Гувернантка из другого мира, или Фея с поличным

– Куда? Куда смотрели? За какую Волгу?

– Не о том думаете, - вконец разозлилась я.
– Я к тому, что представлять можно всё, что угодно! Но это всё чушь полная! Фантазии! А в жизни никогда так не бывает, как в воображении. Дети - они живые, понимаете? Они не куклы, не марионетки, не приведения, шерды меня дери! Детьми заниматься надо! Заинтересовывать, мотивировать. Личностей в них видеть, а не картинку в платьице и матроске, которой можно заткнуть рты пряником или авторитетом. От детей не откупишься ни деньгами, ни игрушками. И подкупить их тоже невозможно. Они чистые, искренние. Настоящие!

Задохнувшись от гнева, я отвернулась.

На этот раз молчал темнейшество долго.

– Вы не перестаёте меня удивлять, леди Стрекоза. Эдак я поверю в то, что вы не за Маори в мой кабинет забрались, а чтобы порядок в правящем доме навести...

– Можете думать обо мне, что хотите, но я и правда не помню, как оказалась у вас в шкафу,

– устало сказала я.
– Также, как и понятия не имею о том, сколько ещё шпионов ходит по вашему дому в ожидании, когда я выужу Маори из тайника и нейтрализую Акишико.

Ларсен, внимательно прислушивающийся к нашему разговору, вдруг положил мне морду на плечо и шумно вздохнул. То ли демонстрировал, что не так-то просто его нейтрализовать, то ли, то, что уже нейтрализован моим неземным обаянием.

В наличии у Акишико чувства юмора я уже имела радость убедиться.

Тёмный лорд окинул меня долгим взглядом.

– За шпионов можете не волноваться. Гранд Сехпинай прекрасно справится с ними и без вашей помощи. Мне кажется, вы неверно истолковали моё распоряжение присутствовать, эм. утром.

– Ваш поступок сложно истолковать двояко - сердито отрезала я.
– Вы запугать меня хотели? Поздравляю. Удалось. Это было.. .м-м-м... впечатляюще!

– Я не хочу, чтобы с вами случилось что-то плохое, леди Стрекоза, - вдруг серьёзно сказал темнейшество. Криво усмехнувшись, добавил: - Где я найду, - он снова запнулся.
– Другую такую гувернантку.

Прежде, чем я успела съязвить в ответ, темнейшество продолжил:

– Убиты две феи. Обе - с голубыми волосами. И вряд ли это совпадение, леди. Я в курсе, что память фей устроена иначе, чем у людей. Вас нельзя заставить вспомнить то, что вы вспоминать не хотите. Но, может, это, хм, обстоятельство, всё же, как вы выразились, вас смотивирует? Напомнит о чём-то, связанным с Маори?

Я медленно повернулась в его сторону.

– Отчего же нет, - тихо сказала я.
– Напомнит, пожалуй. Уже напомнило. Это ведь ритуальные убийства. И не говорите, что это не так. Я видела фото в газете. Всё это и правда напоминает историю Маори. Очень. Напоминает.

Тёмный лорд побледнел на глазах. В голубых глазах заклубилась тьма. Желваки на щеках так и пустились в пляс.

– Вы забываетесь, леди Стрекоза.

Нормально, да?

Я теперь ещё и забываюсь, значит!

– То есть какой-то псих во вверенном вам городе, буквально у вас под носом совершает ритуальные жертвоприношения фей, а вы не нашли ничего лучшего, как до меня доколебаться?

Тёмный лорд поморщился, как если бы у него заболел зуб.

– Я бы до вас не доколебался, леди Стрекоза, если бы вы не оказались в эпицентре этой непонятной и неприятной для меня также, как для вас, истории. И, если бы не золото, конечно.

– Золото?
– непонимающе нахмурилась я.
– О чём вы говорите? Какое ещё золото?!

В голове же прозвучало:

«И не смейте дурить, леди. Помните: вы взяли деньги! Взяли на себя обязательства!

– вспомнился вдруг шёпот.
– А с теми, кто взял на себя обязательства, Нэвис шутить не любит!»

– Вы сейчас серьёзно, леди Стрекоза?
– нахмурился тёмный лорд.

Неуверенно пожимаю плечами. Сглатываю. Хлопаю ресницами.

– Пойдёмте, - сказал лорд, поднимаясь.

Я уставилась на протянутую мне руку.

– Куда?

Мой вопрос остался без ответа.

Я беспомощно обернулась на шумный пикник на берегу.

– С детьми побудет Акишико, - истолковал лорд мой жест.
– Снежных ларсенов не зря зовут Снежная Смерть. А в случае Акишико - это целых девять Снежных Смертей. Пока он рядом со «зверятами», ничего с ними не случится.

Больше возразить мне было нечего, и я послушно потопала за темнейшеством, кусая губы.

Всего ожидала, но только не того, что путь наш лежал прямиком в выделенные мне покои.

Темнейшество пересёк гостиную в несколько шагов и обернулся на меня с выжиданием в глазах из которых уже исчезла тьма.

– Вы ничего не хотите мне рассказать, леди Стрекоза? Если всё же хотите, поверьте, сейчас самое время.

Зонтик виновато дёрнулся в руке. Как бы извиняясь за что-то.

Только за что?

– Единственное, чего я хочу, чтобы вы перестали говорить загадками, милорд.

– В таком случае, открывайте.

Пожав плечами, я приблизилась и потянула на себя ручку. Ручка не поддалась. Я подёргала, тщетно. Лорд поджал губы и покачал головой, демонстрируя, что ни капли мне не верит. Его можно, конечно, понять, но ведь вещи мои раскладывал зонтик!

Зонтик!

Тот только и ждал, когда прикажу.

Спустя секунду все три шуфлядки, одна за другой, выкатились мне навстречу.

Заставив отпрянуть, неуклюже плюхаясь пятой точкой прямо на пол. А затем сглотнуть и вновь поднять взгляд на темнейшество. На этот раз не хмурый, а совершенно беспомощный.

Тумбочка в моей гостиной оказалась доверху забита золотом.

– Вы и сейчас будете молчать или заверять меня в своей непричастности происходящему, леди?

Я сглотнула.

«Вы взяли деньги, леди...»

Деньги...

Но в тумбочке - золото в слитках!

Или я чего-то не понимаю, или.

Внезапно перед мысленным взором предстала комната. Внимание сразу оказалось прикованным к подоконнику с цветком в горшке. Я как-то сразу поняла: это моя комната. То есть не моя, я леди Фрейи Миноре. Бывшей хозяйки тела.

Под подоконником тайник!

А в тайнике. что-то.

Виски ударило набатом, сердце пропустило удар.

Грудь сдавило ощущение приближающейся беды.

Я по-прежнему не помнила, что хранится под подоконником в неизвестной комнате, но точно знала, что, если не забрать это оттуда в ближайшее время, случится беда!

Глава 30 О разговорах в полумраке и стыдных радужных мыслях

Магический фонтан посреди кабинета его темнейшества источал радужный подвижный свет. Длинные тени на стенах сплетались в элементах первобытного танца, отчего создавалось впечатление, что всё сумрачное пространство кабинета движется, плывёт, меняясь каждую секунду.