Гусиная звезда
Шрифт:
– Тьфу впух!
– фыркнула Нурка, вздрогнув от этого сновидения и враз проснувшись.
– Нурка-пуш, там... кое-что, - прозвучал по включённому каналу рапорт очередного оператора.
Грызуниха протёрла морду, встряхнула ушами, возвращая трезвость ума, и прошла метров двадцать по кольцевому корридору, как раз к тому, кто цокал. Грызь, не переставая хрумать солёные гогурцы, показал на экран.
– Поймали радиосигнал с неизвестной кодировкой. Источник маломощный, пеленг...
Точка на карте находилась на триста километров севернее зоны контроля, там где степи уже переходили в лесную зону.
– Чешуя выпустила туда ракету, но по тупому, прямо через ПРО. Не прошла.
– Чешуя, ракету?
– заинтересовалась Нурка, - Это конечно может быть и подстава, но похоже на гуманских колонистов. Если только аборигены не успели научиться использовать радио... В любом случае, туда необходимо
А это обнадёживает или напрягает, подумала грызуниха, почёсывая пушное ухо. С одной стороны, гуманы будут воевать с чешуёй, нет сомнений. С другой - они здесь занимаются тем же самым, что и рептилоиды, оккупируют населённую планету. По крайней мере, похоже на то, что они сами идут на контакт, в отличие от скитров. Если не подстава, конечно, добавила Нурка, потому как её встроенная крысиная осторожность не спала.
– -
Рила, молодая чёрная волкениха, смотрела сквозь решётку клетки, сидючи на полу и обхватив колени когтистыми лапами. Рынок гомонил всеми оттенками скитровских шипений и клёкота, и хотя скитры по жизни издают не слишком громкие звуки, толпа их как раз создавала значительный звуковой фон. Рынок в этом месте отличился тем, что именно сюда свозили "фуражных особей", отчего он разросся в несколько раз от запланированного. В павильонах из стекла и стали остались только офисы, а беспорядочные торговые ряды залили огромную площадь вокруг. Здесь рядом с цветастыми тряпками и металлическими украшениями стояли клетки с живым товаром - не только с волкенами, рептилоиды гребли из степей всё, что пригодно в пищу. Целые стада местных копытных загонялись в трейлеры и катились на юг, кормить огромную массу прибывающего на планету населения. Толпа ящеров циркулировала по рынку круглые сутки, лишь ночью скорость их убавлялась из-за падения температуры. Из динамиков на торговых точках орала музыка, внося дополнительный вклад в атмосферу полной каши.
Вдобавок, когда ящеры собирались большой толпой и не стояли смирно, в воздухе висел еле заметный, но очень характерный и довольно отвратительный звук трущейся чешуи, несмотря на то, что чешуя скитров очень мелкая, и если не присматриваться, то её можно принять и за толстую кожу. Вытянутые морды постоянно вращались, и немигающие змеиные глаза обшаривали разложенные на обозрение товары. Массивные окорока позволяли рептилоидам чапать по рынку очень долго, не уставая. Относительно маленькие, но цепкие руки хватали товар, раздавалось шипение и щёлканье, и сыпались золотые монеты. Скитры не успели построить морскую верфь, но успели выпустить местную валюту, так как для них это было важнее. Периодически через толпу, сигналя, медленно пробирались громоздкие грузовики, а в небе над рынком со стрёкотом проходили вертолёты.
Волкениха ничего этого не видела, отсутствующий взгляд упёрся в одну точку, и даже когда продавец тыкал её трубой через решётку клетки, чёрная почти не реагировала. Жуть происходящего оказалась слишком сильной, чтобы оставаться в здравом уме. С одной стороны, невозможно поверить в то, что собственная семья продала её на фураж, с другой же Рила понимала, что это никакой не сон, и от этого наступал полный ступор. На самом деле, в таком же состоянии находились почти все остальные "фуражные", а их тут имелось отнюдь немало. Напротив клетки Рилы, слегка видимые для неё за мельтешением чешуйчатых бошек в тюрбанах, в клетках сидели совсем ещё мелкие волчата, жалобно скулящие и с ужасом смотрящие на рыночную толпу. Это настолько не укладывалось в голове, что чёрная впадала в ещё большее оцепенение, синие глаза стекленели, как у чучела. И это было вполне вероятно, потому как скитры любили делать чучела из трофеев.
В толпе прошла какая-то волна вскриков, послышались сигналы автомобиля, и на площадь между павильонами вкатился броневик, приземистый и угловатый, с турелью на крыше. Из открывшихся дверей повыскакивали скитры в броне и с оружием, которые в темпе, расталкивая орущую толпу, двинулись к рядам с клетками. Здесь уже рептилоиды вопили громко, с подвыванием, и явно препирались с хозяевами живого товара, которые казались сильно раздосадоваными. Однако не этот гвалт, а какое-то странное предчувствие вывело Рилу из ступора, и волкениха впервые за несколько часов реально увидела то, что у неё перед глазами. Поднявшись на ноги, она взялась за прутья решётки и оглядела небо, большей частью закрытое массой навесов и рекламных растяжек. На противоположной стороне площади солдаты начали выгонять волкенов из клеток, запихивая в подкативший фургон, причём не церемонились совсем, а просто били прикладами и волокли уже бесчувственные тушки. Это уже было похоже не на продажу фуража, а на то, что ни решили быстро избавиться от всех сразу. Серый волкен в клетке рядом, который
кое-как мог видеть Рилу через решётку, только вздохнул:– Это конец.
Посмотрев на него, чёрная покачала головой и с уверенностью ответила:
– Нет.
И как раз на этом месте грохнул взрыв, отбросивший волкенов к дальним стенкам и заставивший их схватиться за уши. Этого нельзя было почувствовать, но на самом деле, взрывов было много, целая очередь, произошедшая с микросекундными задержками. Боевой блок, спикировав на цель с гиперзвуковой скоростью, накрыл весь рынок и окрестности конусом поражающего действия; ударная волна, вынесшая стёкла и ударившая по ушам, была уже от самого прилёта боеприпаса. Основное же воздействие оказала первая, не столь заметная по эффектам серия ударных волн, которые проникли даже глубоко под землю, пронизали сооружения и машины.
Когда боль в ушах сошла на нет, Рила осторожно приоткрыла глаз. Площадь была заполнена пылью, поднятой взрвом, в воздухе только и чувствовалось, что вкус скрипящего песка на зубах. Однако, пылевое облако быстро развеивалось и оседало, и волкенша вдруг сообразила, что происходит какая-то неведомая фигня. По всем показателям, сейчас тут должен был твориться феерический бардак с воплями и паникой, а по факту, наступила тишина, нарушаемая только звоном осыпающихся стёкол и хлопаньем растяжек на ветру. Рила подумала бы, что оглохла, но эти звуки ясно показывали, что действительно нет никакой паники и воплей. Прильнув к решётке, чёрная всмотрелась в тающую пылевую завесу, и в очередной раз протёрла глаза - не от пыли, а потому как трудно было поверить. Вся масса рептилоидов лежала на земле вповалку, массивные туши покрывали всю площадь и особенно густо лежали возле торговых рядов. Рила закашлялась, потому как невольно отвесила челюсть, и наглоталась пыли. Сбоку послышалось сопение и звуки активной возни.
– Надо выбираться!
– рыкнул серый, продолжая раскачивать решётку, но вдруг отскочил к дальней стенке, - А, проклятье! Не высовывайся!
На заваленой тушами площади шевелились те самые скитры, что приехали на броневике. Их оглушило и контузило, но военное оснащение помогло избежать той же участи, какая постигла всю остальную чешую. К счастью для волкенов, им потребовалось слишком много времени - пока очухались, пока огляделись и осознали ситуацию, прошло аж минуты две, и стало совсем поздно. Забившись подальше в клетку, Рила всё же видела, как броневик вдруг, ни с того ни с сего, отшвырнуло в сторону, как от удара неимоверной силы. Искорёженная машина, сделав сальто, влетела в витрину павильона, да там и осталась. По разбегающимся рептилоидам прилетели очереди снарядов поменьше, снося их с ног и явно причиняя серьёзные проблемы со здоровьем. Из десятка вооружённых скитров ни один не успел убежать с открытого места, прежде чем их покосили. Через пол-минуты раздался низкий гул и скрежет металла по бетону. Круша торговые ряды и сминая палатки, на площадь неспеша вползли громоздкие серые машины, двигавшиеся на металлических лентах. В воздухе повис противный звук от скитровских тушек, которые попадали под гусеницы, но куда деваться, если ими завалена вся площадь.
По логике вещей следовало бояться, но Рила, находясь уже в очень глубоком аффекте, смотрела без всякого страха. Первая машина, с массивной башней и стволом, проехала дальше, смяв автомобили и часть павильона, рассыпавшегося с весёлым перезвоном стекла. Следующие встали на площади, опустившись брюхом на землю, открылись бортовые люки, и оттуда полезли волкены в странном оснащении. Все в пятнистой форме под цвет степи, с рюкзаками, в шлемах; у каждого по огнестрелу с длиннющим стволом. Не повезло той чешуе, которая попыталась двигаться - грохнули выстрелы, враз успокоившие недобитков. Перешагивая через туши, один из солдат подошёл к клеткам.
– В сторону!
– рыкнул он, показывая лапой отойти от замков.
Речь была на понятном языке, но волкены это явно лесные, судя по акценту. Слегка протормозив, Рила прижалась к противопложной стенке, а солдат поднял свою волыну и бесхитростно вышиб замок выстрелом, после чего парой ударов снёс часть решётки. Он собирался продолжить ломать следующие клетки, но чёрная волкениха бросилась ему на шею, крепко обнимая и зарывшись носом в пыльную гриву. Другой солдат, подмигнув первому и кивнув, показал на транспорт, мол, грузи. Лесной по мере сил успокаивал Рилу, но слишком много времени у него не имелось, так что он ненавязчиво подталкивал чёрную к машине. С южной стороны донеслись несколько раскатистых взрывов, и волкен, уже упрятав Рилу за броню, сам высунулся посмотреть, в прогал между зданиями. Увиденное ему понравилось - в чистом поле стояли столбы чёрного дыма, а последний из вертолётов кружился как кленовое семечко, раскидывая обломки. Солдат нырнул в грузовой отсек БТРа, и устроившись на скамейке, привалил к себе Рилу: