Хан
Шрифт:
Хан не проронил ни слова даже когда довез меня до дома.
Не обернулся, не сказал, когда приедет снова.
Он просто хмуро ждал, когда я выйду, даже не моргнув своими черными длинными ресницами, заставляя меня сомневаться в том, не приснился ли мне поцелуй в дороге.
Я вышла в напряженной тишине, не понимая, в чем была виновата и что могу сказать в свое оправдание, когда, стоило дверце машины захлопнуться, как она тут же дернулась вперед хищным диким зверем, унося с собой хмурого Хана…который так и не обернулся.
3 глава
Если
Платье и туфли были спрятаны.
Аромат Хана смыт душем.
И вроде как все было хорошо, вот только моя внутренняя дрожь никуда не собиралась уходить.
Следующее утро и первый день прошел в полной эйфории, когда я металась из одного чувства в другое, то хихикая, прикасаясь кончиками пальцев к своим губам, не в силах забыть того, что творил Хан в машине. То поражалась себе сама, начиная злиться оттого, что придаю этому слишком большое значение. Да, пусть это был мой первый настоящий поцелуй, при чем, настолько горячий и всепоглощающий, что губы оставались припухшими весь последующий день, но нельзя было себе позволять расслабиться. Нельзя было позволить Хану забраться в мои мысли еще дальше…
Я и так вздрагивала от каждого позвякивания колокольчика на входе кафе, ожидая услышать красивый, мелодичный, холодный голос. Я постоянно прислушивалась, глядя на часы, и сердце стучало, словно сумасшедшее, когда в духовке пеклась новая порция булочек с корицей, в ожидании того, что, возможно, и в этот раз их аромат приведет к нам Хана…
Вот только булочки были готовы, а скоро распроданы все до единой…а Хана так и не было. Как не было от него тех темнокожих парней, что могли приехать за едой по поручению их жесткого властного шефа.
День второй был наполнен печалью и полным непониманием происходящего.
Хан по-прежнему не появлялся. И в голове начинали возникать странные, ранящие душу мысли, что, возможно, со мной все-таки, не все в порядке, и обследование в больнице открыло что-то, что оттолкнуло Хана…Да, я отчетливо помнила его довольные глаза и очаровательную улыбку, которой он наградил врача, после того, как она принесла ему результаты, о чем-то приглушенно проговорив. И, конечно же поцелуй…только чем это могло помочь мне, если Хан словно сквозь землю провалился?
Булочки с корицей в тот день вызывали тянущую тоску и полную потерянность, когда хотелось, чтобы волшебным образом он снова появился в отражении дверцы духового шкафа, оплетая своим пряным ароматом, от которого кружилась голова.
На третий день, мне казалось, что я начинаю сходить с ума, разрываемая между злостью от его холодного молчания и своими эмоциями, которых быть не должно! Ведь кем он был мне? Никем! Человеком, который просто ловко пользовался ситуацией для собственной выгоды, и вряд ли заботился о ком-либо еще, кроме себя. А что до платья и дорогущих туфель, то и это едва ли можно было назвать подарком или уж тем более каким-то знаком внимания. Он просто не хотел, чтобы рядом с ним – элегантным, шикарным и дорогим – расхаживала нелепая девчонка, вроде меня. А что до поцелуя…уже пора перестать об этом думать ежесекундно! Случилось и случилось! Хан просто лишний раз показал мое место и то, что он не только
хозяин этого города, но и меня тоже… и, глядя на булочки с корицей сегодня, я была разочарована, но собрана, намереваясь прекратить уже это полное безумие.Все эти три дня, подруги наблюдали за мной со стороны, явно озабоченные сменой моего настроения, то и дело заботливо отправляя домой, чтобы я поспала, думая, что я начинаю заболевать.
Только я никак не уходила, боясь пропустить появление Хана….
И совершенно зря.
Вот только, когда моя жизнь была логичной и хотя бы немного мне поддающейся?...
Правильно, никогда.
Твердо решив сегодня не думать больше про Хана и секунды, а жить дальше, как жила, с одной поправкой на то, что рано или поздно мне придется отдавать ему долг в виде себя, я снова получила смачный пинок от своей черной судьбы.
– …мы столько не съедим… – бурчала Джанет, упираясь своими крупными руками в стол, возвышаясь над лишним противнем с коричными булочками. Теми самыми. – Даже если я съем три…Джанет две, а ты, Ириска, две…
– ….я две не съем….
– Короче, их остается слишком много в любом случае.
Втроем мы стояли над столом, глядя на лишние булочки и хмурясь, словно это было проблемой века.
– Я же сделала, как обычно, – тяжело помассировав гудящие виски, я облокотилась о стол.
– Те женщины, что приходят за ними каждый день сегодня выходные, поэтому остались лишние.
– А в чем проблема-то? Давайте отдадим Хану! Ему же понравились именно они в прошлый раз! Да и если он заплатит снова 500 баксов с чаевыми, то я не буду против! – лукаво заулыбалась Джеки, не замечая, конечно же, как я вздрогнула, тут же покрывшись испариной даже при одном упоминании этого имени.
Вот он – закон подлости в действии!
Стоит только для себя что-то решить, как все тут же идет наперекосяк!
– НЕТ! – когда обе подруги повернулись ко мне в полном недоумении, изогнув брови, я была готова подавиться собственным языком, не зная, что смогу вразумительного ответить на их закономерный вопрос, который прозвучал тут же, без промедления:
– Почему?
– …ну…зачем? – не слишком убедительное начало, и видя, как лукаво блеснули глаза Джеки, я тяжело вздохнула, прикрыв глаза.
– Что значит «зачем»? Разве нам не нужны деньги? Разве скоро не нужно отдавать плату за аренду тому же Хану? Ты точно заболеваешь, Ириска, иначе бы хорошенько подумала и сама предложила бы эту идею!...
Да ни за что в жизни! Я нахмурилась, демонстративно скрестив руки на груди. Нет, такая идея не пришла бы ко мне в голову, а даже если так, то я бы ни за что в жизни не озвучила ее вслух. Джеки же, словно издеваясь, положила ладонь на мой лоб, проверяя температуру, которая у меня определенно должна была быть после этого.
– Вобщем, сделаем так: Ириска, упаковывай все лишние булочки и вези к Хану…
– ..НЕТ!!
Обе подруги снова обернулись ко мне, в этот раз хмурясь и начиная пристально изучать, пока кровь отхлынула от моего лица, свалившись комком не понятно куда, только пальцы задрожали.