Гуманный выстрел в голову

Старый Лотар снова поправляет свечу. Девочка смотрит на него влажными тёмными глазами и ждёт.

Старый Лотар начинает говорить.

— Давным-давно, в незапамятные времена, в далёкой земле, где вечное лето и всегда цветёт вишня, жил доблестный рыцарь Алан. И была у него кузина, леди Селена, прекрасная, как цветы этого края…

— Ненавижу эту страну.

— Чего?

— Ненавижу.

— Да ну, прекрати.

— Не выношу эту пыльцу! Дышать нечем от этой проклятой пыльцы! Днём и ночью, изо дня в день, круглый год! Ненавижу!

— Селена, у тебя что, месячные?

Лицо девочки чуть розовеет, взгляд становится внимательным. Она знает эту историю, и она уже там, уже среди вечно цветущих вишен. Ей уже почти тепло.

— Они росли вместе, бок о бок, и полюбили друг друга с младых лет. Не было для Алана никого прекраснее Селены, и не было для Селены никого желаннее Алана. Они были неразлучны в горе и в радости, и по достижении совершеннолетия Алан взял руки Селены в свои и сказал ей: «Прекрасная дева, лишь ты — моя грёза, лишь тебя я хочу видеть своею госпожой». И Селена ответила: «Доблестный сэр, лишь ты — мой сон, лишь тебя я согласна признать своим господином».

— А теперь… что?

— Ты меня спрашиваешь?! Это ты знать должен, а не я!

— Эм-м…

— Чему тебя только твои горничные учили!

— Ты… что ты хочешь этим сказать…

— Да я всё знаю! О чём, по-твоему, они болтают за шитьём?..

— Э-э…

— Ну? Я не вижу результата…

— Они все… опытные, а я…

— Боги, Алан, ты с ума меня сведёшь.

— Я сейчас…

— Да слезь ты с меня уже.

— Но отец доблестного Алана и его тётка, мать прекрасной Селены, прознали о чувствах молодых людей. В те времена, как и в нынешние, браки свершались для укрепления дружбы кланов, а не по любви наречённых, и брат с сестрою не видели нужды скреплять дружественный союз браком своих детей, ибо и без того он скреплён единой кровью. Посему, прознав про их чувство, вознамерились его погасить.

Девочка тихонько вздыхает, и пламя свечи колеблется. Девочка любит это место в истории: влюблённые встречают первое препятствие. А девочке нравятся препятствия, она любит мечтать о том, как преодолела бы их, если бы они встретились на пути её любви. Если бы у неё когда-нибудь была любовь…

— Ах ты шлюха!

— Матушка!

— Потаскуха! Дрянь! С собственным кузеном! Срам на всё королевство! Чем ты думала?!

— Я просто… я просто хотела…

— Кто теперь тебя возьмёт?! Брюхатую-то?!

— Алан возьмёт!.. Ай! Не деритесь, матушка!

— Мерзавка! И думать не смей! Чтоб я выдала тебя за сына этого оборванца!

— Этот оборванец ваш брат… Ой, перестаньте!

— Перестану, когда сочту нужным. Не для того я тебя растила и воспитала, чтобы ты стала женой межевого рыцаря. Ты предназначена не кому-нибудь, а великому герцогу! И будешь пить настой из пижмы три раза в день, ясно тебе?

— Нет!

— Я могу позвать стражу, чтобы они поколотили тебя, как уличную шлюху, кем ты себя и показала. Результат будет тем же. Выбирай.

Дальше становится грустно. Но старый Лотар умеет рассказывать грустное так, чтобы было тепло.

— Влюблённые не посмели противиться родительской воле. Алана отослали в далёкие земли, дабы в странствиях он позабыл Селену. Однако он поклялся, что совершит в чужих землях много подвигов и вернётся к своей леди могучим, прославленным рыцарем, вождём собственного клана, и его жестокосердая тётка почтёт за честь отдать свою дочь столь великому воину. А Селена поклялась, что дождётся этого дня, что бы ни случилось.

— Чего загрустил, парень? Давно девки не имел?

— Да уж…

— Эй, нельзя сегодня грустить! Перед боем надо ужраться и потрахаться, только так! Авось ведь последний раз.

— Да…

— Чё ты мямлишь? Ты вообще чей?

— А?

— Кому служишь, говорю?

— Гнолту.

— Ха! И я. Хорошо платит, стервец. И погулять в городе потом даёт три дня, а не сутки, как некоторые… Ну, пошли, я тебе хорошую девку покажу… Её на двоих хватает. Идёшь или нет?

— Иду.

— И летели годы, прекрасная Селена ждала и ждала своего Алана, памятуя о его клятве и о своей. Но настал чёрный день, когда мать её пришла и сказала: «Дочь моя, вскоре ты станешь женой достойного и славного мужа, который сделает тебя счастливою». И прекрасная Селена ответила: «Леди мать моя, я обещала моему Алану ждать его из долгих странствий». И мать её сказала: «Дочь моя, в печали моей говорю тебе: сэр Алан пал в бою, и весть об этом да не омрачит твою свадьбу». И тогда леди Селена плакала три дня и три ночи, а после дала согласие стать женой великого герцога, по воле своей матери.

— Нечестно, — тихонько сказала девочка. Кончено, она уже знает, что мать обманула прекрасную Селену, и убеждена, что это подло и неправильно. Ведь иначе Селена дождалась бы своего Алана. По крайней мере, девочка на её месте непременно бы дождалась.

— Сотни лиг чистых чернозёмов. Восемь замков. Десятки тысяч крестьян. Положение при дворе. Подумай, от чего ты отказываешься…

— Он старый.

— Скажи спасибо, что не хромой и не юродивый! Ты порченная, тебя теперь не каждый конюх возьмёт.

— Ох, матушка, снова вы… Кто там знает, что я порченная?

— Да все знают!

— Я вас умоляю. Назначим свадьбу на мои лунные дни, и все дела. Вы будто маленькая, что я, учить вас должна?

— Так ты согласна?

— Ах! Матушка. Восемь замков. Вы просто не оставляете мне выбора.

— И прошли годы, много долгих лет. Алан стал великим и славным воином, Селена стала заботливой и послушной женой герцога, любящей матерью его детей. И однажды, когда вишни цвели пышнее обычного и пахли слаще прежнего, сэр Алан вернулся в родной край. И пришёл он в дом своей тётки, и узнал, что его возлюбленная отдана другому. И опечалился он, и стал искать свидания с нею. Добрые люди помогли им, и вот встретились они после долгой разлуки. И обнял сэр Алан свою возлюбленную, и поцеловал её в чело, и сказал: «Моя Селена, я вернулся к тебе во славе и доблести, а ты несвободна. Бежим же теперь со мною на другой край мира, где никто не найдёт и не разлучит нас». И отвечала ему на это Селена: «Мой Алан, обманом выданная за другого, я клялась ему в любви и верности. Я понесла от него, и я родила ему детей. Я в долгу перед ним и перед его детьми, и я не смею нарушить этот долг, ибо хоть любовь моя не ослабевала ни на миг, но мой долг сильнее любви. Уходи же, и не возвращайся никогда, дабы не смущать мой покой».

Девочка хмурится и морщит короткий кривой носик. Это место она не любит. Странная какая-то эта Селена. Что значит — долг сильнее любви? Нет ничего сильнее любви. Девочка в этом уверена, хотя никогда не знала ни того, ни другого, хотя где-то очень глубоко внутри её слабеющего тела тихонько скребется знание о том, что сильнее долга, сильнее любви, сильнее всего. Но об этом девочка думать не станет.

— Долго же ты меня ждала…

— Ну, знаешь ли! Бросил меня брюхатую и удрал от батюшкиного гнева, а меня оставил расплачиваться за двоих!