«ГЗ»
Шрифт:
В январе 2005 года Московский государственный университет имени Ломоносова отметил свой 250-летний юбилей. Да, вот уже два с половиной века МГУ является одним из ведущих центров отечественного просвещения, науки и культуры.
Vera Semenova как бы задумалась:
– Московский Университет пережил так много: самодурство царских и советских императоров, свой собственный финансовый кризис в 1757 году, чуму в 1771, Отечественную войну 1812 года, холеру в 1830 году, крымскую войну 1853 года, турецкую войну 1877–1878 годов, холеру 1892 г, русско-японскую войну 1904 г, первую мировую 1914–1918, финскую
Vera Semenova кивнула головой и остановилась:
– Вот мы и дошли с вами до главного входа ГЗ, который лучше назвать парадным. Здесь проводятся различные торжественные церемонии, праздники, сюда приезжают большие гости. Но в будни, в противоположность клубному входу, откуда мы вышли, здесь очень тихо и пустынно. Здесь мы и попрощаемся с вами. Наша экскурсия закончена. Спасибо за ваше терпение и интерес.
Смугловатые дружно закивали:
– Спасипо… Шпасибо… Thank you…
– Don’t mention it… Всего доброго…
Попрощавшись с экскурсантами Vera Semenova направилась в сторону гуманитарных корпусов. Я двинул следом, окликнул:
– Вера!
Повернув голову и увидев меня, она удивилась:
– Вы говорите по-русски?
Пришлось расколоться:
– Если честно, я и есть русский, случайно попал в эту группу. Но не смог отказать себе получить удовольствие от такой интересной экскурсии.
Она кивнула:
– Спасибо.
– Вам сейчас куда?
Вера указала рукой:
– Я иду к метро. Люблю пройтись от университета по аллеям.
– Можно, я вас провожу? У меня осталось несколько вопросов, касающихся университета…
– Да, пожалуйста, – легко разрешила она.
Мы пошли рядом. Я заметил:
– Вы с такой любовью рассказываете об университете, – и спросил. – Наверное, сами здесь учились и жили?
Вера улыбнулась:
– И да, и нет. Училась в МГУ, но жила не в ГЗ.
– Дома с родителями, – догадался я.
– Ой, – Вера отмахнулась. – Слава богу, нет.
– Почему, слава богу?
Она объяснила:
– Ну, потому что тот, кто живет дома, лишь на половину познает студенческую жизнь. В общежитии ты оторван от родителей, привычных друзей, привычной обстановки. Здесь же все новое. В общежитии ты впервые в жизни получаешь полную самостоятельность, учишься распоряжаться собой, своими отношениями с соседями по жизни. А они не всегда паиньки… На твою голову обрушивается дикое количество новой информации от новых друзей, приятелей и просто знакомых, да даже и от совсем незнакомых… Я жила, нет, я варилась, кипела в прекрасном общежитии, в ДАСе. Я о нем рассказывала… Да, вы сами это здание должны были в кино видеть.
– Я? В кино?
– Да, помните фильм «Ирония судьбы или с легким паром». В нем главный герой мимо огромных стеклянных стен-окон ДАСа проходит. Наверняка, ведь вы это кино видели.
– Наверняка, – я был весьма неудовлетворен. – Значит, вы не в ГЗ жили?
– Нет.
Увы, увы… Но на всякий случай спросил:
– А не слышали историю о черном аспиранте?
– Слышала, – сказала Вера и приговорила. – Байки.
– Да, –
согласился я, – мне тоже так думается. А еще какие-то интересные истории, мифы из жизни университета знаете?Вера задумалась:
– Да как-то ничего уж такого особенного на ум не приходит. Были у нас любовные драмы и экзаменационные комедии. Но это, как у всех студентов, во всех вузах… Единственное, что у нас было очень особенным – трамвайный маршрут.
– Трамвайный маршрут? – не понял я.
– Да, – улыбнулась Вера. – Это из студенческого черного юмора. Хотя вполне на реальной основе…
– Да-да, продолжайте, – не терпелось мне услышать, может быть, хоть что-нибудь полезное.
Вера кивнула:
– Студенты часто пользуются трамваем маршрута 26. Он отходит от станции метро «Университет», останавливается как раз у общежития ДАС, а дальше у психиатрической больницы имени Кащенко, и еще дальше – у Даниловского кладбища. Улавливаете юмор?
– Да, – все понял я, – Студенческий маршрут: Университет, общежитие, психушка, кладбище… В общем-то не очень смешно.
– Пожалуй, – согласилась Вера, – но студентам, тем не менее, забавно…
Я задал еще несколько вопросов, но ничего интересного больше от Веры так и не услышал.
Мы дошли до станции «Университет». Я распахнул перед Верой дверь в метро:
– Спасибо.
Она кивнула:
– Да не за что. Всего доброго.
– Всего…
Я шел обратно по приуниверситескому парку вновь разочарованный. У меня нет новых версий. У меня нет старых версий. У меня нет никаких версий. «ГЗ» смотрел на меня сверху вниз. С укором, что ли…
15 февраля
Прошло несколько дней. Я мотался по городу и области, по заданию главного редактора занимаясь новым расследованием. Но ГЗ, конечно, не шло из головы. Между делом я позванивал Жанне – она не отвечала. Но никуда, никуда не денется – успокаивал себя – найду ее на уже совсем скором собрании каббалистов.
Очередное утро. Собираюсь на работу. Зоя куда-то вышла. Вернулась очень взволнованной:
– Оказывается, на днях возле ГЗ девушку убили, аспирантку. Мне только что Рита в коридоре рассказала. Ну, Рита, ты ее знаешь…
– Веснушчатая.
Зоя кивнула:
– Она самая. Так вот, у нее знакомый сержант в нашем отделении милиции есть, ничего так, симпатичный. Он ей сказал про убийство…
Возле ГЗ убили девушку… Странно, что я ничего не знаю. У меня же в редакции сводка происшествий каждый день перед глазами. Неужели прозевал что-то? И тут же глубоко в сознании ощутил смутное подозрение:
– Как фамилия, имя той девушки – аспирантки убитой?
Зоя пожала плечами:
– Не знаю. Рита не сказала. Зачем тебе?
Я сел за компьютер, через электронную сеть залез в редакционный архив сводок происшествий и быстро нашел сообщение, которое по непонятной причине оказалось мною непрочитанным:
«Ночью 15 февраля 2007 года на территории МГУ было совершенно убийство аспирантки. На пересечении улицы Лебедева и Ломоносовского проспекта сотрудники милиции обнаружили лежащую без сознания 23-летнюю аспирантку МГУ с разбитой головой. Девушку доставили в больницу, но через два часа, не приходя в сознание, она скончалась.