Губительный поцелуй

– Ты прав, Джеймс.
– Сказала я, используя его настоящее имя, чтобы увидеть реакцию. Он так и сделал. Ему не понравилось, но он не поправил меня на этот раз. Я скользнула руками медленно вверх по его груди, и он замер, сдвинув брови. Я положил руки по обе стороны его лица.

– Я чувствую кое-что к тебе.

Его губы изогнулись.

– Я знал это.

Я изучала его красивое лицо, какой-то проблеск победы в его глазах, что я была готов признаться в чем-то, что могло вызвать боль у Бишопа.

– Мне жаль тебя.

Дерзость исчезла в мгновение ока, и он отступил от меня так быстро, как если бы я была в огне.

– Прибереги жалость к кому-нибудь другому, - сказал он, его голос был ледяным.
– Кроме того, ты можешь врать себе, если хочешь, но я знаю правду. Я вижу ее в твоих глазах.

– Ага, как же. Ты бредишь. Прополоскать и повторить. Все, что ты хочешь сделать со мной - это заставишь Бишопа ревновать. Я прочитала твои мысли, помнишь? Я увидела в них темноту. Возмездие. Но этого не произойдет.

– Все, что вы говоришь, сладкая.
– Он посмотрел вдаль, в сторону моего окна, как будто прикрываясь так долго, чтобы собрать маску умной задницы обратно.
– Мой брат подарил тебе подарок... тот маленький кинжал. Красивый и блестящий. У меня есть кое-что блестящее, чтобы тоже дать тебе. Вот почему я пришел сюда сегодня вечером.

Я не стала спрашивать, что это. Я просто стояла там и ждала, сжав кулаки.

– Имя, - сказал он тихо, огонек озорства возвращался на его лицо.
– Адам Дрейк. И год. 1878.

Мое сердце стало колотиться сильнее.

– Кто это?

– Используй тот твой маленький компьютер.
– Кивнул он в сторону лэптопа на столе.
– Покопайся чуть-чуть. Ты сможешь найти некоторые интересные детали.

Я отвернулась от него, задумавшись. Когда я посмотрела на него снова, Крэйвен ушел.

Сразу после того, как я закрыла окно, я пошла к ноутбуку. Я почти решила бросить это дело и выкинуть то, что он сказал, из моей памяти навсегда. Но затем трясущимися руками и слегка поколебавшись, я пошла вперед и ввела в поисковике имя и дату - Адам Дрейк 1878.

Я получила несколько прямых ссылок. И картинку. Адам Дрейк... это был Бишоп.

Это было настоящее имя Бишопа, имя, которое он не хотел говорить мне, не смотря на то, сколько раз я его об этом просила. Мои руки задрожали, когда я кликнула на ссылку на безызвестную статью в Интернете, я быстро ее прочитала, мой желудок связался в узел.

Адаму Дрейку было восемнадцать лет, когда он был повешен в Нью-Йорке в 1878 году. Он попал в группу грабителей и похитителей тел, которая работала под руководством Кары Дрейк. Его матери. Кара была его матерью. И матерью Крэйвена. Адам убил брата, Джеймса, девятнадцати лет. И он также убил двадцать пять человек. Ножом. Джеймс был его первой жертвой. Эти куски головоломки встали на место и оставили меня ошеломленной и еще больше запутавшейся, как только я посмотрела на зернистые черно-белые фото. Бишоп был серийным убийцей.

И я только что добровольно отдала ему сердце и душу.

Глава 31

Несмотря на все, что я пережила, все, что узнала, и сколько времени понадобилось, чтобы наконец заснуть... я спала. Крепко. И у меня не было беспокойных снов, хороших либо плохих.

Когда я проснулась, взглянув на будильник, я увидела, что я даже не проспала. Было семь часов. Семь часов утра на следующий день после моей смерти. Я встала с постели и взглянула на свое отражение в зеркале, удивленная, что ничего в моей внешности не изменилось. Я выглядела точно так же, как вчера или неделю, или месяц, прежде чем все это произошло. Моя мать оставила голосовое сообщение для меня. Она сказала, что ее отпуск на Гавайях был удивительным, и он почти закончен. Она вернется домой послезавтра, в субботу, и она не могла дождаться, чтобы увидеть меня.

Как в тумане, я приняла душ и оделась так, как в любой другой в четверг утром. Я съела тост с арахисовым маслом на завтрак. Что-то было не так. Я стояла в кухне, моя рука была прижата к животу.

– О, нет. Нет, этого не может быть, - прошептала я.

Я все еще была голодна... но не из-за еды.

Это должно быть мое воображение. Я больше не серая. Нет. Но был только один способ узнать наверняка. Я пошла в школу и нашла его в коридоре, где и ожидала, что он будет.

Колин взглянул на меня, а я неуверенно подошла.

– Эй, Сэм. Не сбежишь сегодня? Где ты была всю неделю?

– Везде.
– Похищенная, в плену, пыталась остановить ангела, который собирался уничтожить Хеллоуинскую вечеринку.
– Слушай, я... прости меня за то, что случилось в Понедельник.

Он скривился, вспоминая наш последний поцелуй. Подчеркиваю, я искренне надеялась, что последний.

– Ты знаешь, я думаю, что я, наконец, хочу подсказку. Я так больше не могу, Сэм. Ты отталкиваешь меня и говоришь, что не заинтересована во мне, но затем, в следующий момент ты все делаешь наоборот. Это не круто. Я заслуживаю лучшего отношения, чем это.

– Я полностью согласна. Ты заслуживаешь лучшего, чем то, как я вела себя раньше.
– Я заставила себя приблизиться к нему на орбиту голода и изучала его лицо.

Он смотрел на меня с беспокойством.

– Так что же ты сейчас делаешь?

– Проверяю кое-что.
– Я ждала, когда желание поцеловать его, охватит меня, чтобы забрать остатки души Колина, чтобы утянуть мой контроль как крючок с наживкой, как он всегда делал.

Но ничего не было. Я ничего не почувствовала от Колина или от кого-либо еще в коридоре. Ничего!

Улыбка вспыхнула на моем лице, и я обняла его, крепко обняла. Он не обнял меня в ответ.

– Никому не нравится поддразнивание, Сэм. Я больше не хочу игр.

Я отпустила его сразу же.

– Прости. Я, ох, прости меня, Колин. За все. Я надеюсь, мы по-прежнему можем быть друзьями.

Тот потерянный взгляд, который был раньше у него, когда я была рядом, ушел. Его непреодолимо не тянуло ко мне больше. Более материальное доказательство, что я была наконец свободна... и он тоже.

– Да, конечно. Просто... никаких спонтанных объятий, хорошо?

Я кивнула.

– Ладно.

Мы пошли на английский, и я сидела лицом вперед, пытаясь удерживать внимание. Несмотря на мою паршивую оценку в тот день, школа должна быть моим оазисом. Моим камнем преткновения. Мой способ почувствовать себя нормально. Это было то, за что я вцепилась в последнее время, чтобы удержаться от совершенно разрушения.

К сожалению, это больше не работало так хорошо.

Я пыталась игнорировать этот таинственный новый голод внутри меня, эту странную гложущую пустоту, но это было почти невозможно. Если это было не для еды... или души... тогда что, черт возьми, это было?