Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

– Я могу предложить своим людям нечто большее, чем маленькое жалование, – сказал Остин. – А что предлагал им ты, почему они так шли за тобой, мы еще узнаем. И еще узнаем о сокровищах, о которых есть сведения у выживших из твоей жалкой команды, и об оставшихся договорах и векселях. Нам они теперь явно нужнее.

– Хочешь пытать меня? Попробуй! – Янис оставался удивительно спокоен. – Я не доставлю вам удовольствие ни ответами, ни своим криком.

– Не тебя. Зачем мне ты? Я ведь понимаю, что ты скорее умрешь, чем унизишься. Но посмотрим, как ты заговоришь, если кто-то сделает больно той крошке, которая пряталась у тебя в каюте. Эй, Тоби, где там она?

Высокий рыжеволосый пират

ушел на нос корабля и через минуту вернулся с Мартой. Увидев своего капитана, раненого и привязанного к мачте, она ахнула, рванулась к нему, но Тоби легко удержал ее на месте, обхватив одной рукой за шею и прижав спиной к себе. Она забилась в его железной хватке, как пойманная птица, но сделать ничего не могла: мужчина был почти на две головы выше нее и гораздо сильнее.

– Не обижай девушку, Тоби, слезы портят ее симпатичное личико, – бросил Остин, словно издеваясь, и вновь обратился к Янису. – Ну так что?

– Делай со мной, что хочешь, но не трогай моих людей. Я обещал этой девушке защиту, и я буду защищать ее до последней капли крови. А если не смогу, то отвечу только перед богами и перед самим собой.

Остин вразвалку подошел к Тоби, небрежно расцепил его руки, одной рукой обхватил Марту за пояс и дернул к себе. Она зажмурилась и отвернулась. Остин провел пальцем по ее подбородку, отбросив назад копну золотистых волос, запрокинул ей голову. Марта судорожно вздохнула, когда нож с костяной рукоятью коснулся шеи и оставил маленькую царапину чуть ниже уха.

– Впрочем, с ней мы поговорим по-другому, – капитан пиратского судна вдруг резко оттолкнул девушку, и она, отлетев на несколько шагов, снова оказалась в цепких объятиях матроса. – И с тобой тоже… по-другому. Идем, Тоби.

Они направились к спуску в трюм. Марта кусалась, вырывалась, кричала, срывая голос, но шансов спастись у нее не было, и Янис чувствовал, что ему самому еще хуже от того, что он не может избавить ее от этого кошмара. Матросы с палубы схлынули вниз: делить добычу и выпивать. Капитан Миллс остался в одиночестве. Он чувствовал, как силы окончательно покидают его. Разговор с Мэйном Остином дался нелегко, после каждого слова хотелось передохнуть. Слабость разлилась по всему телу холодным и тяжелым свинцом; если бы не веревки, прикрутившие его к мачте, он бы не мог стоять. Даже теперь ощущалось, как тонкая струйка крови медленно сползает к правой ключице и засыхает под одеждой. Капитан сделал единственное доступное ему движение: изловчившись, подцепил зубами один кончик шейного платка и затянул его покрепче, так, чтобы он служил повязкой. Ни на что большее сил не хватило, да и возможности не было. Янис откинул голову к мачте и закрыл глаза.

До позднего вечера пиратская шхуна не спала. Отовсюду слышались пьяные вопли и хохот, звуки потасовок и звон оружия. Янис не пытался вслушиваться в речь: все равно почти ни слова не мог понять издалека. Мимо него проходили пираты, некоторые не обращали внимания на привязанного к мачте человека, некоторые глумились и бросали что-то в него или к его ногам. А он никак не отвечал им, то и дело проваливался в забытье, а когда ясность возвращалась в сознание, все равно не было ни сил, ни возможности пошевелиться.

Вдруг сквозь мутную пелену, затянувшую разум, прорвался голос Марты. Слов нельзя было разобрать, но в нем слышались неподдельные страх и мольба. Ей никто не ответил, а спустя несколько секунд она закричала. Этот короткий, но пронзительный вскрик снова заставил что-то внутри натянуться и дрогнуть звенящей струной. Капитан попытался оттянуть руками веревки, но только крепче завязал самозатягивающиеся морские узлы и в бессильной досаде от души выругался. Ненадолго наступила тишина, но потом снизу, из трюма,

снова послышался умоляющий крик. Янис крепко закусил губу и про себя обратился к светлейшим с одной лишь просьбой: чтобы девушка осталась жива и невредима.

Марта, прижавшись спиной к стене и закрыв себе рот руками, беззвучно молилась – больше она ничего не могла сделать. Стоило хотя бы шагнуть вперед, рыжеволосый силач легко отбрасывал ее прочь и крепко держал за плечи, не позволяя ни уйти, ни отвернуться. Дэниэл стоял в центре тесного неровного круга, хмуро разглядывая носки своих порванных башмаков.

– Не прикидывайся немым или глухим, – квартирмейстер, дюжий моряк с кривым шрамом через пол-лица, поддел подбородок мальчишки ножом и заглянул ему в лицо. – Конечно, Одноглазый Джек или Тоби научат тебя говорить, но сомневаюсь, что тебе понравятся их методы. Что в записке?

– Я не знаю, – тихо сказал юноша. Это было чистой правдой, но тяжелый кулак прилетел в челюсть, удар обжег лицо. Его голова дернулась назад и вбок, он пошатнулся, но устоял на ногах.

– Тогда какого черта так бережно ее хранишь? Неужто любовное послание? От нее?

Разбойники шумно захохотали, оглянувшись на девушку. Игра начинала их забавлять.

– На мертвом языке не пишут письма, – квартирмейстер, как лев, загнавший добычу, неторопливо обходил его кругом, и его тихий голос с рокотом грозы пробирал до мурашек. – На мертвом языке пишут шифры. А вот таким крестом, – он схватил его за шею и с силой ткнул носом в пожелтевшую бумагу, – отмечают клады. Так что это за карта, щенок?

– Я не знаю мертвого языка, – повторил Дэниэл, и следующий удар повалил его на палубу. Кровь из носа хлынула на белую рубашку, он вскрикнул и закрыл лицо руками. Кто-то из команды с размаху пнул его сапогом в спину:

– Вставай! Поднимайся, тряпка, чего разлегся!

Он попытался встать, неуверенно переступил, на мгновение прикрыв глаза и тяжело дыша. Из носа капала кровь, разбитая губа распухла, его шатало, как в качку. Марта бросилась вперед, хотела подхватить, но ее оттолкнули, не глядя, и она сползла на пол, влетев в запертую на засов дверь, размазала слезы по щекам и забилась в угол, зажмурилась, чтобы больше не смотреть и не слушать. Чужая боль всегда страшнее собственной – то, что ты не видишь, отчего-то легче пережить.

– Отвечай квартирмейстеру!

– Не тяни!

– Нам тоже интересно!

– Эй, Джек, может быть, ты развяжешь ему язык?

Из столпившихся вокруг людей выступил коренастый и крепкий молодой парень с испитым красным лицом и бельмом вместо левого глаза. Он выхватил нож из-за широкого голенища, подцепил край измятой рубашки юнги и разорвал ее ровно посередине, легко разрезав, как бумагу. Дэн попятился, но его вытолкнули обратно в круг, и он снова упал, сдвинул локти, закрывая лицо и шею. Удары обрушились на него со всех сторон. Били не разбирая, стараясь задеть побольнее, вырвать хоть один крик или стон, но Дэниэл молчал, стиснув зубы и до крови прикусив губу. Кто-то ударил тяжелым башмаком в висок, и он дернулся и замер, уткнувшись лицом в пол.

– Вставай!

– Слабак!

– Говори!

Квартирмейстер поморщился и замахнулся прикладом ружья, но вдруг хмурый и угрюмый человек в прожженном синем камзоле, до этого молчавший, растолкал в разные стороны двух матросов и шагнул вперед, закрывая парнишку, скорчившегося на досках палубы.

– Хватит!

Одноглазый Джек скользнул оценивающим взглядом, словно примериваясь, справится ли с ним, или драку лучше не затевать.

– Довольно, – повторил Уолтер уже тише и предупреждающе поднял руку, оглядывая взбешенную команду. – Вы убьете его и ничего не узнаете. Зачем он мертвый вам нужен?

Поделиться с друзьями: