Грустный день смеха(Повести и рассказы)

— Слушай, — сказал я. — Одно время был большой шум насчет автоматов. Дескать, надо на каждом углу поставить автоматы, которые бы торговали бутербродами, кофе, сигаретами, конфетами. Может быть, ты знаешь, стоит где-нибудь такой?

Продавец покачал головой.

— Нет, есть один магазин «Прогресс» — все, что осталось от того шума. Но уличная часть «Прогресса», торгующая молоком, заржавела, а внутри торговля идет лишь днем, да и то старыми сырками и неходовыми консервами.

— Но может, быть, где есть ночное кафе?

Продавец даже оглянулся, словно я сказал что неприличное.

— Ты что! Это же аморально!

— Но почему же… Зайти, выпить чашку кофе…

— А что скажет семья, общественность на работе?

— Но мне даже врач рекомендовал ночные прогулки…

— Прогулки, а не сидение в кафе.

— Но если я устал и захотелось чашку горячего кофе…

— Носи с собой термос.

— А это идея! — воскликнул я. — Встречаемся завтра здесь. Я принесу кофе.

— За мной пирожки с капустой, — сказал Продавец. — Моя Кармен умеет печь отличные пирожки с капустой.

Следующая ночь прошла отлично. Мы с Продавцом играли в шахматы, ели свежие пирожки с капустой, пили горячий кофе. На случай дождя я взял зонтик. В перерывах мы говорили о инженере из шестого отдела, коровах, мокром после дождя луге, качестве лука порея, различных типах женщин, изображенных на флаконах духов и одеколонов.

На третью ночь к нам присоединился поэт. Он совсем не мешал. Сидел рядом на скамейке, склонившись над блокнотом, издали со своими кудрями похожий на плакучую иву, и, посвечивая себе фонариком, что-то строчил. Только когда накрапывал дождь, поэт просился под зонтик да когда не шла рифма, просил глоток кофе.

Впрочем, на следующую ночь поэт пришел со своим зонтом и собственным кофе. Кроме того, он принес с собой дыню. Огромную желтую дыню. Дыня пахла пыльной бахчей, солнцем, холодной водой арыка с мелькавшим в нем изображением молоденькой девушки с косичками. Дыня ночью — это было здорово!

Именно поэт придумал нашему своеобразному обществу название: кафе «Бессонники». Он написал это название на бумаге и прикрепил кнопкой к дереву.

Нашему кафе не хватало только музыки. Но вскоре этот недостаток устранился сам собой. На огонек, вернее на фонарик поэта, набрела парочка с гитарой. Парочка расположилась напротив нас, он тихо наигрывал на гитаре, она напевала какие-то ритмы.

Через неделю нас уже было около десяти. Прибавились рыбаки, ожидавшие ранний поезд, артист, у которого сосед-коллега всю ночь тренировался на трубе, человек-феномен, который не знал, что такое сон.

Теперь на бульваре было уютно и интересно; каждый приносил с собой поесть и попить, и в результате у нас оказалась очень разнообразная, многонациональная кухня. Поэт набивал авоську книгами и охотно давал почитать всем желающим; человек-феномен оказался сведущим в медицине, он знал понемножку почти о каждой из двадцати пяти тысяч болезней, подстерегающих человека, и у него всегда хватало слушателей. Парочка влюбленных создавала музыкальные антракты. Продавец организовал шахматный матч-турнир на первенство кафе «Бессонники»; главным призом был ящик непомятых, незеленых помидоров. Этот ящик достался мне, и целую неделю мы с семьей ели великолепные, словно со своего огорода, помидоры.

Постепенно мой сон стал налаживаться, я больше не видел злодея-инженера, руки перестали дрожать, пятки не дергались, когда врач стучал по ним молотком.

Как вдруг пришла беда. Беда появилась в самый разгар работы нашего маленького сообщества. Она приняла образ сгорбленного старичка с массивной палкой. Я как раз заканчивал очередное сражение на шахматной доске, как вдруг глянул в сторону, словно кто меня толкнул, и увидел гномика из сказки. Гномик стоял возле листка со словами:

КАФЕ «БЕССОННИКИ». ВХОД СО СВОЕЙ ЕДОЙ, ШАХМАТЫ, ТАНЦЫ, БИБЛИОТЕКА, ЛЕКЦИИ ПО МЕДИЦИНЕ И В ПОМОЩЬ РЫБОЛОВУ. А ТАКЖЕ ДРУГИЕ РАЗВЛЕЧЕНИЯ. ОТКРЫТО КОГДА УГОДНО, ЗАКРЫТО КОГДА УГОДНО

и внимательно читал объявление через насаженные одни на другие очки.

Потом гном прошелся вдоль бульвара, вглядываясь в нас.

— Кто заведующий? — спросил он.

— Тут все заведующие, — ответил я. — Не спится, папаша? Чайку хотите?

— Значит, нет заведующего, — констатировал старичок. — А где прейскурант?

— У нас нет прейскуранта. — Пока я не чувствовал опасности. — Да вы присаживайтесь, папаша.

— И часов работы нет, и выходных нет?

— А зачем?

— Непорядок. И ночью работаете?

— В том-то все и дело. Тут бессонники собрались, папаша, то есть страдающие бессонницей. Ночных кафе у нас нет, вот мы и собираемся здесь. Поговорить, попить кофейку, скоротать часок-другой…

— Ночью надо спать, — сказал старичок назидательно.

— А если не спится?

— Все равно сидеть дома.

— Но почему?..

— Потому что так положено. Может быть, вы и голых танцовщиц захотите?

— Не нужно нам голых танцовщиц! — запротестовал я.

— Знаем мы вас… бессонники. В общем, я вас закрываю! — старик стукнул палкой, словно поставил печать.

— Но на каком основании?..

— На том, что мне эта затея не нравится.

— Но кто вы такой?

Мы окружили старика, заговорили все разом:

— Мы не шумим!

— Не пьем алкоголя!

— Не играем в азартные игры.

— Не бьем посуду!

Старичок опять ударил палкой.

— Все равно. Я общественник ЖЭКа, и мне это не нравится.

— Пошли к начальнику ЖЭКа! — закричали мы. — Это абсурд, мы никому не мешаем!

— Ишь, какие хитрые, — гномик прищурился. — Никуда я с вами не пойду. Надо больно мне с вами возиться, тратить время и нервы.

— Но как же вы тогда нас закроете? — удивился я.

— Да очень просто. Напишу анонимку. И меня таскать не будут, и вам всем крышка. Анонимка сильнее любого документа.

Гном еще раз стукнул палкой, шагнул в кусты и исчез, словно провалился сквозь землю.

…Когда на следующую ночь я пришел на бульвар, он был перекрыт длинными слегами, на которых с двух сторон висело объявление:

КАФЕ «БЕССОННИКИ» ЗАКРЫТО НА РЕМОНТ.

Скамейки убраны, вокруг ни души. Я побрел домой и пролежал до утра на диване, читая остродефицитную книгу «Первобытная мифология и философия». Под утро я забылся, и, воспользовавшись этим, инженер Виталий Иванович вонзил ржавое лезвие в мою грудь.

…Утром я зашел к Виталию Ивановичу и сказал:

— Слушай, я хочу познакомиться с твоей семьей.

— Зачем? — удивился инженер.

— Затем, что хоть не зря буду страдать, — ответил я.

А сбоку пропеллер!

Изобрел я одну штуку. Не велосипед, конечно, но тоже вещь приличная. Понес начальству на утверждение.

— Хорошая штука, — говорит начальство, — только сбоку надо приделать пропеллер.

— Зачем пропеллер? — удивился я.