки сами выдергивали засов из пазов.

– Догнать! – загремело за спиной.

Калитка распахнулась. Сверчок кинулся наутек. Новый страх почти заставил забыть о старом, и парнишка бежал так, как еще не бегал за всю жизнь. Валуны? Коряги? Мелкие ручейки? Не было ничего, что прервало бы этот отчаянный бег!

* * *

Сейчас Фагриму безразлично было, кто разнес здание театра. Не было важно и то, что он оказался в ловушке из просевших стен и обломков потолка, а над головой синело небо в проломе крыши.

Значение имело только одно: рядом на груде обломков полусидел-полулежал потерявший сознание Мирвик. По его шее из-под волос стекала тонкая струйка крови.

Бывший лекарь (нет, лекари не бывают бывшими!) понимал: если не перевязать пострадавшего, он умрет от потери крови. А если перевязать... тоже умрет.

– У меня в сумке есть всё для перевязки, – истово говорил Фагрим. – Но мое прикосновение – смерть для больного!

Он сам не понимал, к кому обращается: к бесчувственному Мирвику или к обезьяне, прижавшейся к его ногам.

Сам Фагрим был цел, хоть и осыпан с головы до ног штукатуркой. А вот Мирвик, Мирвик...

– Мне говорили, что я суеверен, – в тоске бросал слова Фагрим. – Но я знаю, сколько весит проклятье матери, произнесенное рядом с мертвым сыном. Я помню, как на моих руках умирали люди, которым я хотел и, казалось, мог помочь. И сейчас... обычная перевязка... а Мирвик так и так обречен!

Обезьяна полезла в сумку.

Фагрим опомнился и шлепнул ее по лапе:

– Не трогай!

Обезьяна не обратила внимания на шлепок и перебралась поближе к Мирвику. В обеих лапах она держала вытащенную из сумки «двуглавую змею» – полосу чистого холста, оба конца которой были скатаны в рулончики.

Фагрим двинулся ближе, чтобы помешать обезьяне причинить раненому вред. Но замер, потрясенно поняв, что делает животное.

Обезьяна приложила среднюю часть холщовой ленты ко лбу Мирвика, оба конца завела за затылок и там перехлестнула. Затем один конец повела от затылка ко лбу человека, а второй – тоже ко лбу, но вокруг головы. Поменяла концы в левой и правой лапе – и снова перехлестнула их.