Хагалаз. Восхождение
Шрифт:
— Что вам нужно?
— На выход.
— Это куда в такой час?
— Туго соображаешь?
В голосе стражника отчётливо звучала угроза, но девушка не двинулась с места. Мужчина провокационно на неё смотрел, затем сделал шаг вперёд и положил руку на пояс, к которому крепились меч и несколько кинжалов. Сердцебиение участилось. Хаара невольно приготовилась обороняться. Как будто повторялась история с Гверном. Темнота, решётка, мужчины с неукротимым желанием обладать. Да, эти взгляды, оскал, самоуверенность — их животную страсть было сложно с чем-то спутать. Раз испытав подобное, запомнишь надолго.
— Она любит пожёстче. — Послышался знакомый слащавый голос со стороны. Черноволосая, уловив шум, поднялась с койки и, усмехнувшись, прильнула к холодной решётке.
— Это мы можем, — воодушевлённо отозвался стражник и направился к Хааре. Его товарищ вошёл следом. Девушка сделала глубокий вдох. Ещё секунда — и начнётся. Шарканье ног, бесстыжая ухмылка. Мужчина протянул руку, но Хаара тут же вцепилась в неё, дёрнула на себя и кулаком ударила нахалу в кадык. У мужчины перехватило дыхание. Девушка толкнула его в приблизившегося товарища, и тот на мгновение отступил. Разозлившись, он бросился на неё, но Хаара присела, избежав захвата, юркнула в сторону и отвесила второму смачную затрещину. Как бы невзначай она использовала часть полученной силы, поэтому и без того болезненный удар заставил мужчину отшатнуться. Пришедший в себя стражник выхватил нож и, угрожающе выставив его, двинулся на Хаару. Девушка осторожно отступала.
— Ну ты и дрянь… давай, одумайся, и мы не так сильно накажем тебя.
Хаара проигнорировала фразу. Из уст негодяя она звучала как призыв к действию. Оба мужчины двинулись на неё. Безоружна и одна. Не будь в рукаве козыря, эта потасовка закончилась бы не в её пользу, но, когда один бросился с ножом, Хаара, воспользовавшись приобретённым навыком, перехватила его руку, отвела в сторону, пнула в живот, затем вырвала оружие и притянула к себе так, что нападавший по итогу стал заложником. Левая рука крепко сжимала горло, лезвие ножа упёрлось в него.
— Ну что, одумаетесь? — спросила Хаара у замешкавшегося стражника, который переводил взгляд с её лица на лицо товарища и обратно. Они вдвоём отступили к решётке. Вдруг Хаара уловила за спиной еле слышное шарканье ног. Она мигом сообразила, что случится в следующий момент, поэтому ловко перехватила нож, пихнула стражника и резко отвела руку назад так, что лезвие вонзилось в мягкую тёплую плоть. Кто-то слабо и жалобно простонал. Покрытые синяками руки, уже протиснувшиеся сквозь прутья в надежде схватить, безвольно опустились. Хаара выдернула нож и отшатнулась в сторону. Черноволосая прижала ладони к животу, откуда стремительно сочилась кровь.
— Твою мать… — протянул стражник, выпучив глаза на захрипевшую от боли преступницу. Он потёр собственную шею, пытаясь отделаться от осадка смерти, что остался на коже после поцелуя с ледяным клинком. А ведь он мог оказаться на месте этой грязной воришки! Блондинке хватало безрассудства.
Хаара, не проникшаяся смертью из-за глупости, и не чувствовавшая прежнего отвращения к убийству, выставила перед собой окровавленный нож, давая понять, что количество трупов может увеличиться. Ридесар был прав, говоря о проклятье, что настигает каждого человека, хоть раз пролившего кровь. В первый раз омерзительно, во второй — неприятно, в третий — естественно. Женщина опустилась на колени и, выпучив на Хаару полные ужаса глаза, простонала: «Будь проклята».
— Ты за это ответишь… — угрожающе процедил стражник, не знающий, как верно подступиться. Судя по всему, прежде им не оказывали столь бурного сопротивления.
— Я уже в тюрьме. Одним трупом больше, одним меньше. Смертной казни в Ревердасе нет, вряд ли я чем-то усугубила собственное положение… — Хаара говорила уверенно, хотя внутри неё пробежал озноб. — Пошли вон, пока я не вскрыла ваши глотки.
— Ах ты… — подвергшийся унижению
мужчина хотел продолжить драку, но товарищ придержал его.— Пойдём… нам и так за труп оправдываться.
— Нож верни, сука…
Хаара кивнула на дверь. Стражники, чьи лица исказили злоба, презрение и жажда мести, нехотя шагнули за порог. Девушка бросила окровавленное оружие через решётку.
— Я тебе это припомню, стерва, ой припомню… — выплеснул тот, кого Хаара ударила в кадык. Она бросила на мужчину взгляд, полный отвращения.
— Лучше опасайся, как бы этого ни припомнила я.
«Если доживу до смерти Лонгрена, — подумала девушка, — вздёрну каждую сволочь. Пора Ревердасу перестать давать людям второй шанс». Стражник выругался и второпях повернул ключ в замке. Хаара неуверенно опустилась на кровать. Сон как рукой сняло, и она равнодушно посмотрела уже на недвижное тело черноволосой, растянувшееся по ту сторону железных прутьев. Покрытая синяками рука перепачкалась кровью, во мраке казавшейся нефтью, рот приоткрылся, исторгая то ли в мольбу, то ли проклятье. Прежде Хаара часто сожалела об отнятых жизнях, но в это мгновение она не испытала никаких угрызений совести. Время жалости и понимания закончилось. Теперь никто не унизит её, не помешает ей добраться до Лонгрена.
Глава 12 Жертва небес
Игла протыкала кожу так же легко, как и тонкую ткань. Следом тянулась серебристая, чуть испачканная кровью нитка. Энэйн с видом умелой рукодельницы делала ровный шов. Бледный Этцель лежал без сознания.
Хлопнула дверь. От резкого пробуждения Гелата вздрогнула. Солнце уже взошло, снизу доносились голоса и скрип мебели. Перевернувшись на бок, девушка вяло моргнула. Делэль не было в кровати, а на месте её осталась небольшая уже остывшая впадина. Приподнявшись, Гелата осмотрелась. Пусто. Ни девочки, ни мага. Она потёрла заспанное лицо, пытаясь прогнать остатки неприятного сна, ярко отпечатавшегося в сознании. Красноголовая вшила Этцелю сердце сурт. Одно сердце из трёх. Неужели такое возможно? Магия или техника, коей ещё не овладели лекари Ревердаса? Гелата была уверена, что прежде не слышала о пересадке органов, да и вообразить такую картину не смогла бы, однако тот сон… Не оставалось сомнений, что Энэйн вынесла из Дэррад ценные знания. Если бы только целенаправленно добраться до них, перенять, сколько бы пользы можно было принести! «Умей я делать такую операцию, люди осыпали бы меня золотом, и до конца дней я бы не волновалась за будущее».
Наскоро закидав кровать, девушка покинула комнату и спустилась по лестнице. В нос ударил смешанный запах пота и жареного сала. Трактирщик громко рассказывал байку кому-то из постояльцев, переживших бурную ночь. Собеседник насмешливо хрюкал.
Быстро найдя глазами Этцеля и девочку, Гелата двинулась к ним. Делэль уплетала тыквенную кашу, по-детски нелепо удерживая ложку, Этцель к своей порции ещё не притронулся. Сегодня им посчастливилось сидеть за отдельным столиком. Трактир почти опустел: постояльцы или отсыпались, или оправились по делам. Гелата молча присоединилась к трапезе. Она хотела спросить об Элофе, чтобы разрядить обстановку, но в последний момент передумала. Какая разница, как он попал за решётку? Куда важнее — как он оттуда выйдет.
Заметив на себе пристальный взгляд, Этцель поднял глаза. Гелату внутренне передёрнуло, а в сознании вдруг что-то щёлкнуло, и вот — она уже где-то не здесь, далеко в стороне.
— Когда ты найдёшь её? — вдруг спросила девушка и поняла, что утратила контроль над телом. Энэйн вытеснила её, заставила забиться в угол, переждать. Этцель, заметив перемену в голосе Гелаты, не посмел игнорировать её.
— Надеюсь, скоро.
— Скоро? Это тело изнашивается.
Информация была не из приятных. Гелата до сих пор вяло представляла, что будет с ней, когда Энэйн сменит оболочку. Один сосуд не мог долго служить двум душам, а буйствующая сила крови разрушала от природы слабое тело юной крестьянки. Разумеется, Гелата надеялась на лучшее, но что-то внутри неё било тревогу.