Громова дубрава

— А вот так, — усмехнулась я. — Иден-Вессеры прокляты, Лус. Говорят, несколько столетий назад глава их семейства связался с черным магом, который наколдовал его роду вечный успех и богатство, а взамен постановил, чтобы в каждом поколении один из членов семьи после смерти оставался неупокоенным. В этот раз проклятье ударило по Дане.

Судя по выражению лица приятеля, из моего рассказа он понял немного.

— Дана — вампир, Лукас, — объяснила я. — Поэтому по ночам гуляет по кладбищу. Видишь ли, это место действительно необычное. Тут хоронят особенных мертвецов — ведьм, самоубийц, бесноватых, всех подозрительных и неблагонадежных покойников. Многие из них лежат смирно — колдуны упокоили их навсегда. Другие по ночам бродят между могил — те, кого родственники отказались кремировать или протыкать кольями. Знаешь, в чем заключается моя работа, Лус? Я слежу за тем, чтобы никто из местных «жителей» не выбрался из-за ограды в город. Погост окружает особый магический контур, который не дает привидениям и нежити выйти за его пределы. Он, конечно, надежный, но время от времени ослабевает. Нужно следить, чтобы в нем не появлялись дыры. Этим-то я и занимаюсь. А еще болтаю с местными ребятами. Они правда замечательные и почти не буянят.

С каждым моим словом Лукас становился все бледнее, а его глаза все более круглыми и блестящими. И это будущий криминалист? Тяжело же ему будет работать.

— На самом деле, тут не так страшно, как может показаться на первый взгляд, — поспешила его приободрить я. — Поверь, здешние обитатели сами не слишком-то стремятся уйти от своих могил. За исключением, разве что, пары-тройки мстительных призраков — они бы с удовольствием погуляли на воле, но им туда путь закрыт.

Лукас громко сглотнул.

— Выходит, ты тут со всеми подружилась.

— Не со всеми, — усмехнулась я. — Живой мертвому не товарищ, Лус. Мертвецы больше не принадлежат нашему миру, а те из них, кому пришлось здесь задержаться, очень от этого страдают. Они все хотят уйти, все до одного. И да — с покойниками нельзя подружиться, можно только наладить дипломатические отношения. После смерти у людей меняется восприятие мира и отношение к живым людям. Помнишь, Дана упоминала человека, который приносит ей книги?

— Да.

— Этот человек, Дэнис, — ее муж. Я много раз его видела и даже разговаривала с ним. Он хороший парень, а уж как горячо ее любит! Дана умерла через год после их свадьбы, и Дэн никак не может смириться с ее смертью. Он в курсе, что его жена проклята и в некотором роде продолжает жить, поэтому пытается наладить с ней контакт. Вот только это бесполезно. Дане он больше не нужен, смерть уничтожила все ее теплые чувства, и теперь муж вызывает в ней раздражение. И даже ненависть — если бы не упрямство Дэниса, сюда давно бы пригласили некроманта. Знаешь, мне очень жаль этого парня. Он ведь ей кровь носит, представляешь? Человеческую. Дважды в неделю покупает несколько пакетов на станции переливания и привозит на кладбище. Столик возле гробницы организовал, стакан для удобства поставил. Знает, что жена стала вампиром и привозит ей угощение, чтобы, значит, не голодала и на живых людей не охотилась. А еще книги таскает — для развлечения. А Дана этого не ценит. Ни капельки. Слышал бы ты какими словами она его костерила, когда Дэнис явился ночью на кладбище, чтобы на нее посмотреть! А уж как рычала, как кидалась на ограду! Жуть. Бедный парень потом плакал в моей сторожке, будто ребенок.

— С тобой она разговаривала вежливо, — заметил Лукас. — И со мной тоже.

— Это от скуки. Книги ей не интересны, а поболтать Дана и при жизни любила. К тому же, она почти всегда бывает сыта, поэтому жажда крови еще не успела уничтожить ее интеллект. А вообще здесь все вежливые и деликатные. Я, к слову, тоже веду себя с ними почтительно — если человек умер, это не значит, что с ним можно обращаться по-хамски.

Лукас хмыкнул и хотел что-то сказать, но внезапно осекся, вздрогнул и уставился на что-то за моей спиной. Я быстро обернулась — по ту сторону ограды стоял высокий пожилой мужчина в строгом костюме. В свете луны он казался бледным и прозрачным, причем настолько, что, если приглядеться, сквозь него можно было разглядеть ровную кладбищенскую травку и высокие кусты жасмина.

— Доброй ночи, господин Поллер, — склонила голову я. — Вышли на прогулку? Мы вам помешали, извините. Не обращайте на нас внимания, мы с моим спутником уже уходим.

Призрак вежливо улыбнулся и покачал головой.

— Вам нужна помощь? — уточнила я.

Призрак снова покачал головой и указал рукой вглубь кладбища. Сразу после этого окрестности огласил громкий протяжный вой.

— Опять Яков шумит, — понятливо кивнула я. — Что поделать, господин Поллер, у этого оборотня не осталось родных, а без их подписи муниципалитет не имеет права ни проводить кремацию, ни присылать некромантов. Но вы не волнуйтесь, утром я попрошу господина смотрителя заменить его цепь и положить на могильную плиту еще один камень.

Призрак приподнял бровь, а его взгляд стал усталым и недовольным. Судя по всему, я его совершенно не поняла.

— Таша, похоже, господин Поллер хочет тебе сказать, что помощь нужна вовсе не ему, — подал голос Лукас. — Смотри!

Он ткнул пальцем в траву. Я посветила фонариком в направлении его руки и охнула — рядом с кладбищенской оградой четко виднелись свежие отпечатки грубых мужских ботинок. Лукас осторожно тронул решетку ограды.

— Один прут сломан, — заметил парень. — Похоже, кто-то отодвинул его в сторону и пробрался внутрь.

Словно в подтверждение его слов, из глубины погоста снова раздался крик — на этот раз человеческий. Я громко выругалась и, выхватив из висевшего на поясе чехла длинную гладкую палку, бросилась к ограде.

— Ты куда? — испуганно взвизгнул Лукас.

— Спасать этого идиота, — крикнула, пролезая между прутьями. — Яков же его загрызет!

И вместо одного оборотня у нас будет два. Этого допустить ни в коем случае нельзя — у нас и от одного лохматого куча проблем, страшно представить, что будет, если лохматых станет больше.

Спрыгнула на траву и со всех ног кинулась в глубину кладбища. Позади раздался треск веток и приглушенных вздох — судя по всему, Лукас перебрался через ограду вслед за мной.

— Таша, следы ведут туда!

Я метнулась вправо, и мы вместе помчались вдоль могильных плит.

Пробежали по узкой аллее между двумя рядами захоронений, нырнули под высокую раскидистую елку.

Поворот. Еще поворот. Далеко же успел забраться этот любитель ночных прогулок!

— Таша, смотри!

Не успев вовремя затормозить, я с разбегу налетела на длинный прямоугольный мешок, валявшийся прямо посреди дороги. Запнувшись, грохнулась на землю, больно ударившись левым коленом. В мешке звякнуло что-то металлическое.

— Здесь лопата и еще какие-то железные штуки, — крикнул Лукас. — Это он, Таша! Наш трупокопатель!

Я ругнулась еще раз и, прихрамывая, поспешила вперед. Стоило пройти всего пару шагов, как прямо передо мной появился призрачный женский силуэт.

— Куда нужно идти? — громко спросила я у него.

Прозрачная рука махнула влево.

Вот черт!

— Лус, быстрее!

Мы прибавили скорости, и спустя пару минут были у развалин старой часовни, расположенной в центре проклятого погоста. Как раз, чтобы увидеть потрясающую картину: на тропинке между могил без сознания лежал высокий плотный мужчина, а прямо над ним стояла Дана, одной рукой державшая за загривок скрюченное мохнатое существо. Увидев нас, существо завыло.

— Тихо ты, волчара! — раздраженно прикрикнула девушка, встряхнув его, как большую мягкую игрушку. — Долго же вы гуляли, — с некоторой обидой сказала она нам. — Думаете, я буду держать его здесь до утра?

— Этот парень мертв? — спросила я, указывая на бездыханного мужчину.

— Живой, — ответила блондинка. — Но головой ударился знатно. Представляете, этот дурак раскопал могилу госпожи Несси!

— Урод, — выплюнул Лукас.

— Точно, — согласилась Дана. — Госпожа Несси так ему и сказала, когда он открыл ее гроб. Ух и испугался же он! Бросил свои инструменты и бежать, а тут Яша ему навстречу… В общем, место в психбольнице этому молодчику теперь обеспечено.