Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Парадоксально, но пехота, несмотря на равнодушие ее главных опекунов, также, жаждала механизации. Пример подала моторизация ее противотанковых рот, проведенная вопреки совету Гудериана, опасавшегося распыления и без того ограниченных ресурсов: эти пушки, доказывал он, должны быть на конной тяге, потому что передвигаются вместе с пешими солдатами. По/гой же причине в 1938 году Гудериан возражал против оснащения пехоты штурмовыми орудиями, противодействуя тем самым диверсификации промышленной продукции. Но эти отклонения не шли ни в какое сравнение с расслаблением, наступившим после того, как Гудериана назначили командиром дивизией, а его должность начальника штаба у Лутца занял бесстрастный и более уступчивый полковник Фридрих Паулюс. Без Гудериана Лутц не смог предотвратить эрозии танковых войск, как результата групповых интересов. Гудериан, скорее всего, сумел бы сохранить единство всех бронетанковых сил, к которому всегда стремился, а вот его преемники допустили распыление этих сил. Так, например, разведывательные части передали кавалерии, а мотопехотные части – пехоте, вместе с формированием моторизированных пехотных дивизий. В качестве дальнейшей диверсификации были сформированы легкие дивизии

с небольшим количеством танков. Их подчинили кавалерии, хотя и с условием, что в будущем, после получения достаточного количества танков, они приобретут полный статус танковых дивизий. Танковые войска подверглись сокращению и имели в своем составе лишь чисто танковые части. Для руководства всеми тремя танковыми дивизиями был создан штаб 16-го корпуса. Его вместе с двумя другими корпусами подчинили командованию особой 4-й группы, куда входили все легкие дивизии и моторизированная пехота. Этой группой командовал генерал-полковник фон Браухич, руководивший первыми экспериментами в 1923 году и поставивший задачу изучать оперативное использование механизированных соединений.

Все это, по мнению Гудериана, было не слишком серьезно, тем более времени для экспериментов уже почти не оставалось. В 1936 году Гитлер окончательно толкнул Германию на путь агрессии, который можно было уподобить ходьбе по туго натянутому канату над глубокой пропастью. В марте, когда заводы поставили производство современной военной техники на поток, правда, пока еще недостаточный, и танковые дивизии перестали быть только номерами на бумаге, он решил размять мускулы и ремилитаризовал Рейнскую область. К концу того же года до генералов из ОКХ, которые были информированы лучше остальных, дошло, что фюрер бесповоротно встал на тропу войны. В целях пропаганды Гитлер пустил в оборот слово «блицкриг» – молниеносный удар воздушными и сухопутными силами по намеченной стране. Кампании должны завершаться в максимально короткие сроки, ибо Гитлер, по словам генерала Томаса, «…всегда отвергал любые меры подготовки к длительной войне (мобилизацию экономики) ради создания новых дивизий», а также в целях пропаганды. В прессе, в военных периодических изданиях и на публичных лекциях Томас выступал против теории блицкрига, «…потому что во мне крепла уверенность, что новая война в Европе будет означать новую мировую войну, для которой экономических ресурсов одной Германии, без сильных союзников, будет недостаточно». Но Гитлер надеялся осуществить территориальные приобретения без войны.

Гудериан принадлежал к числу тех, кто не разделял мнение Томаса относительно блицкрига: он верил в него. До 1937 года Гудериан направлял все свои усилия на сохранение танковых войск как части сил обороны – хотя к этому времен их ценность как ударной наступательной силы стала уже очевидна. Осенью 1936 года Лутц предложил написать книгу, в которой ясно излагались бы взгляды на причины создания танковых дивизий и их роль. Цель – генерировать поддержку возможно большего числа единомышленников. В ту зиму Гудериан в большой спешке – ведь у него было много и других дел – писал «Внимание! Танки!». Эта книга представляла собой подборку его лекций, вместе с лучшими статьями и аргументами последнего десятилетия. В результате стиль книги получился неровным. Но произведенное впечатление оказалось значительным. Книга стала военным бестселлером, и на доход от нее Гудерианы купили свой первый автомобиль. Ее изучали разведотделы генштабов многих стран мира. С 1937 по 1939 год она являлась, наряду с книгами Фуллера (но не Лиддел-Гарта), одним из основных пособий в Военной академии австрийской армии, чей ведущий эксперт по танкам Людвиг фон Эймансбергер также выступал за создание танковых дивизий, базируясь на доктрине Фуллера.

Книга «Внимание! Танки!» не раскрывала никаких секретов – танки Т-III и Т-IV в ней не упоминались, – а последние мысли об амбициозной роли танковых дивизий в глубоком прорыве высказывались не слишком явно. Однако в некоторых разделах явно проявляется поддержка Гудерианом Гитлера в той мере, в какой политика последнего помогала ему в достижении своих целей. Гудериан цитировал речь фюрера на смотре автотехники в 1937 году: «…Именно благодушие, если не сказать праздность, громко протестует против всех революционных инноваций, требующих новых усилий от ума, тела и духа». «Уж это неопровержимо: замена конной тяги моторами ведет к самым радикальным техническим и, следовательно, экономическим изменениям, которые когда-либо происходили в мире». Чтобы ликвидировать зависимость Германии от импорта нефти и каучука, был разработан и введен в действие четырехлетний план, ответственность за выполнение которого нес Герман Геринг. Это позволяло снять возражение против создания механизированных сил со стороны оппонентов, утверждавших, что во время войны Германия не сможет обеспечить их горюче-смазочными материалами и покрышками. Однако в своем резюме Гудериан шел гораздо дальше призыва к созданию сил обороны: «Одно ясно, лишь сильные нации продолжат свое существование, и воля к самоопределению может стать реальностью, только если будет опираться на необходимую мощь. Обязанность политики, науки, экономики и вооруженны сил – стремиться к установлению политического могущества Германии. Мир может быть сохранен только в том случае, если армия будет обеспечена самым современным и эффективным оружием, техникой и толковыми командными кадрами… Однако неоспоримым фактом является то, что, как правило, новое оружие требует новых тактических и организационных методов. Новое вино не наливают в старые бутылки. Дела более важны, чем слова. Богиня сражений увенчает лаврами лишь самых отважных». 30-е годы были эпохой пропагандистов во главе с доктором Йозефом Геббельсом: Гудериан многому у него научился.

Эта книга польстила тщеславию Гитлера. Очевидно, ее автор именно на это и рассчитывал. Вальтер Неринг указывает, что до 1939 года Гудериан не часто встречался с Гитлером, да это было бы и удивительно для офицера такого невысокого ранга, ведь генерал-майором Гудериан стал только в августе 1936 года. Тем не менее, в этом отношении дела у него обстояли лучше, чем у начальника генерального штаба. Оппонент Гудериана, Бек, похоже, за все время пребывания

в этой должности с 1935 по 1938 год имел всего лишь одну приватную встречу с Гитлером, и это, должно быть, больно било по самолюбию Бека.

По мере того, как Германия приближалась к Армагеддону, генералов раздирали все более противоречивые чувства. В ноябре 1937 года Гитлер объявил Бломбергу и Фричу о предстоящей экспансии на восток. Если потребуется, мы будем воевать, сказал он. Их ужас удивил его. Потеряв к ним доверие, Гитлер избавился от них. Предлогами послужили нарушения норм морали и нравственности. Причем обвинение против Фрича было шито белыми нитками. Отставка Бломберга и диффамация Фрича 4 февраля 1938 года глубоко обеспокоили Гудериана. Однако последующее возложение Гитлером на себя обязанностей Верховного Главнокомандующего, назначение Вильгельма Кейтеля главой ОКВ, Браухича – главнокомандующим сухопутными силами, а Рейхенау – командиром 4-й армейской группы и, следовательно, ответственным за развитие механизированных войск, едва ли вызвали у него неудовольствие. В отношении карьеры Кейтель мог сослужить ему неплохую службу, поскольку, помимо семейных связей, брат Вильгельма, Бодевин, служивший когда-то в одном полку с Гудерианом и приходившийся ему родственником по линии жены, теперь был генералом и возглавлял отдел кадров сухопутных войск. Все назначения и повышения в чинах проходили через него, так что Бодевин пользовался большим влиянием. И то, что Вильгельм Кейтель был простым подхалимом Гитлера (которого фюрер избрал с восклицанием: «Это именно тот человек, который мне нужен», после того, как Бломберг, тесть Кейтеля, заявил, что Вильгельм «человек, который управляет моей канцелярией, и больше ничего»). Им можно было воспользоваться в качестве еще одного канала прямой связи с фюрером, в особенности теперь, когда Гитлер явное предпочтение отдавал штабу ОКВ, сделав его своим личным инструментом. Штабу же сухопутных сил отводилась второстепенная роль. Гудериан приветствовал приход Рейхенау как «прогрессивно мыслящего, умного солдата, к которому я испытывал чувство товарищеской дружбы». Не могло не обрадовать его и собственное повышение в чине и должности. Он стал генерал-лейтенантом и командиром 16-м корпуса. Паулюс был у него начальником штаба.

Гудериан пришел на место Лутца, которого заставили уйти в отставку. Это обстоятельство не очень огорчило Гудериана. И все же письмо, написанное Гретель 7 февраля, передает смутную тревогу, хотя из него и явствует, что Гудериан ни на секунду не подозревает Гитлера в причастности к тому, что произошло:

«Каким бы приятным и почетным ни было мое новое назначение, я принимаю его с легким сердцем, потому что нам предстоят серьезные и настоящие дела, и борьба мнений потребует сил и выдержки. Мне придется проявить хладнокровие. Доклад Гитлеру [в связи с делами Бломберга и Фрича] позволил разобраться в тех событиях, которые, к сожалению, произошли. Фюрер, как обычно, проявлял тончайший такт и деликатность. Остается надеяться, что решение будет одобрено его коллегами [нацистскими вождями]».

Это письмо следует сравнить с высказываниями Гудериана в «Воспоминаниях солдата», где он говорит о 4 февраля как о втором, самом черном дне за все время существования главного командования германской армии, защищает Фрича и критикует Браухича за то, что тот предпринял серьезные шаги, не став ждать официального заключения следственной комиссии по делу своего предшественника. В то время он указывает, что «для большинства [германских генералов] истинная суть дела осталась неясной». Это письмо свидетельствует также о том, что Гудериан рассматривал Гитлера отдельно от партии.

Вскоре подоспело и первое «серьезное и настоящее дело» – приказ командовать войсками, которые должны были первыми перейти австрийскую границу 12 марта 1938 года. Эта честь вызвала у Гудериана беспредельное волнение. Волновался он еще и потому, что наконец-то представлялась возможность продемонстрировать танковые войска и их настоящий потенциал в длительном периоде. Такая же возможность показать себя представилась соединению войск СС. По предложению Гудериана, переданному Гитлеру Зеппом Дитрихом, командиром «Лейбштандарта», машины были украшены флагами и зелеными ветвями «в знак дружеских чувств». Гудериан испытывал дружеские чувства и к Дитриху, бывшему ландскнехту, представлявшему собой еще один канал прямой связи с Гитлером. Последний называл Дитриха «одновременно хитрым, энергичным и жестоким» – описание, подходящее большинству лучших военачальников мира.

Гордо стоя возле Гитлера на балконе в Линце, когда фюрер обратился к народу, Гудериан был глубоко тронут единением германской нации. Такие же чувства испытывала и его жена, писавшая в те дни своей матери:

«Трудно поверить, что Австрия стала частью Германии. Один Рейх, один народ, один фюрер. Тому, кто не понимает, что Гитлер – великий человек и вождь, ничем не поможешь. Я глубоко растрогалась и плакала от радости… Я ощутила невероятную гордость оттого, что моему мужу довелось пережить это историческое событие в непосредственной близости от фюрера. Фюрер в нескольких случаях тепло пожимал ему руку и был очень доволен на удивление быстрым маршем по Австрии. Танковые войска удостоились особой похвалы». А затем она приготовилась возглавить жен гарнизона, приветствовавших цветами австрийские войска, когда те прибыли в Германию на переподготовку.

Отгремела медь праздничных оркестров, и Гудериан с обычным рвением принялся за устранение выяснившихся недостатков. А те были довольно значительными. Из-за различных неисправностей на марше из строя вышло около 30 процентов танков. Возникли проблемы и со снабжением горючим. Гудериан работал в лихорадочном темпе, стараясь повысить уровень боеготовности трех танковых дивизий своего 16-го корпуса. На политическом небосклоне появились новые тучи, на этот раз сгустившиеся над Чехословакией. Яблоком раздора стало немецкое меньшинство в Судетах. Учения осени 1937 года, на которых Гудериан выступал в качестве посредника, выявили серьезные упущения в деятельности тыловых служб, повторившиеся и во время марша по Австрии. Война осенью 1938 года казалась вероятной (в мае Гитлер отдал Кейтелю приказание готовиться к вторжению в Чехословакию), и нельзя было терять ни дня. Однако в строю находилась лишь малая толика танков Т-III и Т-IV, а их оснащение рациями продвигалось явно недостаточными темпами.

Поделиться с друзьями: