Хаджи

– Ну, допустим, евреи входят в Табу. Вы выбрасываете белые флаги и не деретесь. Если кто-то остается в деревне, евреи вас не выгонят. В этом их слабое место. Даже если, не приведи Аллах, евреи захватят Табу, они будут уважать ваше присутствие. Но посмот-рим дальше. Евреи взяли Табу. Не велика трагедия, потому что в мае будущего года ее ос-вободят регулярные арабские армии. И когда они освободят...
– Кабир вручил Фаруку банковскую книжку.
– Это Банк Барклая. Барклай будет в Палестине, независимо от того, кто в Табе. Я положил на твое имя четыре сотни фунтов.

– Четыреста фунтов! Но когда арабские армии освободят Табу, хаджи Ибрагим вер-нется.

– Думаю, нет, - зловеще произнес Кабир.

Фарук побледнел. Книжка задрожала в его руке.

– Ты долго лаял на четвереньках, как собака своего брата. Ты старше, умнее, чита-ешь и пишешь, ты ведешь деревенские записи, ты духовный лидер. Ибрагим отобрал у те-бя твое законное право быть мухтаром и жил князем за счет земель, которые должны бы-ли принадлежать тебе. А теперь настал момент, когда тебе больше не надо лизать ему но-ги и называть его хозяином. Все, что ты должен сделать, это убедить своего брата, что те-бе вместе с несколькими семьями надо остаться.

И Кабир забил последний гвоздь.

– После войны я предъявлю права на все земли, которые у меня украли евреи. Вклю-чая киббуц Шемеш. Одна треть их земли будет передана лично тебе.

– Треть киббуца Шемеш!

– Треть.

– Если хаджи Ибрагим узнает об этом, он меня убьет.

– У тех, кто уедет, не будет шансов вернуться. Мы хотим, чтобы новую Палестину возглавляли люди с характером.

– Эфенди, я не хотел бы показаться неблагодарным, но что, если регулярные араб-ские армии будут разбиты?

– Разбиты все арабские армии? Это невозможно.

– Я понимаю, что это невозможно, но предположим, по какой-то очень странной прихоти судьбы они... проиграют?

– Ты прав, Фарук. Нельзя быть чересчур беззаботным. Нам следует думать обо всех возможностях. Я переговорил лично с Бен-Гурионом.

– С Бен-Гурионом?!

– С Бен-Гурионом. Он мне сказал, что евреи ничего не сделают тем арабским семь-ям, которые останутся. Если случится ужасная катастрофа еврейской победы, то у тебя все же будет Таба. В таком невероятном случае, как еврейская победа, мы с тобой разделим земли Табы пополам.

Фарук задумался. Фавзи Кабир-эфенди все так предусмотрел, чтобы в итоге что-то поиметь независимо от того, кто выиграет и кто проиграет. Победа арабов означала бы, что он, Фарук, закончит войну крупным землевладельцем и мухтаром. А поражение ара-бов - что он, Фарук, все же кончит мухтаром с половиной выгодных земель Табы. И все это зависит от того, скажет ли он своему брату маленькую неправду. Так или иначе, хаджи Ибрагим не будет в состоянии вернуться в Табу. Его прошиб пот. Надо соглашаться, по-тому что если он не сделает, как хочет Кабир, то с ним тоже будет покончено.

Внезапно Фарук схватил руки Кабира и поцеловал их, спрятав в карман банковскую книжку.

– Мне надо идти, чтобы поискать товары, а то возникнет подозрение.

– Ты просто дай мне список, что тебе нужно, - сказал Кабир.
– К утру твои товары соберут у меня. А вечером я хочу, чтобы ты был моим гостем. Для моего нового друга и союзника я наметил интересные развлечения.

Глава восьмая

Поздней осенью 1947 года Бен-Гурион назначил Гидеона Аша главой Комитета ко-мандования Хаганы и должностных лиц Еврейского агентства, которому поручалось со-ставить альтернативные планы на случай войны. По мере того, как региональные коман-диры докладывали о своих возможностях, на столе росла мрачная гора бумаг.

Его ежедневное времяпрепровождение с Бен-Гурионом обычно проходило после ра-бочего дня, нередко в гостиной тель-авивской квартиры Старика.

Центральный вопрос состоял в том, сколько еврейской Палестины можно защитить. Каковы допустимые потери? Иерусалим страшно уязвим. Как поступят арабские деревни, расположенные вдоль Баб-эль-Вад и около Латруна? Как оборонять удаленные поселения, например, в пустыне Негев, где придется столкнуться с регулярной египетской армией?

Следует ли ишуву предусмотреть сокращение до самых населенных районов и сра-жаться на линии наибольшей обороноспособности? Гидеон склонялся к этому, и Старик прислушивался к его мнению. Молодые радикалы довольно наглы, полагая, что каждое еврейское поселение должно биться до конца... ничего не уступать... никого не эвакуиро-вать.

Когда различные варианты были доведены до конца, настал момент принять реше-ние.

Даже теперь дорога в Иерусалим становилась небезопасной. Это десятикратно уве-личивало трудности Еврейского агентства. Бен-Гурион наконец согласился перевести многие из офисов агентства для большей безопасности в Тель-Авив, населенный одними евреями, расположенный на побережье и примыкающий к арабскому Яффо. Небольшой дом постройки начала века в бывшей германской колонии в Тель-Авиве стал штаб-квартирой Бен-Гуриона и военных.

В тот вечер, когда надо было принять решение, Гидеон приехал рано, чтобы еще раз просмотреть варианты. Страницы "Плана Д", казалось, сияют на столе совещания, осве-щаемые невидимым светильником. Еще ничего не было сказано, а Гидеон уже понял, что Бен-Гурион окопался в своей позиции; когда такое случалось, его невозможно было сдви-нуть с места. "План Д" дерзко предписывал оборонять каждое еврейское поселение, неза-висимо от того, насколько оно уязвимо и изолированно.

– В худшем случае это самоубийство, - сказал наконец Гидеон, - в лучшем - опасная игра.

– Я знаю, что ты думаешь, Гидеон, - коротко парировал Б.Г.

Стали прибывать из Галилеи, из Негева, из смешанных городов, из поселений. Когда покончили с чаем и похлопыванием по спинам, Гидеон приступил к долгому обзору по-ложения.

Наряду с большими городами со смешанным арабо-еврейским населением, в Пале-стине было около трехсот чисто еврейских поселений. В каждом имелось свое подразде-ление Хаганы, состоящее в основном из жителей-солдат. Основная часть еврейского насе-ления жила в полосе от Хайфы до Тель-Авива. Эта полоса должна стать главной линией обороны.

Однако около пятидесяти поселений находились или на территориях, плотно насе-ленных арабами, или в отдаленных местах, как пустыня Негев и Мертвое море. Защищать их означало бы растянуть линии снабжения свыше того, что позволяли возможности. Наибольший успех арабы получат от перерезания дорог. Чтобы продолжать нормальные перевозки, евреи должны бронировать свои экипажи и снабдить их усиленным конвоем. Это усугубит работу и без того перенапряженных линий снабжения. В военном отноше-нии в этом было мало смысла, и многие из командиров Хаганы были твердо настроены против.