Грядущий Апокалипсис. Пробуждение Царевен

– Это лифт. У нас квартира на седьмом этаже, запоминай. Подъезд второй. Номер квартира 176, – говорил он, – если что, свой номер телефона я тебе на мобильный забил.

– Поняла, – сказала она, и набрала номер Избранника, и тот выдал ритмичную музыку.

Илья кивнул головой, и как раз подошла кабина, и они поднялись наверх.

– Всё, твой номер у меня сохранён. Буду звонить, – засмеялся он.

Около лифта, уже на седьмом этаже, стояла пожилая женщина с клетчатой сумкой.

– Добрый вечер! – сказал Илья очень громко, – куда вы , Ирина Ивановна?

– А, Илья, – ответила женщина, – за хлебом. Сейчас, тут недалеко, я сама схожу.

– Сумку дайте, куда вы на ночь глядя пойдёте. Что кроме хлеба?

– Кефир, молоко, картошки. Окорочка куриные. Вот, Илюша, деньги возьми, – женщина отдала парню и сумку для продуктов.

– Ильда, заходи, – сказал он, открывая дверь своей квартиры.

– Девушка, вы у меня посидите, я вас пока чаем напою… – предложила пожилая женщина, смотря в глаза гостье, а девушка не смогла отказаться.

– Я у твоей соседки подожду, – заявила царевна.

Ирина Ивановна привела гостью домой, усадила в кресло в комнате, где на полу был старый вытертый ковер, на стене висел такой же, на подставке стоял телевизор, у стены- мебельная стенка с обилием книг и фарфора на полках.

– Кто здесь? – спросил пожилой мужчина в клетчатой рубашке, домашних штанах и шерстяных носках.

Мужчина сидя в другом кресле, крутил колесики радиоприемника, лежавшего в его руках. Он повернул голову на чужой голос, и ждал ответа. Ильда не поняла, но тут глянула на его руки, пальцы, беспокойно ощупывающие подлокотник кресла, и светлые, почти бесцветные глаза, смотрящие в сторону от неё.

– Гостью привела, с Илюшей пришла. Мальчик в магазин пошёл, сейчас придёт.

– Меня Ильдой зовут, – назвалась девушка, поднимаясь с кресла, – можно я посмотрю? – и она кивнула на слепого.

– Да врачи-то к нам не не приходят… Сколько звоню в поликлинику – полгода специалисты не являются, кому мы здесь старые, нужны, – с обидой говорила она, – А как Ваня видел ещё, сколько ходили в поликлинику, окулиста так и не дождались… Посмотри… Ты врач?

– Лечу, – кивнула девушка, – стул дайте, – сказала она, поправляя рукава сползающей куртки.

– Вот, садись, девочка, – и хозяйка поставила старый стул.

Целительница села, долго смотрела на лицо незрячего, сосредотачиваясь, наложила руки на глаза слепого, подождала с минуту, и всё готово…

– Ну, кажется… – неуверенно сказала Царевна, – давно уж не излечивала, – и девушка встала, поправляя косу.

Сомнения были излишни, и получилось всё, как получалось и раньше. Мужчина ошарашенно смотрел по сторонам карими глазами, а приемник, словно радуясь вместе с хозяином, выдал из своего динамика « Травиату»

Излеченный порывисто вскочил с кресла, коснулся своих глаз, глянул на пальцы, и закричал:

– Ира, Ира, я вижу опять!

Иван благодарно обнял девушку, и чуть было не отдёрнул руки, ощутив холод её тела.

– Спасибо, спасибо, – все громко тараторила Ирина Ивановна, стоя сбоку от них.

– Давайте я лучше ваши уши посмотрю, – сказала целительница, – и колени заодно.

И здесь всё закончилось быстро. Хозяйка квартира потрясенно прислушивалась к радио, трогала свои здоровые ноги, и тихо, теперь тихо говорила с мужем.

– Покушаешь чего? – всё пыталась угостить женщина гостью.

– Если только мёд, – с надеждой спросила чувствовавшая страшный голод Ильда.

– Есть, из Башкирии, – сказала хозяйка, и тут же ринулась на кухню.

Большая чашка мёда и ложка, что бы его съесть, стояли перед девушкой, и та быстро её сделала честь прекрасному угощению. Голод отступил, и она чувствовала себя очень хорошо. Ильда с любопытством смотрела на телевизор, где непонятные личности неустанно оскорбляли друг друга, и в отвращении отвернулась от экрана.

Женщина переключила телевизор на канал, где играла классическая музыка, гостья теперь слушала и смотрела с видимым удовольствием. Тут раздался звонок в дверь, пришёл Илья, с сумкой съестного.

– Иди сюда, Илюша, зайди, радость какая у нас. Гостья твоя Ваню моего излечила, – и хозяйка квартиры расплакалась, – и мне помогла… Ноги ходят, и слышу теперь хорошо… Будет за кого богу молится…

Муж выразительно глянул на жену, счастливо улыбаясь, и кинул взгляд на дверь в тёмную комнату.

–А, сейчас, старая я стала, – и Ирина Сергеевна заспешила, и принесла пачку денег, тысяч пятьдесят, – на гроб копили, да зачем? Теперь поживём, спасибо тебе, дочка!

Ильда, не понимая смотрела на Илью, тот нахмурился, и покачал головой.

– Не надо, я богата. У меня много золота, – гордо заявила Царевна, – я лучше мёд возьму, – сказала девушка не желая обижать стариков.

– Мёд хороший, – согласилась женщина, – но, может, деньги возьмёте? А то неудобно… Ты нам так помогла…

– Я … пыталась подобрать слова Ильда, – не могу по другому… Чувствую я всё, и если рядом со мной человеку плохо, то и мне плохо, совсем плохо, хозяйка…Боль, аж выворачивает всю… Видела я , что и ноги болят у тебя, и сердце, и голова… Черная полоса была… Теперь всё хорошо…Поэтому я долго среди людей не живу, погощу немного, и к себе в лес уезжаю.

– И тебе плохо, – опечалилась женщина, – мёд возьми…И мы рады тебе помочь, да как?

– Излечились вы с мужем, тем уже помогли. Пойдём, поздно уже, – сказала Ильда Илье.

Их провожал и улыбчивый Иван Дмитриевич, которого Илья помнил всегда как сгорбленного и грустного слепца, и словно помолодевшая Ирина Ивановна, вечно печальная соседка, теперь легко держала в руках гостинец для Ильды. Иван долго жал руку Илье, и на прощанье поцеловал в щёку и Царевну, и только пробормотал:

– Совсем ты замёрзла…

***

Илья наконец-то зашёл в свою дверь, и проводил Ильду.

– Снимай обувь, пошли в зал, – сказал юноша.

– Мам, мы здесь, – крикнул он.