Хан

Он улетучился так далеко и высоко, что я просто лежала в позе мумии на кровати, поверх пледа, сложив руки на груди и вытянув ноги, как спящая принцесса, которая приняла снотворное и ждала своего принца для пробуждающего поцелуя.

Вот только мой принц был тем еще мучителем…

Но я все-равно вздрогнула, растеряв все мысли и забыв про то, что нужно дышать, когда дверь бесшумно приоткрылась и в комнату заглянула темная голова, очертания которой можно было рассмотреть в ночной комнате:

– Не спишь?....

Неслихан скользнула быстро в комнату, закрывая за собой осторожно дверь, и ее улыбающееся личико показалось прямо надо мной, когда мои последние надежды были разбиты, но я все-равно улыбнулась девушке, молча покачав головой.

– Я так и думала, – она быстро юркнула ко мне на кровать, вытаскивая из под меня плед, чтобы укрыть нас двоих, обнимая меня и прижимаясь, – когда брат впервые привел меня в этот дом, я тоже не могла уснуть. Все новое, незнакомое, непривычно….

Ее прохладная ладошка гладила меня по плечу, убаюкивая и успокаивая, пока Неслин приглушенно говорила, не чувствуя моей внутренней дрожи и огня:

– Я крутилась в постели, как хомяк в своей норке, пока брат не пришел. Он просто лег рядом и обнял, вот так, – ее ручки оплелись вокруг меня, прижимая к себе и поглаживая нежными пальчиками, – только рядом с ним я успокоилась и уснула, а потом спала до обеда….

Я улыбнулась, чувствуя тепло, эту невероятную доброту и заботу девушки, которая сегодня увидела меня впервые в жизни, но уже вела себя так, словно мы и правда были с ней сестрами с рождения, которых почему-то жизнь разлучила. Вот только она всегда об этом знала, а я – нет.

– Спи, моя сестренка, спи. Больше ничего не бойся и ни о чем не думай. Мы всегда будем рядом…

Это было невероятное чувство. Волшебное. Не просто знать, а чувствовать, что рядом с тобой есть человек, которому ты нужен, не смотря ни на что. Это было так необычно…но так опьяняюще.

Скоро я на самом деле расслабилась и даже уснула, чувствуя на себе легкое дыхание Неслин и держа ее прохладные, хрупкие ручки, обнимающие меня.

Мы уснули вместе, обнимая друг друга.

Я поняла это только утром, когда неожиданно проснулась, укутанная в объятья и теплый плед. Умиротворенная и спокойная. Сонная и витающая в неге

…пока не встретилась с черными глазами, которые смотрели как всегда горячо, жадно и сияя лукавой искринкой в своей темной глубине и терпкости, как коричневый сахар в горячем, крепком кофе.

Прислонившись плечом к косяку, облаченный в светлую рубашку, свои как всегда абсолютно идеальные брюки, и спрятав руки в карманы, он рассматривал нас пронзительными глазами из-под веера черных ресниц то ли наслаждаясь видом, то ли сдерживая некоторое негодование, оттого, как мы прилипли друг к другу…не оставив места ему.

Сложно было сказать, сколько он стоял вот так над нами, неспеша рассматривая и иногда лукаво щурясь, пока мы сладко спали и ничего не подозревали. Лишь заметив, что я проснулась и теперь наблюдаю за ним сквозь ресницы, чувственные губы Хана дрогнули в полуулыбке, когда он приглушенно произнес:

– Просыпайтесь, спящие красавицы.

Я глаз от него оторвать не могла.

Это было такое счастье, видеть его сразу же, как только ресницы разомкнулись, прогоняя сон.

Это был почти настоящий рай – видеть его перед сном, видеть во снах, и любоваться первым делом, просыпаясь. Только ради этого следовало перенести все тяготы и ….огонь внутри, который лишь немного поутих после спокойной ночи, но не исчез совсем.

Неслихан сонно зашевелилась, потирая глаза, и просипела, даже не поворачиваясь:

– Браааааат, ты с ума сошел? Ты на часы смотрел вообще?...

Хан усмехнулся, неспеша оторвавшись от косяка и прошагав в комнату вальяжно и лениво, чтобы ухватить рукой край окутывающего нас с Неслин пледа и потянуть его на себя, рассмеявшись на вопль сестры, которая вцепилась в него, потянув обратно:

– Маньяк что ли!!!!

– Понять не могу, что ты здесь делаешь, Неслихан? – Хан уселся на край кресла напротив нас, с интересом рассматривая наши копошения под пледом, улыбнувшись сильнее и показывая свои очаровательные ямочки на щеках.

– А не видно что ли? Глаза умой! Сплю!

Хан хохотнул, ни сколько не разозлившись на то, как Неслихан недовольно ворчала и бросала на него свои сонные, яростные взгляды, кажется, веселясь от этого лишь еще сильнее.

– Вижу, что спишь. Одного понять не могу, у тебя своей комнаты нет?

Неслин громко фыркнула, закатив глаза, словно разговаривала с непонятливым ребенком, не обращая внимания на то, как Хан язвил и веселился, глядя на нас в одной кровати:

– Есть, братец, есть! Твоими молитвами! Я просто подумала, что Лейла не сможет спать одна на новом месте. И оказалась права.

Черные глаза Хана сверкнули ярко, заманчиво и лукаво, когда он чуть сощурился, дернув заинтересованно своей резкой бровью и без стеснения повернувшись на меня, чтобы почти промурлыкать:

– Вот как? А Лейла не смогла уснуть сегодня?...

– Нет!

Я завошкалась, пытаясь обратить внимание Неслин на себя и хоть как-то донести до нее, что не стоит продолжать эту тему, вот только девушка ничего не видела, сонно потирая глаза и приподнимаясь на локте, чтобы увидеть своего брата, восседающего на кресле, словно нахальный король. Король, который лукаво, горячо и весело смотрел на меня исподлобья, своим черным огнем разжигая во мне волну жара снова:

– Интересно, почему не спалось?...

Я покраснела, словно помидор при воспоминании о том, что случилось ночью на кухне, и почему мне не спалось, завертевшись под пледом, но прекрасно понимая то, что от этого взгляда я никуда не сбегу…даже в Аду мне не будет покоя.

– Ты, наверное, сегодня тоже не выспался, братец? Что значит «почему»? Говорю тебе – новый дом, новое место, спальня новая и кровать тоже! Не помнишь что ли, как спал со мной первые дни в этом доме и помогал не бояться?...