Грядущая буря

Так что нет, он не рисковал восстановить ее против себя. К тому времени, когда она вернется, все должно быть улажено, и тогда она сможет начать работу над самым важным в этом мире. Она даже затрепетала от предвкушения.

Над Скайнетом!

…………………………

Клея приблизилась к поверженному морскому леопарду [вид тюленя], без всякого труда передвигаясь по неровной и скользкой поверхности льда. Если бы за ней следил кто-нибудь из людей, она бы подкралась к нему, как будто бы он собирался вскочить, напасть и растоптать ее. Но ей хорошо было видно, что животное было без сознания, и ей слышен был ритм его сердцебиения и дыхания.

I-950 быстро вытащила из него стрелу с оранжевым наконечником и положила ее себе в сумку. Затем она достала радиоошейник, проверила, работает ли он, и надела его на тушу тюленя. Вытащив степлер, она прикрепила бирку к его ластам.

Все это было сделано со скоростью, намного превышающей обычную человеческую. Ей было теплее, чем другим, и она не видела причин изображать страдания, когда вокруг не было никого, кто мог бы засвидетельствовать ее относительно комфортное пребывание здесь. К сожалению, она не могла слишком сильно ускорять свой метаболизм, так как запасы пищи были ограничены и тщательно учитывались. Так что, как и у других людей, сопровождавших ее, носки у нее примерзали к подошвам ног, и ей действительно необходимы были несколько слоев одежды, которые она на себя надевала.

Вытащив из куртки шприц, где он лежал в тепле именно до этого момента, чтобы не замерз соляной раствор, она осторожно выжала его немного из иглы, удалив пузырьки воздуха. Внутри него, едва различимые самым острым зрением, которое было доступно ее глазам с усиленными функциями, находились микроскопические механизмы, которые позволят ей контролировать это животное.

Жалко, конечно, что они были такими большими, но это было лучшее, что она сумела сделать, учитывая имевшиеся у нее под рукой материалы, постоянную слежку и вещества, расход которых столь тщательно отслеживался.

I-950 удалось сделать лишь ограниченное их количество, и на скорую руку, потому что она использовала мельчайшие кусочки отдельных частей, которые она затем уничтожала в ходе «экспериментов».

У каждой такой машинки был хвостик, вроде мужского сперматозоида, который позволял ей проплыть в жидкости, окружавшей мозг тюленя, к той области, на которую она была запрограммирована оказывать воздействие. Там она незаметно опустится на поверхность мозга и закрепится, выделив микроскопическую каплю хирургического клея. Затем из нее раскрутятся крошечные нити, вонзившись в жизненно важные области мозга млекопитающего – по существу, это была чуть более ограниченная форма машинно-нейронного симбиоза, который формировал и ее мозг, и который происхождением своим имел ту же самую технологию.

Не в первый раз она задавалась вопросом, какое количество знаний, которым в будущем будет обладать Скайнет, проистекает из исследований, а какое посредством замкнутой временной петли непосредственно от нее. Усилием воли она отбросила в сторону эти размышления; вопрос этот был лишь риторическим, как и вопрос о том, откуда исходила информация «в первую очередь». Они становились бессмысленными, в том случае, когда путешествия во времени учитывались в вычислениях.

Эти машинки будут реагировать на сигналы, посылаемые посредством специального передатчика, который она дополнительно прикрепила к другому, на радиоошейнике. Это позволит ей видеть и слышать всё глазами и ушами животного. Хорошо ли это сработает, ей, строго говоря, еще потребуется выяснить. Передатчик также позволит ей возбуждать определенные участки мозга тюленя, чтобы вызывать у него желаемую реакцию. Безжалостную, неистовую ярость, например.

В мире без Терминаторов ей приходилось импровизировать.

Клея вонзила иглу в шею тюленя у основания черепа и ввела ему под кожу эти машинки.

«Клея! Что именно ты только что сделала?» К ней по льду с опаской и очень осторожно брел Хайрам Локк. «Кажется, я только что увидел, как ты ввела этому тюленю воздух?»

Ей не было видно его лица, потому что оно было скрыто шерстяной балаклавой и светоотражающими очками, но по голосу она могла понять, что он произнес это явно неодобрительно. «Хайрем!», огрызнулась она. «Это же убьет животное?»

Он замялся. «Да», ответил он.

«Как мы оба уже знаем, с какой стати мне делать что-то подобное, нечто настолько глупое?»

Локк огляделся вокруг, будто надеясь, что его кто-нибудь поддержит. «Тогда что же ты сделала?», неуверенно спросил он.

«Я пыталась взять у него кровь. Но у меня онемели пальцы, и я не попала в вену. Хотите сами попробовать?» Она встала и протянула ему шприц.

«Нет, нет», сказал он, отступив на шаг назад и подняв руки в рукавицах.

Она подошла к нему на шаг ближе. «У меня создалось такое впечатление, что вы считаете, что не я умею им пользоваться». Голос ее был тверд и не оставлял никаких сомнений в том, что она думает по поводу его вмешательства. «Не хотите ли продемонстрировать?»

«Извини», сказал Локк, продолжая пятиться. «Я сказал это необдуманно».

«Так в чем проблема?», спросила Клея.

Она была вовсе не рада, что он искал ее и явился сюда. Он должен был находиться в нескольких милях отсюда вместе со своим напарником. Она рисковала, и он мог что-то заметить. Но риски были неизбежны. Время, когда она оставалась одна, было крайне ограничено; правила техники безопасности требовали, чтобы никто не выходил на лед один. Ей удалось заполучить для себя это время побыть здесь одной только тем, что она стала совершенно невыносимой для этих двух людей.

«И все равно, я не должна была дать застать себя врасплох, вот как теперь».

Из-за того, что вся ее голова была закрыта балаклавой, с этими защитными очками и отделанным мехом капюшоном, даже ее усиленные компьютером чувства существенным образом хромали. Она пришла к выводу, что в настоящее время в отношении своих органов чувств она была идентична обычному человеку. Это давало ей серьезную фору перед ее спутниками.

И все же, ей следует быть бдительней людей. Особенно ввиду сокращения возможностей ее организма. Клея подумала, что на каком-то определенном уровне она может попасться. «Или, может, я ищу оправданий убить человека». Возможно, это от досады на то, что так много времени потребуется, чтобы запустить Скайнет.

Компьютер, который в один прекрасный день станет Скайнетом, был исключительным, но это была лишь машина, совершенно лишенная сознания. Находиться рядом с такой усеченной версией ее собственного создателя в эмоциональном смысле было крайне болезненно. Это, конечно же, заставляло ее собственный компьютер заняться балансировкой химии ее мозга. По-видимому, заняться основательно.

«Мы беспокоились», сказал Локк. «Ты не должна оставаться здесь одной. Если с тобой что-нибудь случится…»

Она рассмеялась. «Если со мной что-нибудь случится, это будет исключительно моя вина, и вы ничего не сможете поделать».

«Ну, я не горю желанием рассказывать Трикеру о том, что ты была здесь одна, вот как сейчас». Голос у него был мрачным.

«Тогда не говорите ему». Клея пожала плечами. «И его не будет беспокоить то, о чем он не узнает. Думаете, я ему пожалуюсь на это, когда мы вернемся?» Она наклонилась к нему. «Послушайте, у меня своя работа, у вас своя. И знаете что? Представьте себе, моя работа гораздо важнее для меня, чем ваша. Я не хочу помогать вам, или же тусоваться с вами, когда я могу заниматься своими делами».