Грязная сказка

Ника ждала его на втором этаже, в алькове, отгороженном от основного зала прозрачными занавесками. На низком диванчике, положив ноги на пуфик, в чём-то свободном и лёгком, она смотрелась Шамаханской царицей. И её надменно-презрительный взгляд, и повелительный тон, с которым она делала заказ стоявшей на коленях официантке, придавали ей ещё большее сходство с этой одиозной героиней сказки.

— Привет! — он нагнулся чтобы поцеловать её в щёку.

— Мннн, как я обожаю этот запах, — зашептала она ему на ухо, вцепившись в его шею. — Шейк Опьюлент, номер семьдесят. Не знаю никого, кому бы он ещё так подходил.

— Номер семьдесят семь, — поправил Влад, прекрасно понимая, что ей не понравится. Но он приехал не доставлять ей удовольствие, и умел быть гнусным ничуть не хуже, чем очаровательным. — Мне бокал ежевичного вина, — завалился он на мягкий диванчик рядом.

— Я заказала кебаб и долму, — растянула губы в улыбке Ника, когда официантка кивнула.

— Сочувствую, — так же натянуто улыбнулся Влад. — Ведь тебе придётся есть всё это одной. Спасибо, это всё, — девушке он кивнул ободряюще.

— Ты на диете? — Ника делала вид, что в упор не понимает на что он намекает.

— О, да! Можно сказать, и так. А ты, я смотрю, решила ни в чём себе не отказывать? — спросил он, когда они остались одни. — Не боишься растолстеть к балу?

— У меня всегда был хороший метаболизм. Но рада, что ты уже слышал про бал, — она вытянула руку и положила ему на плечо.

— Я слышал даже больше. Говорят, мы встречаемся.

— А что же ещё мы сейчас делаем? — её цепкие пальцы прошлись, массируя затёкшие за день мышцы, до шеи, но приятного в этом было мало.

— Кстати, — он полез в карман и, сняв с плеча, вложил в её руку ключи.

— О, напрасно ты беспокоился, — она вернула ключи в его руку. — Это тебе. Я считаю, нам пора съехаться.

— Съехаться?! Ник, ты вообще о чём?

— Владик, мой милый Владик, — она встала, потянулась, и, выгнувшись как кошка, наклонилась к нему, демонстрирую полуобнажённую грудь. — Я считаю, мы будем отличной парой.

— Ты так много всего считаешь и так мало спрашиваешь, — отстранился он. — Прости, но нет. Ты шикарная девушка, но у нас с тобой вряд ли что-то получится.

Она засмеялась ему в лицо.

— Ты такой смешной, — она приблизилась, глядя на его губы. — Скажи ещё: «Я тебя не люблю!»

— Я тебя не люблю, — вжался он в диван и сморщился. Она вызывала в нём отвращение, граничащее с брезгливостью.

Ника рассмеялась ещё громче, но он слышал обиду в её голосе. И презрительно скривившиеся губы, не предвещали ничего хорошего.

— Тебя никто и не спрашивает, — выплюнула она ему в лицо, а потом села рядом, спокойно и по-деловому положив ногу на ногу. — Мы с отцом подумали и решили, что ты для будешь мне подходящим мужем. И если бы ты не вёл себя сейчас так мерзко, я бы оформила своё предложение иначе.

— А суть его от этого изменилась бы?

— Нет. И как ты, думаю, уже догадался, выбора у тебя тоже нет.

— А меня учили, что выбор есть всегда, — усмехнулся Влад. — Даже если тебя съели, у тебя есть два выхода.

— Нравится мне твоё чувство юмора, — похлопала она его по коленке.

— Знаешь, Ник, мне не понятны твои мотивы, но обратись ты ко мне просто с деловым предложением, скорее всего, я даже рассмотрел бы его. Но сейчас ты не оставила мне выбора, — он встал. — Ты может быть и не спрашивала, но я отвечу. Нет.

Брошенные им ключи упали рядом с ней на диван. Столкнувшаяся с ним официантка чуть не уронила блюдо. Влад не извинился, и ушёл не оглядываясь. Ника не окликнула его. Но он затылком чувствовал её самодовольную улыбку. Если потребуется, он заставит её ей подавиться, так она разозлила его.

— Боже, как я хочу тебя, — он прижал Таню к стене в коридоре и настроение у него было такое, что, если она сейчас заартачится, он заставит её силой.

Но она почувствовала его настрой, и ни о чём не спрашивала. Просто содрала с него штаны и заглотила член по самые яйца, не отходя от двери. Он не хотел ни нежности, ни деликатности, он схватил её за волосы и насаживал на себя, а она и не думала останавливаться. Но этого было мало.

На ходу он снимал с себя обувь и ненавистные узкие джинсы, споткнувшись о которые, чуть не упал, пока добрался вслед за Таней до спальни.

Он срывал с неё одежду, испытывая какое-то дикое удовольствие от звука рвущегося кружева, больно впивающегося в руки. Развернул её спиной, заломил руки, и воткнул лицом в огромную двуспальную кровать.

Палец. Два. Язык. Она стонала и выгибалась ему навстречу, а ещё текла так, что не нужна была никакая смазка. Он зарывался лицом в эти гладкие складочки и с ума сходил от их влажности, их мягкости, их запаха. Запаха наслаждения, с которым сейчас не хотелось тянуть. Он намотал на руку её волосы, рывком дёрнул и вошёл. И начал двигаться, заставляя её подаваться ему навстречу. Он помогал себе рукой, заставляя её орать и сжимать бёдрами его руку. И это судорожное движение, которым она останавливала его руку, возбуждало его ещё больше. Он сам начал стонать, но не сбавлял темпа и не позволял Тане сбить этот ритм и гул нарастающей снежной лавины в голове. И она, наконец, накрыла его, заставив содрогаться и корчиться.

В той непереводимой брани на французском языке, которую выкрикивала Таня, он разобрал: «Жё тэм».

— И я люблю тебя, — прижал он её к себе. И неожиданно не привычная тоска накрыла его сейчас, а восторг. И счастье от того, что он держит в руках самое совершенное создание на земле — любимую женщину.

Её волосы прилипли к его мокрой груди и всё остальное в мире было сейчас так не важно. Главное, она была рядом, а с остальным он разберётся.

— Не хочу знать, как её зовут, — усмехнулась Таня, разворачиваясь, чтобы посмотреть на него. — Но передай ей при случае спасибо.

— Её зовут Таня, — поцеловал он её доверчиво подставленную шею. — Она может принимать любой облик, но имя у неё всегда одно.

— А ты по-прежнему любишь пожёстче?

— О, нет! — отпустил он её и встал. — Но ты будишь во мне какие-то тёмные силы, с которыми я не знаю, как справляться.

— Сегодня это была не я, — встала Таня и снова усмехнулась. — Я в душ. А потом будет ужин. Я надеюсь, ты голоден?

— Как тигр, — он успел поймать её за руку. Развернул, перехватил и поцеловал.

Она медленно вдохнула, отвечая, потом так же медленно выдохнула, а потом отстранилась.

— У нас вся ночь впереди.

— Нет, — покачал он головой. — Вся жизнь.

Глава 25

Шесть лет назад

ТАНЯ

Влад остался на ужин, на ночь, потом они провели вместе чудесный выходной, а потом он просто переехал к Тане.

Он вдохнул в её большую пустую квартиру жизнь, но при этом сумел остаться незаметным. Как солнечный свет, проникший сквозь распахнутые портьеры, он наполнил этот дом уютом и радостью, но не нарушил ничего, что было Тане важно.