Гвиневера. Дитя северной весны

Над нами величественно плыли белые, как жемчуг, сказочные облака, и я рассказывала ему о купеческом корабле, который застрял в песках Моркама, когда я была ребенком.

– Похоже на корабли, которые обычно приплывали в Лондон, – задумчиво сказал он. – Я слышал, что саксы не торгуют со странами Средиземного моря, поэтому большие суда теперь не заходят в Темзу, но в старые времена их было столько, что они швартовались к пристани по три в ряд. И сейчас такие корабли иногда заплывают к состоятельным королям на побережье Уэльса.

Я постаралась представить несколько громадных кораблей, собравшихся в одном месте, но это показалось мне совершенно неправдоподобным. Я вздохнула, легко провела рукой по лбу Артура и, пока мы болтали, медленно гладила его волосы.

Собаки подбежали и улеглись рядом, по одной с каждой стороны. Кабаль устроилась под локтем Артура, уютно свернувшись калачиком, а Цезарь сел рядом со мной в сторожевой стойке, охраняя меня, как когда-то Эйлб. Даже большой и шумный шмель не смог отвлечь его внимание; щенок только раз тявкнул и озадаченно потряс головой. В общем это была мирная летняя идиллия, и я лениво думала о том, что не прочь много дней и лет провести в подобной неге, как будто такое было возможно.

Когда мы вернулись на плац, Артур отдал мне поводки собак, что-то пробормотал насчет совместного обеда и исчез в направлении лагеря рыцарей. Большинство всадников уехали с поля в свои лагеря, чтобы рассказать о стременах, а вольные люди по тропинке через луг возвращались в город. Я посмотрела на оставшихся возле деревьев и увидела, что пышная торговка сыром напропалую кокетничает с Грифлетом, складывая свой товар.

– Если ты присмотришь за собаками, госпожа, я помогу Фриде нести вещи, – сказал он с надеждой, когда я подошла к ним.

Светловолосая девушка посмотрела исподлобья, явно задетая моим вторжением, но, услышав просьбу Грифлета, взглянула на меня с явным любопытством.

– Ты из тех знатных, что приехали на свадьбу? – спросила она.

– Она невеста, – быстро сказал Грифлет, смущенный ее неведением, но, тем не менее, пытаясь произвести впечатление знакомством с важной персоной.

Девушка покраснела и присела в поклоне, а я ухмыльнулась и взяла небольшую корзину из кучи вещей, с которой она безуспешно пыталась справиться.

– Все в порядке, Фрида, ты не могла меня знать. У тебе красивое имя… ты саксонка? – спросила я, проявляя не меньшее любопытство, чем она.

– Да, – подтвердила девушка, поднимая остальные сыры на бедро, пока Грифлет собирал ее складной столик. – В этих краях много саксов, – заметила она.

– А саксонские женщины известны своей красотой, – продолжала я, припомнив историю о женитьбе Вортигерна на дочери вождя наемников, которого он пригласил в Британию. – Даже старый тиран был без ума от Ровены и сделал ее своей королевой.

– Я не высокого происхождения, – торопливо вставила девушка. – Мы добрая, крепкая семья федератов и всегда были верны верховному королю, – добавила она гордо.

Мы шли цепочкой мимо зарослей крапивы, а когда тропинка стала шире, Фрида пристально посмотрела на меня.

– Простите мою грубость, госпожа… но каков он, верховный король? – неожиданно спросила она.

Такая откровенность застала меня врасплох, и мне вдруг захотелось ответить ей так же откровенно, признавшись, что я знаю Артура не больше, чем она, по крайней мере в том, что касается его души. Но я пожала плечами и ответила, как мне кажется, в какой-то мере правдиво:

– Он преданный и справедливый человек и всегда в первую очередь думает о своем народе.

– И тебе с ним не скучно? – спросила она, к ужасу Грифлета.

«Нет, если тебя воспитывали для того, чтобы стать королевой», – подумала я, вспоминая слова Игрейны.

Мы остановились у начала улицы, и я, взглянув на свою светловолосую спутницу, улыбнулась. Она неподвижно стояла под лучами полуденного солнца, пытаясь понять, что же из себя представляют молодые король и королева, и мне понравилась ее прямота.

– Скучно? – повторила я. – Вовсе нет, потому что он постоянно стремится улучшить и положение в стране, и жизнь каждого человека. И, – добавила я, видя, что недоверие на ее лице становится все более откровенным, – веселиться он тоже умеет.

Это было ей понятно, и девушка удовлетворенно усмехнулась. На прощание мы все рассмеялись, и я забрала собак с собой, потому что руки Грифлета были по-прежнему заняты столом и корзиной Фриды.

Фрида низко поклонилась и пожелала удачи на свадьбу, а я поблагодарила ее, подумав, что она совсем не такая, какими мне представлялись саксы.

Чем больше я узнавала Артура и его земляков, тем интереснее они мне казались, и я взбежала вверх по ступенькам со счастливой убежденностью, что быть верховной королевой Британии гораздо приятней, чем я предполагала.

38 КОРОЛЬ МАРК

Но с приближением вечера, когда черные зловещие тени стали постепенно вторгаться в мою безмятежность, радостное настроение, в котором я пребывала весь день, начало блекнуть.

Мы пришли к Игрейне, чтобы проводить ее в зал на обед, но королева-мать отказалась идти с нами. Голос ее был слабым и утомленным, а лицо бледным, хотя она уверила меня, что просто устала. Однако попросила взять с собой ее юную компаньонку.

– Эттарда достойна лучшего, чем проводить время с больной старухой, – сказала Игрейна, когда девушка вышла к нам. – Совсем невесело прибыть на королевскую свадьбу и ни разу не побывать на торжествах.

Эттарда робко улыбалась, но ее глаза сверкали от возбуждения, и она пристроилась к Винни, как ягненок, вновь встретившийся с матерью после стрижки.

Когда мы вошли в зал, Артур стоял на ступеньках, тщательно что-то записывая на табличке.

– Ну вот, – объявил он, укладывая иглу в пенал и закрывая его деревянной крышкой. Около лестницы толклись с полдюжины детей в надежде, что им удастся сбегать куда-нибудь по поручению верховного короля, и он вручил табличку одному из них:

– Отнеси ее кузнецу в кузницу у ворот.

Артур проследил, как мальчишка умчался прочь, и, увидев нас, радостно улыбнулся.

– Разве кузнецы в Логрисе умеют читать? – спросила я. Мне показалось странным, что человек, владеющий одним из самых нужных ремесел, снизошел до того, что выучился работе писца.

– Этот умеет, – подтвердил Артур. – Он хочет стать духовным лицом, и потому выучил латынь. Такое знание очень кстати, – добавил он, и Винни одобрительно закивала. Отличное настроение еще не оставило моего жениха, и, поклонившись ей, он спросил: