Хан

– Завтра в обед будь дома. Я заеду за тобой.

И снова ни единой эмоции на красивом лице и в этих бездушных черных глазах, когда Хан аккуратно поставил пустую кружку на стол, поправляя на себе идеальный пиджак и глядя на наручные часы, явно золотые, проговорил, не обращая внимания на появившуюся на кухне Джанет:

– Булочки запакуйте и подготовьте. Через 20 минут приедет мой человек и заберет их.

Оттолкнувшись от стола бедром, Хан зашагал на выход, когда я отчего то проговорила тихо и дрожа, словно пытаясь увидеть на прощанье его черные жуткие глаза, где снова не было и доли эмоций:

– Сколько булочек запаковать?

Хан не обернулся. Не одарил меня своим взглядом, кинув через плечо, и скрываясь за дверью кухни:

– Все.

– А ничего не слипнется? – хмуро покосилась ему вслед Джанет, когда двери хлопнули, оставляя нас наедине с его пряным ароматом и моей дрожью, когда я все еще ощущала прикосновение его рук на себе, – через час придут те женщины с салона, что на углу, как раз за этими булочками!

Я уже было открыла рот, чтобы сказать о том, что сейчас же поставлю в духовку новую порцию, и мы все успеем, когда забыла, про что хотела сказать, слыша за дверью холодный, скучающий голос Хана:

– Надеюсь, никому не нужно напоминать, что кафе принадлежит мне, и все долги по неоплаченным счетам, каждый из вас будет нести лично передо мной?

– Вот это правильно, – хмыкнула довольно Джанет, выглядывая в зал через приоткрытую дверь кухни, только Хана и Рея уже не было, а в зале стояла гробовая тишина, словно он сказал о том, что если кто-то сделает выдох, тот получит пулю в лоб. Хотя…вобщем то да. Так оно и было. Иметь дело с Ханом, было сродни самоубийству. Какая я оказывается отчаянная…до сих пор поверить не могу…

– Давай, Ириска, давай! Спускайся уже со своего розового облака, у нас дел по горло!

Вздрогнув от голоса Джанет, я пыталась прийти в себя в процессе работы, вынимая из духовки готовые булочки, которые уедут прямиком в золотисто-черный ад Хана. Замешивая новое тесто на очередную партию булочек с корицей, в промежутках между этим делая текущие заказы, которые поступали из зала один за другим.

Ровно через 20 минут приехал темнокожий парень. Один из тех, кто собирался быть частью изнасилования в день фееричного и весьма себе незабываемого знакомства с Ханом и его командой. Словно получивший кирпичом по лицу, он стоял, не шелохнувшись у стойки, пока Джеки отдавала ему две большие коробки с булочками, не проронив ни единого слова. Он отдал подруге деньги, заторопившись на выход, когда Джеки ахнула:

– Подожди! Я тебе сдачу отдам!

– Шеф сказал оставить вам на чаевые.

Мужчина вылетел так, словно из стана демонов был не он, а мы с подругами, не оглядываясь и скорее торопясь уехать, когда Джеки ввалилась на кухню с глазами больше салатницы, помахав над головой бумажной купюрой:

– 500 баксов!!!! 500 гребанных баксов!!!! Считай, что он заплатил за всех посетителей вместе взятых на пару дней вперед! – только радость и визги вдруг сменились прищуренными глазами, и подруга подошла ко мне вплотную, нависая сверху и пристально вглядываясь в глаза, выгибая брови, – не скажешь откуда вдруг такая щедрость, Ириска? И что значит «как обычно»? Можно подумать, что он к тебе каждый день на кофе катается, а мы даже не знаем!...

Я лишь смущенно опустила глаза в пол, выдавая себя с потрохами, и начиная призрачно краснеть оттого, что собиралась сказать неправду своим подругам…ну вернее, рассказать им далеко не все. Для их же блага…

– Ты ведь знаешь, что тебе предстоит вечером, да? – никак не унималась Джеки, буквально прижимая меня к столу, когда я обреченно вздыхала и качала головой в полном и безоговорочном согласии. Куда я денусь в конце-концов…про знакомство с Ханом расскажу, от этого ничего не случится. Но лишь про это.

Остаток рабочего дня, мы носились, словно сумасшедшие, впервые за этот день заработав столько, сколько не видели никогда. Джанет даже предложила назвать кафе «Место Хана», чтобы люди помнили его хозяина и вели себя скромно и тихо, только, конечно же, это было лишним. Результаты сегодняшнего дня и так наглядно показали, что все поняли слова Хана и приняли их к сведению.

Прямо-таки ангел-хранитель с черными глазами и такими же черными крыльями…

Только никакая суета и беготня в кафе, и даже гудящие от неудобных туфель ноги, не могли спасти меня от собственных мыслей…и чувств.

В моей шальной, раскалывающейся от противоречивых чувств, голове каждую минуту стоял низкий холодный голос Хана, который раз за разом повторял: «Завтра в обед будь дома. Я заеду за тобой.»

Господи, для чего?!

После того, как я за вечер умудрилась два раза порезать пальцы, пару раз обжечься и разбить вазу, стало совершенно очевидным, что до завтрашнего дня я просто покалечусь, пока не узнаю, что же задумал Хан. Неужели время расплаты уже пришло? И завтра мне придется отдаться ему?!...

Я видела, как косились на меня девочки, хмуро переглядываясь и отправляя домой пораньше с пакетом еды, которая была приготовлена на сегодняшний день, но осталась нетронутой. Это был наш ужин, и не знаю, как я смогла донести его до дома в целости и сохранности, не упав и не уронив, потому что за каждым углом видела только Хана и его пронзительные жуткие, но красивые глаза.

К счастью бабушка уже спала, подложив под щеку пульт от телевизора, и, сделав звук потише, я аккуратно укрыла ее, тихо выходя на кухню. Наверное, даже хорошо, что бабушка не воспринимала действительность такой, какой она была, иначе ее сердце просто не выдержало бы…

Я снова выпала из жизни, когда Джанет и Джеки пришли с работы, словно мой мозг и тело находились в разных плоскостях, а эмоции метались то сюда, то обратно, разрываясь оттого, что я чувствовала на самом деле и что должна была…

Я выбрасывала из своей головы образ Хана, закрывая глаза, и заставляя себя раз за разом петь какую-то песню, часть которой сочинила сама, потому что просто не помнила точно слов. Я заставляла себя не думать о нем…о том, как близко он стоял, и как касались его горячие руки моей кожи…

Я заставляла себя ненавидеть эти прикосновения и презирать все то, что относилось к нему.

Заставляла, удивляясь тому, почему я не чувствую этого на самом деле.

Но мир, словно сговорился, каждую секунду толкая меня в ненавистные мысли, когда Джеки и Джанет вдруг заговорили о Хане снова, даже если теперь узнали все подробности нашей первой жуткой встречи от меня в самых мельчайших подробностях.

– Он – жуткий тип, – вздыхала Джеки, отпивая свое пиво, которое девушки решили купить сегодня по случаю первого удачного рабочего дня в кафе, – от таких, как он надо держаться подальше…но, с другой стороны, – подруга хитро улыбнулась, чуть изогнув бровь, – нельзя не заметить какой он шикарный.