Хагалаз. Восхождение

Как только была отдана команда к бою, Ирга напала. Хаара удивилась, что это покалеченное существо собрало в себе все остатки безумия и смелости, чтобы броситься на неё, зная, что атака может стоить ей жизни. Девушка отпрянула и притянула к себе клинки. Ирга махала молотом так быстро и бесцеремонно, что Хааре оставалось лишь пятиться и уклоняться. «Если мечи сломаются, придётся несладко», — понимала она, и, отступая, следила за движениями разъярившейся соперницы. Та напоминала раненого зверя, мчащегося напролом. Толпа скандировала её имя, и Хаара невольно вспомнила первый бой Блэйра. Каторжника тоже никто не знал, и метод ведения боя у него был скорее оборонительный.

Быстро ли Ирга устанет? Хаара не слышала её дыхания из-за рёва толпы, но нельзя же позволить ей и дальше занимать положение атакующего. Девушке не хотелось выглядеть жертвой.

Дождавшись, пока Ирга нанесёт очередной провальный удар и её рука по инерции опустится, Хаара взмахнула мечом и одним секущим ударом решила исход этой битвы. Кисть Ирги вместе с молотом рухнула на песок. Брызнула кровь. Болезненный визг утонул в восторженном кличе публики. Дело оставалось за малым. Безоружный враг — поверженный враг. Хаара увидела, насколько прав оказался Ридесар, говоря о владении двумя руками. Не оставив женщине и минуты на то, чтобы предаться отчаянию, она изрубила её лезвиями, и когда обезображенный труп свалился к ногам, ужаснулась собственной жестокости.

Арена ревела. По опущенным, насытившимся битвой мечам медленно стекала кровь. Хаара вдыхала удушливый смрад и смотрела на обездвиженное несуразное тело. Её замутило, как в старые времена, но приступ бессилия и страха быстро сменился ликованием. Девушка нашла в себе силы взглянуть на истинного врага, того, что хлопал и надменно взирал на неё сверху. Она подняла руку с мечом, упиваясь славой победителя, и почувствовала, как кровь капает на кожу. Ощущение превосходства опьяняло. Первый соперник повержен.

Глава 17 Битва продолжается

Скрывшись за воротами от хищных глаз ненасытной публики, Хаара, наконец, смогла выдохнуть. Только сейчас к ней вернулось чувство реальности, а вместе с ним тревога. Она убила женщину на глазах многотысячной толпы. Руки снова окрасились алым. Мерзкая липкая кровь — свидетельница кучи людских прегрешений. Ещё одна смерть на совести, ещё один призрак, дожидающийся её в Дэррад.

— Поздравляю.

Девушка вздрогнула и вовремя подняла голову, чтобы встретиться глазами с идущим на арену Блэйром. На его лице отобразилась смесь волнения и странной радости. Теперь его черёд сражаться, убивать или быть убитым — третьего не дано. И прежде чем Хаара успела ответить, мужчину вывели на ту сторону. «Совсем как в том коридоре», — подумалось ей. В день заключения они тоже случайно встретились взглядами, но это происшествие быстро вылетело у девушки из головы. Стоило ей задуматься об этом, как в реальность вырвал громкий мужской голос:

— Хаара, иди сюда!

Она обернулась на зов Рамерия. Мужчина стоял у большой деревянной бочки, откуда ковшом зачерпнул воду и протянул отдышавшейся девушке. Оказавшиеся поблизости стражники забрали оружие, и Хаара, медленно подойдя к малознакомому мужчине, приняла из его рук освежающую милость, кивнув в знак благодарности.

— Это была лёгкая победа, — заметил Рамерий. Хаара не могла не согласиться, ведь она ранила соперницу ещё до начала боя, соответственно, сильно снизила её и без того невеликие шансы на победу. — Что случилось? Почему ты здесь?

Девушка сделала несколько умеренных глотков, вернула стражнику ковш и утёрла губы тыльной стороной ладони.

— Таково бремя жизни.

— А твой дядя? Что с ним?

— Не знаю, — честно призналась Хаара, невольно подумав о Карлайле. Интересно, если бы он узнал, что она здесь, то пришёл бы смотреть?

— Всё так плохо, раз ты решилась на турнир? Арена, можно сказать, последнее пристанище, добровольный эшафот. Иной раз я думаю, как бы поступил, окажись на месте заключённого. Жизнь в тюрьме, несомненно, отвратительна, но ведь это жизнь. А отсюда путь заказан.

— Это если ты слаб и неосторожен. Я выйду из этого места, и уж точно не вперёд ногами.

— Ну да, все так думают. А я потом наблюдаю, как выносят тело за телом, скидывают в огромную погребальную яму и засыпают землёй. Здесь краткий срок даже у надежды. Девушкам вроде тебя тут и вовсе не место.

— Думаешь, девушки слабее? Или, может, на их долю выпадет меньше испытаний?

— Мне сложно судить. Ты скажи.

Толпа взорвалась восторженным гудением, и Хаара метнулась к решетчатым вратам, чтобы оценить происходящее. Ни один из соперников ещё не оказался на земле, но у коренастого Трана была залита кровью левая икра. Было видно, что он едва удерживается на ногах, размахивая палашом и пытаясь зацепить Блэйра. Черты лица его исказились злобой и мукой.

Рамерий подошёл ближе, чтобы тоже взглянуть на сражение. Стражники, охранявшие веларов, с охотой комментировали его, и большинство склонялось к тому, что Трану осталось недолго.

— Блэйр хороший мужик, — внезапно заметил Рамерий, — немногословный и уверенный в себе. Мне нравятся такие парни. Может, ему посчастливится жить подольше.

Хаара не ответила, хотя в глубине души тоже на это надеялась. Во всяком случае, Блэйр был единственным, кого она здесь знала, и кто не относился к ней с высокомерной неприязнью. Его навыки значительно улучшились с тех пор, как он убил Лога. Мужчина двигался и действовал увереннее, так что к середине боя получил лишь пару незначительных увечий.

— За ним интересно наблюдать. К каждому сопернику отельный подход, — тем временем продолжал Рамерий. Секира ударила по клинку. Тран подался назад, чтобы избежать урона, но второе лезвие успело настигнуть его груди и оставить на ней порез. Хаара вздрогнула, потому что в это мгновение Блэйр оказался открыт, и противник полоснул его по рёбрам прежде, чем мужчина успел отшатнуться. Блэйр скорчился и отступил. Осознание реальности смерти снова ударило девушке в голову. Она захотела отвернуться, чтобы не видеть исхода, ведь сейчас у соперников были равные шансы оказаться в объятиях вечного мрака. Однако мимолётный порыв слабины отступил. Блэйр нашёл в себе силы продолжить бой, а вот его покалеченный противник сражался уже не так хватко. Несколько раз ему удалось отразить атаки, но, когда лезвие секиры смазало его вспотевшее, искривлённое болью лицо, арена взорвалась торжествующим ликованием. У Хаары отлегло от сердца. Блэйр победил.

Впрочем, радовалась девушка рано. Зажимая кровоточащий бок, мужчина опустился на колени. Оружие выпало из его рук. Стражники поспешили на арену, чтобы забрать труп и вывести раненного велара. Хаару оттащили от ворот и заковали в кандалы. Мимолётное чувство триумфа, свободы и власти сменилось осмыслением беспомощности. Девушка смотрела на свои скованные руки, слышала ревущий гул толпы. Люди приходят сюда от безысходности. Все эти каторжники, включая Блэйра, были обречены на казнь, если бы не арена, подарившая им второй шанс. В этом одновременно прослеживалась справедливость, и какая-то неправильность. Погибать на эшафоте позорно, но ведь и с арены уйти может только один. Хаара пришла сюда, чтобы отомстить Лонгрену, а значит, лишила этих каторжников шанса. Если девушка победит, никто из них не обретёт свободу, даже Блэйр. Вот она, невинная жертва, несправедливость жизни во всей красе. Хаара впервые осудила себя за эгоизм.