Гувернантка из Лидброк-Гроув

Кузены сражались полчаса без видимого преимущества ни одной из сторон. Их обучал один мастер и их фехтовальное мастерство с владением всех известных приемов находилось на одном высоком уровне. Не только я, но и другие свидетели поединка затаив дыхание следили за дуэлянтами – исход схватки был неясным, и никто не брался предсказать каким будет его завершение.

Николасу все же удалось задеть бок Дориана обманным финтом, и он с торжеством посмотрел на мое лицо, выражающее отчаяние. Но мой супруг рано возрадовался своей мимолетной удаче. Дориан собрал все свои силы и одним молниеносным движением вонзил свою шпагу в грудь на мгновение отвлекшегося от него двоюродного брата. Николас упал на пол, и хлынувшая горлом кровь показала, что его ранение смертельно.

Часы судьбы пробили. Время преступлений Николаса Эндервилля к моему облегчению ушло в безвозвратное прошлое. Дориан отныне мог без опасения смотреть в будущее, без преследовавшей его черной тени безжалостного родственника и свободно предложить мне свою руку.

» Эпилог

Николас получил смертельную рану, но благодаря своей сильной воле и жажде жизни до конца боролся с подступающей смертью к нему смертью. Его глаза искали меня и безотчетно повинуясь воле умирающего, я приблизилась к нему и склонилась над ним, чтобы услышать, что он желает мне сказать. Николас впился в меня взглядом и побелевшими губами прошептал:

– С первой же… с первой нашей встречи я понял, что ты принесешь мне гибель, Эмма… мы такие разные… как небо и земля… Пытался поначалу держаться от тебя как можно дальше… Но может ли обреченный мотылек… не лететь на огонь?

– Упокойся с миром, Николас, - с печалью ответила я ему. – Наш Творец милосерден, он исцелит твои душевные раны и греховные язвы.

Кривая недоверчивая усмешка искривила губы Николаса после моих слов, но он пробормотал, подавшись ко мне:

– И все же, Эмма, хорошо было бы прогуляться с тобой рука об руку… по вересковым пустошам Йоркшира…

Этот последний порыв страстного желания забрал все силы умирающего кузена Дориана, он откинулся назад и навсегда закрыл свои глаза.

Дориан подошел ко мне, желая поддержать в эту таинственную и страшную минуту встречи со смертью. Я доверчиво прильнула к нему, вверяя себя и всех обитателей поместья в его руки.

Похороны Николаса были немноголюдными, но достойными представителя рода Эндервиллей. В тот день Дориан забыл обо всем плохом, что было между ним и кузеном, и помнил только об их детской дружбе. Я тоже испытывала сожаление, глядя на покойника. Николас Эндервилль был богатой, одаренной многими способностями натурой, и нельзя было не сокрушаться о том, что он пошел по пути зла.

Я не могла исполнить его мечту прогуляться со мною по вересковым родным полям, однако в моем молитвеннике находилась сухая веточка вереска и я вложила ее в его сложенные руки, чтобы скорбный дух Николаса, наблюдающий за его погребением, утешился этим знаком почтения к его желанию.

После похорон Дориан освободил рабов своего кузена, сделал их арендаторами поместья и нашел для них разумного и справедливого управляющего. Наши дела на Барбадосе оказались завершены, и мы вернулись в Англию.

Маленькая Анжела встречала нас в лондонском порту под присмотром лорда и леди Лэндон.

– Мама, папа, как я рада, что вы наконец со мной! – восторженно закричала девочка, устремляясь к нам по причалу стоило нам только сойти на землю.

Дориан подхватил дочь на руки и радостно прижал ее к себе. Я, расчувствовавшись, поцеловала ее в нежную как лепесток розы щечку, и Анжела похвасталась:

– Мама, я выучила все стихотворения, которые ты мне задала.

– Дорогая, да как тебе это удалось? – в изумлении спросила я, помня, как много было стихов в книге.

– Я очень хотела, чтобы ты поскорее вернулась ко мне и учила их день и ночь, - ответило златокудрое дитя, сияя счастьем.

– Да, Эмма, Анжела забросила все детские игры и усердно учила стихотворения книги сказок, - улыбаясь, подтвердила слова малышки леди Амелия.

Мы разговорились, делясь впечатлениями последних дней, затем Лэндоны увезли нас в свой особняк, где мы прогостили несколько дней.

Моя свадьба с Дорианом состоялась через месяц в Торнбери, и на ней присутствовали все наши родственники и друзья – чета Лэндонов, Фанни и ее муж виконт Уильям Деверо, Беатрис Леннокс, мой кузен Джон Уилсон с семейством, капитан «Целестины» Гай Уилкокс и юнга Сэм Дирсли. Веселый свадебный бал почтили своим присутствием все соседи нашей округи, но по-настоящему мы стали счастливы, когда уединились в своей заставленной прекрасными оранжерейными цветами супружеской спальне. Дориан так нежно держал меня в своих объятиях на время пути к брачному ложу, что я почувствовала себя самой счастливой женщиной на свете, и все перенесенные до того испытания показались мне ничтожной платой за переживаемое ныне блаженство. Все черные призраки несчастливого прошлого растаяли в сиянии наших любящих глаз как дым.

Нередко бывает, что после свадьбы чувства любящих остывают, мужчина и женщина делаются безразличны друг к другу. А я со временем все больше убеждалась в том, что Дориан – моя вторая половинка, и мы все больше становились единым целым, и с трудом переносили разлуку. Мой муж одно время занимал должность мирового судьи, но со временем он уступил ее другому достойному претенденту, поскольку она требовала от него много времени, и он все больше тяготился расставанием со мной по делам службы. Постоянное общение сделалось необходимым для нас как воздух, и рождение наших детей – Робби, Макса и малышки Молли еще больше укрепило наше единство. Анжела выросла и стала настоящей красавицей, а когда она встретилась с моим первым воспитанником Томасом Мэллоуном, в ее сердце проснулась любовь, и мои приемные дети соединили свои судьбы. Его отца все же настигло возмездие за его грехи, благодаря случаю открылись все его неблаговидные дела, и миссис Мэллоун, потрясенная скандалом оставила этого недостойного человека без своего общества и без своей финансовой поддержки. Пример моего прежнего работодателя укрепил меня в мысли, что зло кажется привлекательным способом быстро и легко удовлетворить свои телесные желания, но платить приходится непомерную цену. Грех обрывает связи человека с Богом и другими людьми, он становится подобен дереву, лишенному своих корней и погибает.

Моя преданность добродетели оказалась вознаграждена настоящей любовью и обществом любимого мужа. Только иногда Дориана мучают во сне кошмары, я бужу и утешаю его в своих объятиях. Но даже эти горестные воспоминания только подчеркивают всю упоительность нашего счастья.