Гроза над Русью

— Нет, матушка! Не бегал яз от степняков и нынче не побегу! Стану в осаду!

— Да мыслимо ли сие?

— Мыслимо! Степняки, проведав, что яз в Киев-граде, будут лезть на горы с яростью. Много яз им насолил, значит, и они захотят обра-тать меня. А мне то и надобно. Дней через десять придет Свенельд с дружиной да и Добрыню яз спослал сторонников ополчать.

Ольга слегка нахмурилась при упоминании Добрыни, но ничего не сказала. Помолчав в раздумьи, решила:

— Возьми половину дружины моей. Ведь мы под защитой Киев-града. Покамест Киев стоит, Вышгорода ворогу не доискаться!

— Нет, матушка! Твои гриди тут покамест нужней. Как только они понадобятся, знак дам. Тогда подмогнут мне. Нынче сюда весь купецкий караван пришел. Присмотри за ним, матушка. Да на врата крепкую стражу снаряди. Стерегись — там люд всякий! Яз буду сильно горевать, коль с тобой случится чего... А теперь прости. Дела ждут!

Ольга обняла коленопреклоненного сына, перекрестила:

— Присмотрю за всеми. Будь спокоен, сын. Ступай! И храни тебя Христос!

— Это не мой бог матушка! — тихо но твердо сказал Святослав.

Ольга вздохнула:

— Так пусть хранит тебя Перун, все боги и чуры русские!

Святослав встал, поясно поклонился матери и, резко повернувшись, быстро зашагал к выходу.

Ольга, подойдя к оконцу, наблюдала, как Святослав вскочил в седло и с места в карьер погнал коня к воротам, в сторону Днепра. За ним вслед поспешили воеводы. Сопровождала великого князя и мужей нарочитых сотня витязей в островерхих шлемах, в мерцающих на солнце кольчугах, с копьями и червлеными щитами. Передний воин держал над головой великокняжеский стяг — на багровом поле серебряный барс, застывший в прыжке над перекрестьем из трех молний.

— Сокол мой ясный... — прошептала Ольга со слезами на глазах и трижды перекрестила удаляющийся отряд.

Княгиня тяжело прошла к креслу, взяла со столика зеркальце в золотом окладе, вытерла тонким кружевным платочком глаза, припудрила веки персидским порошком. Еще раз глянула в зеркальце, отложила его в сторону и хлопнула в ладоши.

Вошедший отрок увидел княгиню Ольгу привычно суровой, величественной и неприступной.

— Покличь боляр ближних для думы, — ровным бесцветным голосом приказала она.

История Руси не знает другой столь необыкновенной женщины, коей была великая княгиня Киевская Ольга. В бурное средневековье, когда границы громадных империй бесследно сметались, когда еще вчера могущественные армии и народы исчезали, словно дым в грозовом небе, эта женщина непреклонной волей своей направляла военные дружины во все стороны своего обширного государства для усмирения беспокойных соседей. Твердой, неженской рукой держала власть, безжалостно подавляя удельные устремления подколенных [69] князей и воевод. Около двадцати лет Ольга единолично правила Русью. Суровые сподвижники ее Асмуд, Свенельд, Слуд и Претич подпирали стол великой княгини Киевской окованными в железо плечами своих дружин, Ольга умело разжигала в боярах взаимную ревность, и ни один из них не решился посягнуть на великое княжение — боялись друг друга! Почитали мужи нарочитые свою властительницу за недюжинный ум, коварство... и жестокость, скрытую под показной кротостью. Все они помнили и никогда не забывали печальную судьбу древлянских князей и бояр.

69

 Подколенный (др.-рус.) — подчиненный, зависимый.

Ольга и сына своего воспитала самостоятельным и бесстрашным. В пятнадцать лет княжич водил дружины против хазар и печенегов под надзором опытного и осторожного воеводы Асмуда. С тех пор минуло семь лет, и имя «Святослав» стало для врагов Киева синонимом грозы и победы.

Год назад Ольга передала наследственную власть своему непоседливому отпрыску и с удивлением и радостью наблюдала за успехами молодого князя, увлеченного мыслью объединить все славянские племена в единое могущественное государство. Но для этого надо было в первую очередь обезопасить свой тыл, поэтому Святослав устремил свой взор на непримиримо враждебный Руси Хазарский каганат.

Однажды в разговоре с матерью князь как бы случайно обронил:

— Надобно разорить это логово степных волков и открыть путь гостям русским по Олеговой реке.

Мать рассмеялась и ответила:

— Мыслимо ли сие? — Козария самих греков к дани принудила. Войско Итиль-хана неисчислимо. Триста лет запирают козары Великие ворота народов. Множество племен и орд стучатся в те ворота, но открыть их не могут... Молод ты еще, сын, и несмышлен, коль замахиваешься на этакую силу.

— Пошутил яз, матушка, — в свою очередь рассмеялся чуть уязвленный словами матери Святослав и к этому разговору больше не возвращался.

Но проницательную княгиню обмануть было непросто: мечтой открыть для Руси беспошлинный торговый путь по Волге к богатым странам Востока жили Олег, Игорь, да и сама Ольга.

В ожидании бояр задумалась великая княгиня. Нахлынули на нее воспоминания полувековой давности: германцы окружили Псков... На стене, окруженный врагами, рубится Болеслав — отец Ольги. Упал воевода, пронзенный мечами. Германцы оседлали стену, сейчас ворвутся в город, вырежут всех поголовно. Гремит чужой победный клик! Но из Новгорода успел с дружиной седоусый Олег...

Объезжая поле брани, молодой князь Игорь, воспитанник Олега, увидел тонкую русоголовую девочку: огромные серые глаза ее с ужасом и страданием смотрели на распростертое тело отца, на его залитое кровью лицо. Игорь окликнул девочку, но та не шевельнулась, не повернула головы.

— Не замай ее, паря, — осуждающе глянул на Игоря дюжий ратник. — Вишь, захолонула от горя девка... — И помолчав, добавил: — Дочка она воеводы нашего Болеслава. Сирота теперича...

Подъехал Олег. Ольгу он знал хорошо: бывал в гостях у Болеслава. Старый князь соскочил с коня, снял шлем, стал на одно колено перед прахом псковского воеводы, скорбя, склонил голову. Дружинники его вслед за князем опустились на колени. Но вот властитель встал, не надев шлема и не глядя вокруг молвил:

— Справить знатную тризну по витязю Болеславу и его хоробрым богатырям!

Потом окинул потемневшим взором поле жестокой брани, кивнул на тела убитых врагов:

— А этих... этих — собакам да воронам на потраву!

К нему подвели пленного герцога Ингельда — единственного оставленного в живых.

— Снять с него доспехи. Раздеть донага. Облить медом. Да в перьях обвалять!

Дружинники тут же исполнили приказание.

— А теперь посадите его на хромую клячу задом наперед... Пускай едет и расскажет в иных пределах, как встречают на Руси незваных гостей!..

Дочь Болеслава Олег отвел в полусгоревший терем, позвал знахарей. Когда девочка немного отошла от горя князь взял ее с собой в Новгород. А через год после печальной тризны по отцу Ольга стала женой великого князя Игоря Рюриковича.

Супружеская жизнь не понравилась Ольге. Выйдя замуж девчонкой, она так и не познала настоящей любви. Ласки мужа принимала холодно. Да и не мил ее сердцу был супруг опасливый и прижимистый по натуре.

Пока княжил Олег, русскому оружию сопутствовала удача. Могучей десницей своей старый князь грозил врагам, собирая славянские племена в единое государство. Русь перестала платить позорную дань хазарам: послам Великого Кагана Олег вручил тяжелый обоюдоострый меч и сказал весомо и грозно: