ГРУППА СОПРОВОЖДЕНИЯ. Роман

 -Незнание законов не освобождает от ответственности, — хладнокровно ответил камуфлированный и показал рукой на припарковавшийся неподалеку микроавтобус, — Пойдемте в «рафик»!

 -В общем, мужчина! — в «рафике» инспектор почувствовал себя свободнее, — Документы при себе есть? Или мы сейчас на вас составляем «административку» или платите штраф.

 -Сколько? — поняв, что без последствий он из этого микроавтобуса советского образца не выберется, спросил Игорь.

 -С учетом налога пятнадцать тысяч рублей.

 Куртку, купленную в Москве за «тридцатку», Уфимцев намеревался загнать за шестьдесят. С учетом штрафа навар уже составлял те же самые пятнадцать тысяч. Хорошо, что он взял дополнительные деньги из дома на всякий случай, если придется сдавать сдачу…

 -Ладно, — буркнул он, — Давайте квитанцию.

 Выбравшись наружу, Игорь подошел к другу, уже свернувшему товар.

 -Чего маскируешься? — зло произнес он, — Нас уже нагрели. Теперь мы честные барыги! Давай водку!

 Он демонстративно повернулся к инспекторам, наблюдавшим за ними из автобуса, свернул пробку, призывно протянул в их сторону руку с бутылкой и в один присест выхлебал половину:

 -За ваше здоровье, господа мытари!

 Инспектора ухмыльнулись в ответ, развернули машину и уехали: план по штрафам ими был выполнен. Через десяток минут на прежнее место вернулись ковроторговцы.

 -Смылись! — обрушился на них Уфимцев, которого после штрафа и водки охватила бесшабашная злость, — Значит, знали про второй налог. Чего нам–то не сказали, а? Подставили? Барыжье племя!

 Ковроторговцы отмалчивались.

 Как обычно бывает, сразу после темной ночи наступает рассвет. Не прошло и пяти минут, как напротив Игоря с Андреем остановилась молодая пара. Рабочий паренек поинтересовался ценой.

 -Бери за пятьдесят пять — я сегодня добрый! — залихватски ответил корреспондент.

 Деньги перекочевали в его карман. Еще через десять минут и Андрюха сплавил свою изоленту с кусачками.

 -Мда, — философски заметил Уфимцев, — Видимо, этим штрафом мы заплатили жертвоприношение богу Меркурию. И он к нам смилостивился. Бывает же такое… Ну, господа барыги, — обратился он к мерзнущим ковроторговцам, — бывайте. И не забывайте, что Бог — не Микишка, он все видит.

 Промерзшие друзья по дороге домой зашли в кафетерий, взяли по «сотке». Молча выпили. Говорить не хотелось. Игорь горько думал: «Даже с учетом штрафа я за два часа заработал десять тысяч. Ежемесячная моя зарплата — тридцатник. Если так дело пойдет, все на барахолку двинутся. Кто работать–то будет?»

 Придя на работу в понедельник, он «отомстил» «мытарям» и «барыгам», написав о своем торговом приключении небольшую, но гневную корреспонденцию. Каково же было его удивление, когда через неделю, увидев ее в газетной полосе, Игорь обнаружил тут же рядом опровержение, высмеивающее его, Уфимцева, злоключения на рынке. Впрочем, поразило его не оно само, а подпись под статьей. Под материалом стояла фамилия его приятеля и собутыльника Александра Сальнова.

 -Ты чего, Саня? — встретил его в курилке Игорь, — Охерел?

 -Да ладно тебе! — примирительно пробормотал Сальнов, — Тебе же от этого хуже не стало, верно? А мне — надо…

 -Чего надо?!

 -Ну, только тебе скажу… Надоела мне эта журналистика. Весь день в беготне, а вечером дома, вместо общения с семьей, материалы на машине долбишь. В общем, узнал, что есть вакансия в налоговой полиции, им нужен пресс–секретарь. Вот мне в налоговой и предложили, в качестве будущего сотрудничества…

 -Друга заложить!

 -Зачем заложить…

 -Ну, обосрать публично… Молодец, так держать. В тридцать седьмой год ты бы вписался идеально.

 Впрочем, подвиг Сальнова в полиции не оценили и на работу не взяли. Тогда Уфимцев не знал, что спустя три года он сам займет это место. И только позже Игорь поймет цинизм стихотворения, прочитанного как–то на кухне его автором:

Ты не плачь, мой товарищ, сожмись: Твоя рваная рана смертельна. То не боль, то прощается жизнь, Что прожита не так уж бесцельно. Я ботинки твои доношу, Ведь мои на камнях все избило. И невесте твоей напишу, Чтобы замуж скорей выходила.

Глава двенадцатая ПЕКИНСКИЙ «СКОРЫЙ»

 «Гэдээровская» пишущая машинка «Эрика» звонко щелкнула — Уфимцев поставил точку в материале. Он с треском вытащил из каретки напечатанный лист бумаги и пробежал его глазами: репортаж о буднях армейского корпуса ПВО, защищающего небо от американцев, вышел бодрым и в меру патриотичным. За строками также остались двухмесячные задержки офицерского жалования и грядущая перспектива сокращения части, потому как потенциальный враг победил, не прибегая к бомбежкам.

 Некстати вспомнилась прочитанная когда–то ленинская цитата про коммунистов, которых невозможно победить, пока они сами этому не поспособствуют. Ну, это в заметку не тоже вставишь: редактор — демократ вычеркнет, а коммунисты вообще обидятся…

 …Так, теперь нужно придумать какой–нибудь бойкий заголовок, чтобы читателю сразу бросалось в глаза. Игорь вспомнил ироничную песенку–шлягер и решил позаимствовать из нее строчку. Легло сразу в масть: «Стой, кто летит?»

 Наскоро считав текст — выправив опечатки и расставив абзацы, Уфимцев сдал корреспонденцию ответственному секретарю, вернулся за свой стол, посмотрел в заметенное окошко и тоскливо подумал: «Пойти водки, что ли выпить?»

 -Игорек, ты уже закончил? — к Уфимцеву подрулил Сальнов, — у меня как раз бутылка «Сленчева бряга» имеется. Накатим?

 Игорь отвернулся от окна и задумчиво посмотрел на Саню. После фокуса с опровержением, Шурик усиленно пытался загладить вину. Как правило, это «заглаживание» представляло собой предложения выпить за его, сальновский, счет. И Уфимцев, держа дистанцию, все чаще склонялся к мысли, что Сальнова нужно простить: должен же человек иметь право на ошибку и на искупление?

 За спиной Сальнова, как рукотворный образ вечной трезвости, материализовался длинный иудейский нос Шведа:

 -Соображаете на двоих, друзья–приятели?

 -Третьим будешь? — в классической форме ответил Уфимцев.

 -Пить — здоровью вредить, — не менее классически ответствовал Швед и тут же добавил в готовый обрести реальные формы «Сленчев бряг» несколько капель молока:

 -Игорь, ты про пекинский «экспресс» что–нибудь слышал?

 -Кое–что. Есть такой скорый поезд «Пекин–Москва», который проходит через наш город. Оплот китайцев–мешочников, которые везут свое барахло в столицу. У нас он останавливается на севере области — в Данилове, и в Ярославле. И там и тут, пока поезд стоит, прямо с перрона идет торговля шмотьем очень низкого качества. По дешевке. Потом это шмотье появляется на рынке, уже, естественно, с наценкой. Все.