Гроза над морем

– Подпустим поближе и будем стрелять с одного бока, а кончатся ядра – придется врукопашную, – Янис вернул Райану трубу, развернулся к палубе, прикрыл рот ладонью, чтобы шум ветра не заглушил слова. – Скорость?

Хронометрист перевернул тяжелые песочные часы.

– Время!

Двое матросов снизу швырнули в море канат. Как только песок просыпался до конца, выбрали его наверх и замерили шагами.

– Семь с половиной узлов, капитан!

Янис прикинул расстояние на глаз. Еще четверть часа, и корабли столкнутся борт в борт, если корсары не захотят маневренного боя и не решат уйти по курсу. Абордажного боя “Исиде” не выдержать… Но и пять-шесть залпов из пиратских пушек разнесут ее в щепки.

– Орудийные расчеты к бою!

– Есть расчеты к бою! – крикнули из трюма, отзываясь эхом. Расстояние между кораблями составляло около шести кабельтовых. Янис медлил, комкал один рукав камзола, другой рукой стискивая рукоять револьвера до белизны в пальцах.

– Заряжай!

– Заряжено! – десять или пятнадцать откликов.

– Левый борт пли!

Баркентину тряхнуло, она накренилась, но быстро выровняла курс. Шхуна с черным флагом подошла еще ближе и открыла огонь из всех расчетов. Несколько ядер достигли цели, разорванные и обожженные ванты полетели на палубу. Янис закашлялся от порохового дыма. Прицелился, подняв руку под углом вверх. Выстрелил, сбросив метким попаданием марсового с мачты пиратской шхуны. На орудийной палубе канониры заряжали вторую партию ядер. Расстояние сокращалось, пираты дали следующий залп. Из-за люка высунулся один из матросов:

– Недолет!

– Берите выше, черт возьми. Заряжай!

– Заряжено!

– Добрать шкоты! Право на борт! – перекрывая шум пальбы, закричал так, что вены на шее потемнели и на висках выступили капельки испарины. На резком маневре баркентина нырнула носом вперед, сверху раздался натужный скрип донельзя нагруженной мачты. – Все расчеты пли!

Грохот прокатился по палубе, гул долго не стихал. Людей на пиратском судне уже можно было видеть и без подзорной трубы. Человек в треуголке с капитанского мостика махнул рукой. Янис и Райан пригнулись под защиту борта, но несколько ядер снова достигли шхуны. С пламенем и раскаленными осколками полетели щепки, взрывной волной капитана и квартирмейстера отшвырнуло в сторону.

Поднимаясь, Янис увидел спрятавшуюся за грот-мачтой Марту. Ударил следующий залп, капитан одним прыжком оказался рядом с девушкой, столкнул ее на палубу и сам упал рядом. Одной рукой обняв ее, а другой – пригнув ее голову и прикрывая от обломков металла и дерева, он почувствовал частое дыхание Марты и бешеный стук сердца. Она испуганно прижалась к нему, словно прячась в его крепких и сильных руках.

– Какого черта ты здесь делаешь? Живо в трюм!

– Но я…

– Не возражать мне, когда я приказываю!

– Но люки задраили…

– Бездна, точно… В каюту. Бегом. Вот ключ, – капитан снял с шеи черный витой шнурок, на котором болтался крохотный ключ с узорчатой головкой, и вложил ей в ладонь. Они встали. Марта опустила глаза и послушно кивнула, хотела было идти, но Янис вдруг протянул руку и остановил ее.

– На столе путевая книга. В ней лентой заложена страница с маршрутом и отметками главных портов, где мы что-либо продавали, покупали или подписывали договоры. Копии моих важных бумаг лежат под книгой. Если мы не сможем отрезать пиратам путь к каюте, сожги страницы с маршрутом и списком портов, или выброси в море. По случаю. Поняла?

– Да, капитан, – тихо отозвалась она.

Янис, наверно, хотел еще что-то сказать, но с подплывающего судна раздались один за другим десяток глухих щелчков, и несколько пуль оцарапали бизань-мачту. Марта бегом бросилась в каюту, хотя это удалось нелегко: от непривычно большой скорости корабль водило из стороны в сторону так, что люди на палубе с трудом стояли на ногах, прилипая к бортам и перилам намагниченными булавками.

Еще быстрее по ветру пойти баркентина не могла. Парусное вооружение пиратского судна было лучше и больше, чем у нее. Рулевой лавировал, выворачивая штурвал то на один борт, то на другой, но безуспешно. С размаху чужое судно врезалось в "Исиду", процарапало верхний слой обшивки с противным скрежетом.

Выстрелы стали раздаваться чаще и гораздо ближе. За борт баркентины зацепились тяжелые железные крючья, с криками, сопровождаемые лязгом оружия и щелчками выстрелов из-за спины, пираты пошли на абордаж. Матросы с "Исиды", державшие оборону у бортов, пытались сбросить их в море, рубили канаты переброшенных лестниц, но пираты были быстрее и ловчее, их оказалось намного больше членов экипажа торгового судна. Некоторые уже успели перебраться, и теперь, расшвыривая в стороны защитников, пробирались к трюму.

Вот и дверь капитанской каюты. Дрожащими пальцами Марта не с первого раза попала ключом в замочную скважину. Сзади уже вовсю раздавался грохот выстрелов, крики раненых и атакующих. Марта юркнула в каюту, заперла дверь, подбежала к столу. Несколько книг, и все одинаковые. Крупным, размашистым почерком капитана были исписаны несколько желтоватых листов, спрятанных под обложкой. Последние три города – Фиара, Ридхель и Эйденхилль – были вычеркнуты. Рядом с остальными в ряд были выписаны дни, цифры, чьи-то фамилии.

Шум битвы, казалось, приблизился совсем вплотную. Кто-то ударил в дверь тяжелым, затем еще раз, и еще. Марта торопливо сгребла со стола все, что уместилось в руки, открыла окно и выбросила ворох бумаги в воду, а потом вырвала страницу со списком городов и доходов и поднесла ее к пламени свечи. Дверь затрещала под силой ударов. Понимая, что не успеет сжечь бумагу, девушка скомкала обгоревший листок и спрятала за пазуху. На мгновение тишина оглушила, а затем в каюту капитана ворвались трое, и, оглянувшись в поисках хоть чего-нибудь, что могло сойти за оружие, Марта схватила со стола подсвечник и отступила в темноту.

…Выстрел почти в упор свалил молодого марсового на груду бухтованных канатов. Просоленные и твердые, они с размаху впечатались в ребра с левой стороны, и Эллиот почувствовал, что не хватает воздуха, а в груди пронзает острая боль. Почти сразу же кто-то оказался рядом, подхватив под руки, оттащил от канатов и уложил навзничь. Проморгавшись и с трудом дыша от боли, Эллиот увидел доктора. Без лишних слов тот сорвал с него жилет, вылил несколько капель из фляги на рану, накрыл чистым отрезом ткани и сильно зажал, останавливая кровь.

– Пуля не вышла. Извлечем после, – тихо сказал он. – Дыши, Эл, слышишь меня? Выдохни эту боль, избавься от нее!

Марсовый послушно сцепил зубы, но ни вдохнуть, ни выдохнуть не получалось. Во рту появился железный привкус крови, вместо слов с губ сорвались только рваные хрипы. Доктор встал на колени рядом, приник ухом к его груди, нахмурился…

– Дыши, Эл, давай же. Пуля сдвинется, если ты это сделаешь!

Рану страшно жгло от соли и спирта. Сломанное ребро болело, ныло и не давало вздохнуть. Неожиданно яркий свет накрыли длинные тени, и Эллиот закрыл глаза, но стоило на миг расслабиться, как он закашлялся, задохнулся, кровь вырвалась вместе с последним воздухом, потянулась из уголка рта к подбородку тонкой густой дорожкой. Оглушительный выстрел раздался совсем рядом, и Уолтер отпустил его, встал, закрывая собой, лицом к разбойнику.