Грот

– Куда заберут?

– В отделение Раптор. Там изучают неформалов.

– Да бросьте вы! Меня давно расшифровали!
– произнесла я сквозь слезы.
– Я сама себя выдала в первый же день: заявила, что все помню, отказалась сотрудничать.... даже Ваньку на цепь посадила.... Вот только ничего не помогло - забрали Ваньку!
– я снова всхлипнула.

– Никуда не годится!
– Матвей достал платок.
– Сейчас зайдем ко мне, вы успокоитесь и расскажете все по порядку.

– И не надейтесь, я к вам не пойду!

– Будет логично (для тех, кто за нами сейчас наблюдает), если я отведу вас к себе на квартиру - это, во-первых, а во-вторых, вы должны мне все подробно рассказать, а в-третьих, вы будете слушаться, если хотите, чтобы я помог.

– За все приходится платить....

– Расплатитесь информацией, - сквозь зубы произнес Матвей.
– Садитесь живо на багажник!

В квартире было тихо и темно. Матвей отдернул шторы, раздвинул стеклянные двери, и в комнату ворвался свежий бриз.

– Красиво!
– улыбнулась я, выходя на балкон.

Волны лоснились в лучах заходящего солнца, гигантские тени деревьев чертили бульвар, их кроны покачивались на ветру, и казалось, что почва ушла из-под ног, я лечу над прибоем, словно вольная птица, сбросив беды свои и земные печали, грудь наполняет закатная свежесть, а голову - праздные мысли о чуде.

– Располагайтесь!
– пригласил Матвей.
– Я приготовлю вам кофе. Бьюсь об заклад, вы не ели с утра.

С этими словами он вышел на кухню, а я вернулась в комнату, присела на диван, принялась изучать обстановку. Добротный книжный шкаф, забитый медицинским хламом, журнальный столик без единого журнала, большое кожаное кресло у окна и платяной зеркальный шкаф. Не густо! Можно даже сказать, аскетично.

– Чем занимаетесь после работы?
– крикнула я.

– Читаю учебники по медицине, - донеслось с кухни.
– Хочу заделаться врачом.

– Зачем вам это нужно?

Матвей появился с подносом в руках:

– У нас тут один травматолог на весь сектор - сухая древняя старушка, уже забыла собственное имя...

– Я почему-то не удивлена.

– ... а детям нужен врач, не маразматик. Вы уже догадались, что мы не боимся эпидемий - у нас закрытое учреждение, и никакие инфекции нам не страшны, а вот травмы случаются и очень даже часто.

– Вы просто доктор Айболит!

– Не нужно колкостей! Вам не понять, что пережили наши дети, как им приходится здесь выживать!

И я прикусила язык. Действительно, зачем я так! Там за оградой страдает мой Ванька, а я тут сижу, упражняясь в сарказме, глумлюсь над единственным человеком, которой в состоянии помочь.

– Простите, я больше так не буду! Никак не привыкну, что вы не такой... что с вами можно говорить....

– Я знаю, что вы обо мне думаете. Не заблуждайтесь на мой счет!
– ответил Матвей, выставляя на стол две чашки и тарелку с сыром.
– И внешность у меня обманчива.... Да, кстати, извините, кроме сыра ничего предложить не могу.

– Да что вы! Спасибо и на том!

– Если хотите, я сбегаю в лавку, куплю вам еды.

– А у меня такой голодный вид?

– Нет, просто неловко, что не могу прилично угостить такую важную особу из старого города, - с ироничным почтеньем прокаркал Матвей.

– Да, непорядок!
– я покачала головой.

– Недоработочка вышла. Совсем не подготовились к визиту важной дамы!

– Виноват, исправлюсь!
– Матвей взял под козырек и снова убежал на кухню. Вернулся с плиткой шоколада.
– Вот, собирался зажать, но не вышло!

Он развернул обертку:

– Хотите, пожую за вас?

– Не надо, я справлюсь!

– Ну, а теперь поговорим серьезно, - голос Матвея стал приглушенным.
– Как получилось, что вас с сыном оставили вместе. Почему вы все помните? Кто вы такая?

– Сначала вы. Мне нужно убедиться, что вам можно доверять.

Матвей кивнул:

– В прошлой жизни я был программистом, занимался спортом, имел семью. Все как у всех... за небольшим исключением.... Даже не знаю, как вам объяснить.... Короче говоря, я потомственный знахарь.

– Что значит, знахарь?

– Все мои предки лечили людей. Нет, они не были врачами, они были травниками и целителями. Мне по наследству передались их таланты, только я долго пытался отречься, так сказать, откреститься от семейного дара. Считал его греховным, что ли. Как выяснилось, зря, нельзя бежать от собственной судьбы!

– А почему вы не признались на таможне? Зачем назвались физруком? Могли бы стать здесь фармацевтом!

– Нет, это невозможно. Не мог же я назваться колдуном! Меня бы тут же взяли под контроль. Я сразу понял, что не стоит светиться.

– А я вот сдуру выдала и Ваньку, и себя. Права качала, хамила, ехидничала, короче вела себя как идиотка!

– Я думаю, вы просто растерялись, к тому же пытались защитить ребенка.

– Но вы-то повели себя разумно!

– Я вижу больше остальных, могу заглядывать за временные рамки, интуитивно чувствую опасность. Я понял, что произошло, и выбрал лучший вариант самозащиты. Мне было проще - я колдун.

– Поэтому не потеряли память?

– Есть причина, - Матвей скинул с шеи веревку с висящим на ней медальоном.
– Я родом из Драконова ущелья, все мои предки жили там веками и по наследству передавали этот амулет. Теперь нажмите на зрачок!

Я осмотрела медальон и обнаружила, что он имеет форму глаза. "Крокодилий", - подумала я, но приглядевшись, поняла, "Драконий".

– Ну, жмите! Смелее!
– повторил Матвей и ободрительно кивнул.

Я надавила на зрачок, и комнату наполнил аромат.

– Ну что, узнали?

– Ландыш и пион!
– произнесла я, глупо улыбаясь.

– Теперь вы поняли, почему я не мог вас упустить?

Я коротко кивнула.

– У вашего сына тоже пахнут волосы...

– Перед сном я целовала его в макушку.

– Я почему-то так и думал...
– Матвей вернул на шею амулет.
– Мы вытащим Ваньку и придумаем, как вам бежать, но для начала я должен услышать вашу историю.

И я рассказала ему все: про пещеру с драконом, про газ из стены, про истлевший хвост и провалы во времени, про Ваньку и Макса, про золотые наручники и визит вурдалака.

– Так значит, Власа больше нет, - задумчиво произнес Матвей.
– И кроме вас никто об этом не знает.

– Ну да, я так сказать, единственный свидетель.