Грузинские народные сказки. Сто сказок.

Встал сын наутро, смотрит – вся дорога коврами устлана. Собрался он, забрал дружек и поехал к царю за невестой.

Приехали, дал ему царь в жены свою дочь. Отпраздновали свадьбу, а наутро и говорит зять царю:

– Поедемте сейчас ко мне, да берите с собой всех ваших людей, все войска. Думает царь:

– Где ему прокормить все мои войска? Да уж поеду погляжу. Поехал царь и все войско с ним.

Приехали, дом и впрямь хорош, что дворец, вошли, а внутри одни пустые столы – ни еды, ни питья.

Взял зять свою шапку и говорит:

– А ну, моя шапка, если можешь, уставь этот стол яствами да питьем, как царю подобает.

Появились вдруг кушанья да вино, что душе угодно, все там есть.

Три дня пировал царь со своими гостями, на четвертый день попрощался и поехал в свой дворец.

Остались муж с женой да старухой-матерью, живут, нужды не знают. Вот захотелось мужу пойти поохотиться, и говорит он жене:

– Я пойду на охоту, а вы с матерью побудьте дома, я скоро вернусь.

Встал, взял ружье, пошел.

А путник, что этого бедняка научил, как ту шапку достать, узнал про жизнь его, и взяла его зависть. Думает он: «Как бы мне ту шапку рукам прибрать?»

Пошел он, купил новую, нарядную шапку, подходит к дому-дворцу, кричит:

– Новые шапки продаю, старые покупаю, новые на старые кто меняет?

А красавица, дочь царя, не знает, что за сила в мужниной шапке, и думает:

– Дай-ка, обменяю эту старую шапку на новую, порадую мужа.

Позвала она путника:

– Стой, стой, поди сюда!

Подошел он, вынесла она ту чудесную шапку и говорит:

– Поменяете мне на новую?

– Что ж, – говорит тот, – не стоит она того, да уж берите.

Обрадовалась она, взяла новую шапку, вошла в дом, а он прибрал ту чудесную шапку к рукам и говорит:

– А ну, шапка, если можешь, перенеси весь этот дом с красавицей, да и меня, отсюда подальше.

Только он сказал, поднялся дом и понесся, куда он указал.

Осталась одна старуха в старой лачуге. Живет она в той же нужде, что и раньше. Вернулся сын с охоты – ни дома, ни жены!

Плачет бедняк, убивается. Собрался он, взял свое ружье и отправился на поиски. Пошел он, ходит, ищет.

А красавица-жена плачет, убивается по мужу.

Искал, искал муж, добрел так до одной деревни, посмотрел – видит, вот он, его дом.

Подошел он, сел возле дома, плачет.

Выглянула жена, увидела мужа, заплакала, запричитала.

Сказал муж:

– Пойди достань мою старую шапку, кинь мне.

Пошла она, достала шапку, бросила мужу.

Взял он шапку, вошел в дом и говорит:

– А ну, моя шапка, знаю, какая в тебе сила, подними-ка этот дом и перенеси опять на старое место – ко мне во двор.

Трудно ли то шапке? В две минуты перенесся дом и, как стоял, так и стоит во двора перед лачугой старухи.

И муж с женой в доме, а тот злой человек лежит себе, спит, ничего не знает. Поднял его муж на ноги и изрубил всего в куски, собакам на съедение отдал. Обрадовалась старуха, как увидела сына с женой опять на своем дворе. Зажили все счастливо.

Сирота Чакуча

Было, да и не было ничего – жили муж с женой, и был у них сын, которого звали Чакуча.

Вскоре умерла у Чакучи мать, а отец через неделю привел в дом вторую жену. Злая мачеха не кормит мальчика, не одевает, все по воду его гоняет, а как принесет он воду, выплеснет всю и опять гонит, кричит:

– Мутна вода, иди неси чистую. Так и гоняет его взад-вперед.

Вот однажды идет он по воду и видит – борются две змеи, черная и красная. Только, видно, сильнее черная; побежала красная, а черная гонится за нею, вот-вот догонит.

Добралась эта красная змея до Чакучи, вползла в его кувшин, спряталась и говорит:

– Придет черная змея, скажи, что я за девять гор ушла. Подползла и черная змея, спрашивает:

– Видел ты змею? Сказал Чакуча:

– Видел, да она уже за девять гор ушла.

Уползла черная змея за девять гор, а красная вылезла из кувшина и говорит:

– Вот тебе моя чешуйка, как пожелаешь чего – достань ее и скажи, любое твое желание исполнится.

Дала ему чешуйку и уползла.

Набрал воды Чакуча, идет домой, думает:

– Вот бы сундук моей мачехи весь наполнить тканью, да так, чтоб и крышка не закрывалась.

Пришел, видит – набит сундук весь тканью, да так, что и крышка не закрывается.

Сказал Чакуча:

– Мать, сшей хоть сейчас мне штаны да рубаху.

Рассердилась она, опять за водой его послала:

– Иди, неси чистую, эта мутная! Идет мальчик, несет воду, думает:

– Вот бы все корыта моей мачехи доверху хлебом засыпало.

Приходит, видит – полны корыта хлебом.

Сказал Чакуча:

– Мать, дай хоть сейчас краюху хлеба! Рассердилась мачеха, кричит:

– Иди выгони свинью из хлева.

Пошел он, выгнал свинью, сам пошел, не знает, куда и идет.

Долго ли шел, недолго, приходит в одну деревню.

Пожалели там сироту, накормили его, напоил, пошел сирота дальше. Пришел в другую деревню. Видит – красавица невиданной под солнцем красоты. Подумал Чакуча:

– Вот бы родился у этой красавицы сын, а как я войду, он и скажи: «Вот папа».

И вправду родился сын у красавицы.

Дивятся все, спрашивают, чей же это сын? Пришел и Чакуча. Только отворил он дверь, как крикнул ребенок:

– Вот папа, папа!

Рассердился отец красавицы, кричит:

– Иди за этим мужем, раз сама его выбрала, – и прогнал дочь.

Пошла красавица за Чакучей.

А он идет, не смотрит назад. Зовет его красавица:

– Подожди, с ребенком я, не угнаться мне за тобой.

Нет, не ждет он, идет себе.

Идет так Чакуча впереди, а красавица с ребенком за ним.