Гуманный выстрел в голову

Ноги Янни примерзли к полу. Не этого он ожидал.

Впрочем, таку-шангер еще не закончил.

— Этот достойный всяческого уважения юноша, вернувшись с расследования катастрофы, объявил хатамо-ротатамэ! Подумать только! Ротатамэ! — как бы удивленно покачал головой старик. — Если кто не помнит, а, боюсь, мало кто помнит, это обряд дает шангеру время решить — достоин ли его сюзерен доверия. Не нарушил ли сюзерен клятву верности по отношению к шангеру!

Голос старика гремел над притихшим залом.

— И он был прав. Он имел право усомниться. Сейчас вы узнаете — почему.

Таку-шангер требовательно протянул ладонь к Янни.

Тот медленно достал из внутреннего кармана форменной куртки некую блестящую фигурку и положил на ладонь начальнику отдела случайностей. Тот, держа ее двумя пальцами, поднял фигурку над головой.

— Поистине, такое бывает раз в столетие. Смотрите. Эта бронзовая фигурка похожа на родовой знак господина Чженси, который обычно кладут на место смерти личных врагов. Но это не она. Есть еще одна фигурка, которая известна немногим — знак одной из Ветвей Черного Древа! Эта фигурка оплавилась в огне пожара и изменила свою форму. Потому-то достойный сен-шангер принял ее за родовой знак Хёгу-шангера.

Шангеры внимательно слушали.

— Но это не так. Это знак Ветви Черного Древа — и это знак нам. Черное Древо открыто оказало нам честь, — голос старика издевательски заклекотал, — оказало честь предупредить о грядущем нападении. Вчера вечером мы проверили — нападение ханзаку произойдет не позднее трех дней от дня нынешнего.

Таку-шангер помолчал.

— Они накопили горы оружия. Они готовы пустить в дело самое жестокое древнее оружие, то, которого боялись даже наши предки. Но нам есть, чем им ответить. Готовьтесь к войне. Будьте готовы отдать жизнь за наш город! Прошедшей ночью Хёгу-шангер и главы всех дейзаку приняли Общую Верность. Отныне ни один человек любого дейзаку не имеет права поднять руку на человека другого дэйзаку. Помните об этом. У нас есть общий враг! Никаких ссор, никакого пустого соперничества! Общая война — общая верность!

Люди Шангаса при Водоеме вскочили и сцепили руки перед грудью.

Три тысячи человек отсчитали два биения сердца и на едином дыхании проревели:

— Ра-ха-то-мо-то-о-о!

— Ра-ха-то-мо-то-о-о!

— Ра-ха-то-мо-то-о-о!

Вскоре таку-шангер отпустил людей и те быстро покинули зал оперативных совещаний. Их ждала работа, их ждал Кинто. И — страшные новости, которые надо было обсудить с товарищами и принять сердцем готовность жить в изменившемся мире.

Все разошлись.

И лишь Янни да таку-шангер стояли в огромном зале. Начальник отдела случайностей внимательно рассматривал юношу. Затем махнул ему рукой, — идем за мной, — и отправился одним ему известным маршрутом.

Янни догнал его и спросил:

— Господин Киримэ, как Вы узнали про фигурку?

— Все очень просто. Все настолько просто, что тебе станет очень весело, — хмыкнул старик. — У меня в кабинете стоят сканеры, подобные медицинским аппаратам проникающих лучей у Кэнба Плоского Дракона. Когда ты упомянул хатамо-ротатамэ, ты явственно что-то держал в левой руке. Мне осталось только включить сканер, а потом четверть часа повозиться со снимками. Я не сразу сообразил, что же ты держал в руке. Но когда понял…

— Да, я уже смеюсь, — уныло ответил сен-шангер.

Как смешно.

— Да, прими мои извинения. Я виновен перед тобой. Это сканирование — оно не полезно для здоровья. И еще в одном виновен я — слишком поздно понял причину твоих подозрений… Уж слишком невероятна для меня была эта мысль…

Янни махнул рукой.

Они прошли уже метров триста по коридорам Управления и поднялись на одиннадцать этажей, прежде чем сен-шангер осмелился поинтересоваться целью путешествия. Таку-шангер нехорошо улыбнулся.

Молодой шангер похолодел.

Через пять минут они были у двери в личные покои Хёгу-шангера. Тот принял их немедленно. Тяжелые стальные створки дверей бесшумно распахнулись и они вступили в святая святых Шангаса при Водоеме. Огромная комната была почти пуста, только у дальней от входа стены стоял стол.

Был период Розовых лепестков и высокие кружевные медные фонари, расставленные по комнате, лишь слабо мерцали. Комната была освещена светом рождающегося солнца через широкие и высокие — в человеческий рост — окна.

Хёгу-шангер встал из-за стола, прошел через половину комнаты и остановился перед вошедшими.

— Это ты тот подающий надежды юноша, что столь благородно и смело решил проверить своего сюзерена на то, заслуживает ли он доверия? — глаза господина Чженси смеялись.

Янни глубоко поклонился.

— Это хорошо, что ты не боишься трудных решений. Нам нужны сейчас именно такие люди. Таку-шангер рассказал, что сейчас происходит?

— Да, господин Чженси. В зале оперативных собраний Управления, полчаса назад.

— Очень хорошо. Однако он вряд ли сказал, насколько наше положение тяжело. Да-да, ты не ослышался. Очень тяжело. Почти смертельно, — глаза главы Шангаса похолодели и впились в глаза Янни. — Ханзаку ныне очень сильны. Очень. Нас уничтожат в войне. А вместе с нами погибнет и город.

Таку-шангер протестующе дернулся.

— Да мой друг, — бледно улыбнулся Чженси, — нас обязательно уничтожат. Ты не знаешь последних сводок. Твои шпионы не сумели добыть нужные сведения.

Он повернулся к сен-шангеру.

— Как у ханзаку оказались среди нас шпионы, так и у нас есть шпионы среди ханзаку. Но ни один из них до последнего времени не знал настоящей силы этих демонов в человеческой плоти, этих кровожадных и завистливых тварей. Сейчас все изменилось — мы узнали. Оружие ханзаку много сильнее и много ужаснее, чем мы могли предположить.

Хёгу-шангер помолчал минуту. Отвернулся, дошел до окна, взял с подоконника несколько занесенных ветром лепестков шафранных деревьев.

Растер их между пальцами.

Как печально.

— Шангас возлагает на тебя ответственность. Нам нужно знать все об этой катастрофе самолета и о так называемых Учениках Господина Лянми. Начни с Учеников. О катастрофе — позднее. Если хватит времени.

Хёгу-шангер еще немного помолчал.

— Нам нужен Господин Лянми. Или… или хотя бы его Тень. Это главное. Говорят, Ученики Господина вызывают его для своих клиентов за плату. Узнай эту плату и согласись на нее. Шангас отдаст все, чтобы война не состоялась! Все, чтобы ханзаку не творили свой разбой на улицах города!