Грозы и звёзды

Мама всегда говорила, что луна усиливала эмоции оборотней. Я надеялась, что она была права. Я надеялась, что при свете дня я смогу разобраться в своих смешанных чувствах и выделить среди них главные, те, что заставляли моё эго пульсировать точно палец на ноге, который отдавили. Только потому, что Лиам думал, что я ребёнок, не делало меня таковой.

ГЛАВА 17

Мне удавалось избегать Лиама всю первую половину недели. Я проводила большую часть времени либо у себя в комнате, либо скрывалась в салоне красоты у Эйделин. Самое замечательное в моей работе было то, что я могла делать её фактически из любого места. Я набрала больше заказов, чем когда-либо, потому что работа отвлекала меня от моего уязвленного эго и от того, что «нулевой оборотень» пока не был пойман.

Я всё так же виделась со Штормом каждый день. Только потому, что я больше не была фанатом его папы, не означало, что я больше не была фанатом его сына.

Слишком милая. Как, черт побери, ему удалось заставить нечто, похожее на комплимент, прозвучать как оскорбление? Может быть, Лиаму нравились только суки, и я имею в виду не самок оборотней?

— И слишком молодая, — пробормотала я Шторму, помогая ему вставить фигурки животных в отверстия на доске, которая издавала сигнал каждый раз, когда он угадывал.

Мама поехала в самый последний момент докупить продуктов для ужина в честь дня Благодарения, который готовили папа и Нолан в «Запруде». Поэтому я сидела на своём ковре с розовыми и бежевыми полосками, прислонившись спиной к кровати, а Шторм радостно хлопал в ладоши рядом со мной. В дверь позвонили. И поскольку Лиам не использовал дверной звонок, я подняла Шторма с пола, усадила его себе на бедро и пошла вниз.

Я удивилась, увидев Лукаса, который стоял на нашем дверном коврике и вытирал грязь со своих ботинок.

— Приехал забрать моего Разрушителя.

После прошлой метели снегопада больше не было, но поскольку воздух был морозным, земля оставалась красивой и белой. А сейчас она даже была золотой, потому что солнце садилось за зубчатые горы.

— Заходи. Мне надо принести куртку Шторма из стирки. Он немножко себя обслюнявил.

Зайдя в дом, Лукас завертел головой из стороны в сторону. Его короткий хвостик начал раскачиваться, точно волчий хвост.

— Миленькое жилище.

— Спасибо. Это дом моих родителей.

Я закусила нижнюю губу верхними зубами.

— Хотя ты, вероятно, и так это знаешь.

Он улыбнулся мне. Его улыбка не была снисходительной. Скорее заинтересованной.

— Ага. Я слышал.

Похоже, именно из-за того, что я жила с родителями, Лиам и считал меня ребенком. Я определенно была готова пожить отдельно. И не ради Лиама, а ради себя самой. Может, сегодня я могла бы поговорить с Найлом и узнать, была ли вторая спальня в его доме всё ещё моей?

Я обошла лестницу на второй этаж и направилась к лестнице, ведущей в подвал. Шторм всё ещё сидел у меня на бедре. Лукас отправился за мной.

— Ты можешь подождать здесь, если хочешь.

— Мне нравится осматривать дома.

— Правда?

Так как я была ужасно не уверена в себе, я предположила, что он пошёл за мной, чтобы убедиться, что я не подвергну опасности свой ценный и что-то щебечущий груз. Хотя, если бы он на самом деле переживал, разве он не предложил бы понести Шторма?

— Мы с моей девушкой начали продумывать планировку для нашего будущего дома. Мне интересно смотреть на другие дома. Иногда это порождает кое-какие идеи.

— Значит, ваши отношения наладились?

— Наладились?

Чёрт. Может быть, я не должна была знать, что у них в отношениях были сложности? Но было уже слишком поздно.

Я обхватила рукой перила и начала спускаться по лестнице.

— Лиам упоминал, что вы поссорились.

— Да? Наш Альфа такой сплетник.

Когда я спустилась до нижней ступеньки, я посмотрела на него через плечо.

— Разве?

Он усмехнулся.

— Нет. Этот парень — могила. Я удивлён, что он вообще говорил о моей личной жизни.

Направившись в сторону сушилки и стиральной машины, я передала ему Шторма.

— Кстати о личной жизни, я что-то не видел тебя в последние несколько дней.

— Была занята работой.

Я открыла сушилку, достала крохотную курточку Шторма тёмно-синего цвета и вывернула рукава.

Лукас уткнулся носом в голову Шторма.

— Женщины.

Я сощурилась.

— Что «женщины»?

— Вы умеете сбивать с толку.

Я фыркнула.

— Надеюсь, ты не говорил это своей девушке.

— Не-е. Я сказал кое-что похуже, — он вздохнул. — Она, наверное, никогда не примет меня назад.

— Вы не пара?

— В нашей стае таких немного. В нашем поколении только Несс и Август.

— Правда? Как так?

Он пригладил вихор на голове Шторма.

— Вероятно, из-за того, что мы избавлялись от девочек с помощью корня-селекционера. Ты ведь слышала об этом?

— Да, слышала.

Я взяла Шторма за один из его маленьких локотков и просунула его руку в рукав.

— Так что ты сделал?

Он развернул Шторма, чтобы я смогла продеть его другую ручку.

— Скажу тебе, если ты расскажешь мне, почему ты нас избегаешь.

— Почему тебя заботит причина, по которой я вас избегаю?

— Любопытство.

Любопытство, твою мать.

— Забудь. Твоя личная жизнь меня не касается.

— Моя девушка беременна, — Лукас нахмурился, но смотрел сейчас не на меня, а в пол. — Ребенок — девочка.

— И ты не захотел ребенка?

Чёрные брови Лукаса вытянулись в линию.

— Это была запланированная беременность, и я не мог быть более счастливым. Благодаря Шторму я понял, что у меня довольно сильный родительский инстинкт.

— Значит, она не хочет ребенка?

— Ты вообще услышала первую часть? Ребенок — девочка. У боулдеровцев не бывает девочек.

Я откинула голову назад.

— Ребёнок не твой?

— Именно это я и сказал, хотя я не могу представить, чтобы Сара мне изменила. Я к тому, что наша сексуальная жизнь…

— Я не очень хорошо тебя знаю, чтобы слушать о твоей сексуальной жизни.