Гувернантка из другого мира, или Фея с поличным
Шрифт:
И всё же прогресс по низведению и курощению был налицо.
И на кровати.
И прогресс этот заключался в том, что сегодняшняя пакость для «ненужной гувернантки» оказалась не в пример меньше и умилительней, чем ловушка из клея и сети.
И даже не пакостью она была вовсе, а крохотным, симпатичным лягушонком!
Лягушонок сидел на моей подушке и смешно пучил глаза.
– Т-сс, - сказала я лягушонку, когда он тоненько квакнул при моём появлении.
– «Зверят» разбудишь.
Лягушонок склонил голову набок, обнюхался с Фрозиком и всё-таки снова квакнул. Правда, совсем тихо.
А потом прыгнул в мои сложенные
– Бедняга, - вздохнула я.
– С озера тебя, значит, притащили. Ну, пошли, что ли, выпущу тебя.
Наказав ларсену, чтоб «от зверят ни на шаг» и сунув Фрозика спящему Ингварчику, который тотчас просиял улыбкой, прижимая к себе саламандрика, я вспорхнула на подоконник. Оттолкнувшись стопами, взмыла над усадьбой.
Лорд Эскуро говорил, что магия контракта далеко от наследников меня не отпустит, так что не факт, конечно, что до озера я вообще долечу. Но в любом случае лягушонку не место в доме, на шёлковой наволочке. Даже в саду ему будет лучше. Опять же, не проверю - не узнаю, как далеко смогу улететь.
Вечерняя свежесть умыла лицо. Сладко, до краткого судорожного удовольствия напряглись мышцы. Тело наполнилось звенящей лёгкостью, а все оставленные на земле проблемы показались надуманными, ненастоящими. Земными. Не имеющими ничего общего со свободой, с полётом, со смехом. Смеяться хотелось, даже хохотать, настолько прекрасным оказался мой первый самостоятельный полёт!
Ночной парк подмигивал мне снизу разноцветными фонариками, висящими в воздухе вдоль дорожек, блистал искрами светлячков и светящимися бутонами. Чем ближе я подлетала к озеру, тем больше светящихся цветов наблюдала под собой, тем слаще становился воздух и распирал беззаботный внутренний смех.
– Эге-гей!
– не удержавшись, крикнула я, стремительно спускаясь к самой воде, и, расхохотавшись, понеслась прямо над зеркальной поверхностью, расчерчивая её ребром ладони. По сторонам поднялись стены из брызг. Мерцающие на бездонной поверхности кувшинки закачались от восторга, тоже проникаясь моим смехом.
Не знаю, сколько так носилась кругами над гладью озера наперегонки со светлячками, начисто потеряв счёт времени и позабыв обо всём на свете! Только ночная свежесть, только звёзды, рассыпанные по поверхности озера, только искры светлячков, стрёкот цикад и уханье ночной птицы!..
Налетавшись вволю, я застыла на месте и вдруг увидела... его.
Остров.
Посреди озера, совсем небольшой.
Я точно помню, днём острова здесь не было, но что-то. что-то ведь проступало в воздухе! Со сдавленным, каким-то болезненным стоном я устремилась к островку.
Стоило подлететь к берегу, как крылья вдруг повисли бессильными тряпочками, ноги подкосились, стали ватными и непослушными. Сделав пару нетвёрдых шагов, я поняла, что дышу с трудом. С третьим шагом воздух просто отказался проникать в лёгкие!
Быстро отступив к берегу, я снова задышала. Усевшись на прохладный песок, помотала головой, опустила в воду гудящие после полёта ноги и распустила крылья по бокам.
Даже несмотря на внезапно накатившую слабость, я вдруг почувствовала себя счастливой.
Я была дома.
– Ква, - раздалось недовольное совсем рядом, после чего карман пошевелился. Я хлопнула себя по лбу. Ведь совсем забыла о лягушонке!
Оказавшись на свободе, тот укоряюще покачал головой, но покидать меня не спешил.
Отпрыгнул всего на шаг и выразительно уставился на карман.– Нет уж, - покачала я головой.
– Ты сегодня достаточно налетался. И не место лягушкам в воздухе.
– Ква, - не согласился со мной лягушонок.
Невысокие кусты, усыпанные мелкими сияющими бутонами, в пяти шагах от меня зашевелились. Оттуда донеслось нежное позвякивание. Словно серебряные бубенчики зазвенели.
– Ну-ка, - позвала я.
– Кто у нас там такой стеснительный?
В ответ из кустов выкатился. выкатилось. нечто.
То есть некто!
Кругленький, с забавными мохнатыми ушками и длинным, полосатым, как у лемура хвостом. Глаза у существа были большие и круглые. И их было три, только третий глаз располагался, в отличие от двух других, вертикально и исходил мерным светом. Мордочка существа была курносой и очень, ну очень отдалённо напоминала человеческую. В сочетании с коротенькими трёхпалыми лапками и пузом всё вместе смотрелось очень, очень потешно.
Гость из кустиков посмотрел на меня внимательно и вдруг сказало лукаво: - Ква.
И мой лягушонок тотчас повторил, точь-в-точь с теми же интонациями!
В следующий момент раздался хлопок и... вместо лягушонка рядом сидело ещё одно такое же существо.
– Так ты не лягушонок!
– дошло до меня.
– Ты. вы. квакозябрики!
Квакозябрики не стали спорить, что-то быстро залепетали на своём. Словно бубенчики в воздухе зазвенели.
– Вы бы составили чудесную компанию Фрозику, - задумчиво сказала я и квакозябрики затараторили быстрее, смешно подпрыгивая и размахивая лапками. За их спинами затрепетали коротенькие крылышки, как у летучих мышей, и потому, скача, как мячики, они время от времени потешно замирали в воздухе.
А я поняла, что моя вылазка на озеро не может считаться успешной, если я не окунусь напоследок.
Как же я мечтала об этом сегодня днём, глядя на плещущихся зверят!
Тогда остановила мысль, что такого вопиющего непотребства мистрис Сапота никогда бы мне не простила и вряд ли что-то помогло бы после восстать из пепла в её глазах.
Другое дело сейчас, в одиночестве, под покровом ночи...
– Охраняйте платье, - сказала я квакозябрикам, и, быстро раздевшись, вошла в воду.
Сразу у берега оказалось глубоко. Я взвизгнула, когда ледяная вода мгновенно прошила кожу сотней иголок. Оттолкнувшись от берега, поплыла, чтобы согреться. Распластанные по поверхности воды крылья блаженствовали, их прожилки светились.
Наплававшись вдоволь, я перевернулась на спину, раскинув руки-ноги-крылья и принялась смотреть на звёзды.
– Неожиданно, - раздалось хриплое с берега.
Ахнув, я кувыркнулась и с головой ушла под воду, а вынырнув, во все глаза уставилась на темнейшество!
Тот стоял на берегу и смотрел с таким выражением лица, что меня, несмотря на ледяную воду, в жар бросило.
Более того, я вдруг поняла, что появился темнейшество не только что. А стоит и нагло пялится. уже какое-то время!
От неожиданности не нашла ничего более умного, как выпалить:
– Что вы здесь делаете?!
Темнейшество отмер.
– Как что?
– деланно удивился он.
– Отвечаю любезностью на любезность. Вы вчера составили мне компанию во время водных процедур. Так что я не буду лэром, если не отвечу прекрасной фай взаимностью.