Гусар

Телефон! Где мой верный спутник, источник дохода и волшебная палочка для решения проблем?! Эта мысль вспыхнула в мозгу красной кнопкой «SOS».

Рука лихорадочно пошарила в сене, на нем и под ним. Полный провал. Телефона не было. Тревога, до этого лениво возившаяся на периферии сознания, начала неприятно щекотать нервы. Без телефона я как без рук, это катастрофа!

Взгляд метнулся по сторонам, жадно сканируя обстановку.

— Да ладно… — Снова высказался я, вслух. Было почему-то немного легче, проговаривать свои мысли, будто мой голос развеет дурацкую реальность.

Без вариантов — это конюшня. Не инсталляция, не квест-рум, а самая настоящая конюшня!

Я прекрасно рассмотрел несколько темных стойл, а в них — лошадей. Больших, лоснящихся, вполне себе настоящих.

Некоторые медитативно пережевывали сено, другие пялились на меня с выражением философского безразличия на мордах. Одна, особенно любопытная, вскинула голову и шумно фыркнула, будто говоря: «Ну и что ты тут забыл, дурачок? Иди уже с миром»

Лошади! Не пони для детских праздников, а полноценные такие коняги!

Толик точно не додумался бы до столь креативного способа спрятать меня от налоговой. Хотя… от него всего можно ожидать, он иногда слишком радикально подходит к решению проблем…

Память упрямо твердила: аэропорт, падение, темнота. Но как это связать со всем, что меня окружает? Мозг отказывался выдавать хоть какие-то более-менее адекватные варианты.

Больница? Если только для очень альтернативно одаренных. Ну или для психов. Отель? Разве что с одной звездой и тремя подковами в рейтинге.

Я снова опустил взгляд. Пару минут потупил, пытаясь понять, с какого перепуга мне пришла в голову мысль напялить столь идиотские шмотки. Сам не мог. Просто не мог. Это же не одежда, а черт знает что.

Рубаха из грубой ткани больше напоминала мешок для картошки. Широченные, штаны из такого же материала доходили до щиколоток и выглядели так, будто их носил еще мой прапрадедушка. А там, внизу, возле живописного стожка сена, стояла пара эпичных кожаных сапог. И рядом — две длинные, очень подозрительные полосы серой ткани. А! Да! Ноги были босыми, позволяя мне оценить их очень нечистый вид.

Теоретически, «полосы» могли быть портянками. Но не факт. Они выглядели так, будто ими только что отмывали пол после очень бурной вечеринки. Однако, судя по тому, что никаких носок не валялось ни рядом, ни подальше — скорее всего мое предположение верное.

Я решил, что мне срочно нужно встать, найти кого-нибудь и выяснить, какого черта происходит. Однако, на данном этапе возникла небольшая проблема. Разбираться в искусстве обмотки ног портянками совершенно не хотелось, а сапоги выглядели устрашающе тяжелыми и жесткими. Я поднялся на ноги и попытался двинуться в какую-нибудь сторону, но тут же, с матерными выражениями, плюхнулся обратно на задницу.

Нет, шлепать босиком по этому дизайнерскому полу из сена и… прочих органических удобрений не получится. Колет так, что терпеть не возможно.

Я потянулся к сапогам, с кряхтением нацепил их на голые ноги. Ощущение было незабываемым: будто мои родные конечности засунули в две деревянные колодки, обитые изнутри наждачкой. И размерчик явно «на вырост». Но так я хотя бы смогу перемещаться.

— Ну ничего, Олежа, ничего…– бубнил сам себе под нос, — ситуация, конечно, полная жопа…Но ты же у нас мастер выпутываться из неприятностей.

В общем, стало понятно. Передо мной на данный момент стоит архиважная задача — понять где я и что это за косплей на историческую драму?

Хватит рефлексировать. Пора действовать. Выяснять. И, если повезет, найти кого-нибудь с айфоном.

Я поднялся на ноги. Рывком, демонстрируя чудеса стойкости духа и тела, а затем медленно двинулся вперед.

Конюшня была тесновата. Несколько стойл, узкий проход. В дальнем конце — спасительный прямоугольник света. Дверь. Мой билет из этого пахучего рая. А пахло здесь так, что из уголка правого глаза по щеке скатилась слеза.

Я решительно направился к выходу, стараясь не слишком греметь сапожищами, хотя кому тут было меня слышать, кроме лошадей и неугомонных петухов, продолжавших свой утренний концерт где-то снаружи. Восприятие обострилось до предела: каждый шорох, каждый скрип, каждый новый оттенок запаха регистрировался мозгом с пугающей четкостью.

Мысли метались, как сумасшедшие. Похищение с целью выкупа? Кому я нужен без своего инстаграма… Черт… Даже с инстраграмом кому я, на хрен, нужен? Налоговой? Это они решили проучить меня особо изощренным способом? Бред. Не может быть.

Галлюцинации? Но все вокруг было слишком… текстурным. Запах навоза не подделаешь. Ощущение этих сапог на голых ногах — тоже. И загадочное отсутствие последствий падения…

Я осторожно потрогал висок, которым ударился о колонну. Пальцы не нащупали ничего. Вообще. Ни царапины. Может, я все-таки умер и это такой специфический ад для блогеров? Слишком уж аутентично.

Как бы то ни было, поддаваться панике окончательно никто не собирался. Добравшись до простой, дощатой двери, я замер, чувствуя, как сердце отбивает какой-то первобытный ритм. Ну что, Олег Лайфхакер, готов к новой коллаборации с неизвестностью?

Вдох-выдох. Терять особо нечего, кроме, может быть, остатков рассудка.

Я отодвинул тяжелую щеколду — скрипнула она так, будто жаловалась на весь мир, — и с опаской потянул дверь на себя.

Первое, что обрушилось на мое сознание– свет. Яркий, почти слепящий после полумрака конюшни, он заставил зажмуриться.

Когда глаза немного привыкли, я осторожно выглянул наружу и… опешил. Ни тебе рева турбин, ни сигналов такси, ни даже захудалого асфальта. Вместо этого — буйство зелени, слепящее солнце в чистейшем голубом небе и… тишина. Ну, почти. Если не считать настырных петухов, которые, видимо, решили устроить сольный концерт.

Передо мной раскинулась самая настоящая сельская пастораль. Деревянные домишки, кривые плетеные заборы, тропинка, убегающая куда-то в сторону поля, и ни единого намека на двадцать первый век.

Варианта два: или это съемки какого-то очень аутентичного реалити-шоу или я случайно забрёл в заповедник староверов. Других объяснений просто не нахожу.

Воздух, кстати, был потрясающий — чистый, свежий, с легким ароматом дымка и чего-то цветущего.

Внезапно мой взгляд привлекло какое-то движение в стороне. Я повернулся.