Хакер и Маргарита

А на этот раз все оказалось гораздо серьезнее.

Завокзальный район встретил меня мрачным полумраком. Почти все фонари были варварски разбиты, а один столб даже рухнул поперек проезжей части (по ней все равно почти никто не ездил), захватив по пусти половину ветхого сарая. Так что теперь щербатый тротуар был усыпан старыми желтыми газетами, обломками кирпичей, мелкой проросшей картошкой. осколками банок с налипшим на них вареньем.

Равиль, как и в прошлый мой визит, стоял, прислонившись к стене соседнего дома.

– Как хорошо, что вы пришли, – сразу подскочил он ко мне, вцепившись мне в руку мертвой хваткой. – Маме стало хуже, я боялся надолго ее оставить.

– Кого же ты угрохал на этот раз, парень? – поинтересовался я.

– Не знаю, – пожал плечами Равиль. – Какой-то дядька противный...

– Ну пойдем посмотрим, – обреченно вздохнул я.

Обстановка в квартире почти не изменилась. Разве что добавилась дешевая японская мыльница – совмещенные радио и магнитофон.

– Это я заработал, – похвалился Равиль.

– Хороший мальчик, – машинально произнес я, глядя себе под ноги.

Уставив невидящие глаза в тщательно побеленный потолок, на деревянном полу комнаты лежал Кузьма Петрович Дикарев. Кровь, хлеставшая у него изо рта, испачкала пшеничные усы, и затекла в морщинки у глаз, так что теперь нефтяной деятель выглядел как клоун-авангардист.

– Чем же ты его так? – спросил я, оглядывая окрестности.

– А вот, утюгом, – с готовностью ответил Равиль, показывая на лежащий возле трупа древний предмет из литого металла с налимшими на острый угол окровавленными волосами Кузьмы Петровича.

Да, современным утюгом убить трудновато. А вот старыми добрыми утюжками, которые греют на огне – очень даже можно. С одного удара. Даже ребенку.

– Снова невовремя с работы вернулся? – спросил я, тяжело вздохнув.

– Не-ет, – покачал головой Равиль. – На этот раз я был дома.

– И как же все произошло?

– Сначала, вроде, все нормально было, – пожал плечами Равиль. – Пришел этот дядька, сказал, что работа есть для меня в фирме курьером. Только он присел, как мама на бок повернулась, к нам лицом, так у того рожа перекосилась и он как бросится на нее и давай душить. Я попытался оттащить, да куда там... Мама хрипит, дядька орет, что, мол, хоть сейчас тебя добью... Ну я и...

Равиль повертел в руках утюг и аккуратно поставил его на полочку.

Я перевел взгляд на неподвижно лежащую на постели Маргариту Акаеву.

Она вдруг застонала, резко села на кровати.

Равиль подскочил к ней, но она отстранила его рукой. Уставившись на труп, Маргарита произнесла, еле слышно шевеля губами:

– Сам пришел...

Я решил, что выдается удачная минуту, когда с больной женщиной можно поговорить и, присев рядом, дотронулся до ее плеча:

– Вы можете меня выслушать? – тихо спросил я у Акаевой.

– Сам пришел... – в ужасе повторила Маргарита. – Но это не он, не тот...

Еще раз посмотрев на труп, она нагнулась над ним и подергала за усы.

– Он, он, конечно, – произнесла она, убедившись в чем-то, одной ей понятном. – Но все равно – не тот.

С этими загадочными словами Маргарита снова улеглась и укрылась одеялом с головой.

– Я ничего не понимаю, – помотал я головой. – Ну абсолютно ничего.

– Я тоже, – виновато сказал Равиль. – Ой, помните тот портфель, что я отдал вам?

Еще бы не помнить!

– Я нашел в маминых бумагах один листок, – подал мне Равиль бумагу. – Вот, кажется, оттуда выпало.

В моих руках был тот самый лист из дела Дикарева, который он заменил на подложный.

Черта с два он вывалился! Наверняка лежал отдельно, был отложен специально!

Но кем? Когда? Для чего?

Я всмотрелся в отмеченный Лалаевым пункт. Да, похоже, Дикарев был тем самым человеком, которого безуспешно разыскивала милиция по просторам бывшего СССР. Пункт, в котором были указаны его время и место работы в Новокузнецке, точь в точь совпадал по срокам с тем временным отрезком, за который в этом городе были совершены страшные, леденящие кровь преступления,

– Новокузнецк, – пробормотал я.

– Новокузнецк? – переспросил Равиль. – Вы тоже там бывали?

– Почему «тоже»? – насторожился я.

– Мама там жила одно время. Я там родился, – ответил Равиль.

В моем мозгу вдруг что-то совместилось. Свет сейчас падал на лицо Равиля точно так же, как на Дикарева в газетном фотоснимке.

Господи, да это же его сын!

– Твоя мама сильно болела в то время? – осторожно спросил я.

– Она заболела еще раньше, – ответил Равиль. – То есть, лицо у нее... ну, вы сами видели, что говорить. А нервы – да, с этого времени.

Я прикрыл глаза рукой, припоминая диагноз, который выдал мне Приятель. Ага, вот, вспомнил: «характерно для женщин, переживших насилие, угрозу смерти...», а двумя строками ниже: «избежавшие смертельной опасности».

Судя по всему, Маргарта Акаева в те годы стала одной из жертв манька-Дикарева, но каким-то чудом ей удалось спастись. И она забеременела и не решались на аборт.

Так что выходит, что Равиль сегодня убил своего отца. Который хотел убить его мать.

Конечно, отсюда и его фраза: «хоть сейчас тебя добью». Очевидно, Дикарев, был очень обязательным человеком и решил довести незаконченное некогда дело до конца, мальчишка тут не помеха.

Но что имела в виду Марго, говоря, что Дикарев – не тот? Кто же тогда – тот? Зачем Дикарев приходил сюда? Как он узнал, что этот лист находится именно здесь?

Чертово дело! Стоит проясниться одной детали, как сразу наплывает еще десяток, одна загадочнее другой. Придется загрузить работой Приятеля в эту ночь.

А пока...

– Аслан, – очень задушевным голосом произнес я, набрав номер телефона в машине моего соседа-пэпээсника. – Это Валерий. Ты будешь смеяться, но тут еще один труп. Да-да, на том же месте. Кстати, тут есть для тебя очень вкусная информация. Хочешь повышение по службе?

Милиция на этот раз была расторопнее. «Форд» подъехал через пять минут. Аслан Макаров был очень недоверчив в первые минуты, но когда я объяснил ему, в какие давние годы уходит эта история и кто лежит перед ним на полу, он сразу же повеселел.

Короче, Приятель оказался прав. После изнурительных запросов выяснилось, что Дикарев К.П. по всем приметам подходит под разыскиваемого гражданина, подозреваемого в многочисленных убийствах.

– ...Вот, собственно, и все, – закончил я свой отчет Приятелю.