Ханна

— Она умеет читать, — добавил мистер Марстон.

— Ну, это ей не понадобится. — Теперь миссис Марстон обвела Ханну пристальным взглядом. — Хватит тебе силы поднять кусок льда в двадцать фунтов?

— Да, мэм, думаю, хватит.

— Дай-ка гляну на твои руки. — Ханна выставила руки перед собой, и миссис Блетчли принялась их рассматривать, поворачивая ладонями вверх и вниз в своих пухлых руках, выпачканных мукой. — Ну, работы они повидали мало. Зато ногти у тебя ровные и чистые. Следи, чтоб такие и оставались, даже когда чистишь каминные решётки. Грязных ногтей мы тут не потерпим, пусть ты и не будешь попадаться на глаза господам. — Повариха сделала паузу. — И никаких дружков, ясно? Этого мы тоже не потерпим. Уже проходили через такое.

Мистер Марстон приподнял голову и наморщил нос, как будто в комнату неожиданно проник дурной запах.

Ханна едва не онемела от страха. Ей обязательно нужно было устроиться сюда на службу. Но неужели мистер Марстон почувствовал в ней что-то неладное? Девочка поднесла руку к груди и потрогала мешочек сквозь одежду.

— Никаких дружков, — повторил дворецкий.

Сама эта мысль казалась Ханне абсурдной. У неё и подруг-то не было. К тому времени, как она вернулась из Канзаса, почти все её ровесницы уже разъехались из приюта. Девочка готова была здесь и сейчас поклясться, что останется старой девой, только бы её взяли на службу. Не из-за денег, хотя приятно было думать о том, что когда-нибудь она сможет накопить на маленький домик у моря. Ханне почему-то казалось, что вся её жизнь зависит от того, возьмут ли её в дом Хоули. Если ей откажут, куда она пойдёт? Хуже того, куда её отправят? Страшное слово «прервать» нависло над нею, словно топор, который в любое мгновение мог опуститься и уничтожить для Ханны всякую надежду жить около моря. Она снова коснулась груди и подумала о крошечных блестящих кристаллах в мешочке. Девочка сжала губы и постаралась успокоиться. Она посмотрела на миссис Блетчли, потом снова на мистера Марстона. «Пожалуйста, пожалуйста, — мысленно взмолилась она. — Пусть они решат, что я нормальная. Пусть скажут, что я подхожу».

— Думаю, подойдёт.

Ханна чуть не подскочила, услышав это. «Подойдёт! Я подошла им!»

— Она с Дотти почти одного роста. Может, тебе её форма подойдёт. — Миссис Блетчли отступила на шаг, оглядывая Ханну с ног до головы.

— Я тоже об этом подумал, миссис Блетчли, — сказал дворецкий.

«Значит, вы меня берёте?» — хотела уточнить Ханна, но тут мистер Марстон поднялся и дёрнул за шнурок, висевший за письменным столом. Опустилась выдвижная штора, на которой была нарисована сложная схема. Наверху жирными буквами было написано: «Домашняя прислуга дома номер восемнадцать по Луисбург-сквер». Сама схема состояла из множества прямоугольничков, выстроенных в несколько рядов и соединённых линиями. В верхнем ряду был один прямоугольничек со словом «Дворецкий», под ним находились ещё два: «Повариха» и «Экономка». Дальше следовали ещё полдюжины должностей, от гувернантки до камердинера и камеристки. Слова в этих трёх рядах были написаны крупно. Ниже стояло не меньше дюжины других должностей, уже мелкими буквами. Тут были и разнорабочие, и горничные, и поварята. Ханна задумалась, какое же место займёт в этой сложной системе она.

«Так берут меня или нет? По правде говоря, больше мне ничего и не хочется знать», — в отчаянии подумала девочка.

Мистер Марстон заговорил:

— Вы должны усвоить, что дом, где мы живём, поделён на две части, на два мира: верхний этаж и нижний. Верхний этаж — это мир Хоули, семьи, которая владеет этим домом. Нижний этаж — семья трудовая. Это мы, прислуга. Так же как Хоули связаны кровным родством, мы связаны работой. Ту семью возглавляет мистер Орас Хоули. Точно так же я, Сэмюэл Марстон, возглавляю трудовую семью.

Мистер Марстон взял указку, прислонённую к стене, и кончиком провёл под своей должностью на схеме.

— В мои обязанности входит, — продолжал дворецкий, — нанимать и увольнять прислугу, вести домашний бюджет и так далее. Но вам нет нужды знать эти тонкости. Существуют правила, которые распространяются на обе семьи. Мой долг — сообщить вам те, что касаются трудовой семьи. Правило номер один: члены трудовой семьи могут находиться наверху только во время работы. В иных обстоятельствах прислуге входить в господские помещения запрещено. Вся младшая прислуга женского пола живёт в доме и поднимается к себе в комнаты по чёрной лестнице. Во время работы мы не вступаем в разговор с членами хозяйской семьи, за исключением того, что отвечаем на заданные напрямую вопросы. Никаких бесед и болтовни между членами трудовой семьи и семьи Хоули быть не может. — Мистер Марстон отступил на шаг и посмотрел на схему так, словно восхищённо разглядывал прекрасную картину. — Это наша структура, наш порядок, наша иерархия. График уборки составляет экономка мисс Ортон.

Новых сведений было слишком много. У Ханны закружилась голова от обилия подробностей, от сложной схемы, от множества правил чуть ли не для каждого действия. Девочка больше не могла сдерживаться.

— Мистер Марстон, не хочу вас перебивать… Надеюсь, что я не нарушаю никакое правило. — Мистер Марстон наклонил голову и внимательно посмотрел на неё. — Но… всё это означает, что вы меня берёте?

— Да, берём. Именно так. Но прежде чем вы согласитесь вступить в нашу семью, стать гражданкой нашего маленького государства, вы должны уяснить себе законы, по которым живёт это государство. Ваше место вот здесь, — он постучал указкой по прямоугольничку со словом «Судомойка» в самом низу схемы. Над ним было не меньше десятка других. — У всех этих должностей есть свои права, обязанности и привилегии. Например, Сюзи, следующая над вами, будет надзирать за тем, как вы чистите овощи. Верно, миссис Блетчли.

— Верно, сэр.

Мистер Марстон встал.

— Работать будет тяжело. Но вы научитесь гордиться своим трудом, какую бы низкую должность вы ни занимали. — Он указал на схему. — Ничто не приносит такой радости и такого удовлетворения, как сознание того, что хорошо выполняешь свою работу. Вот в чём смысл службы. Мы отправим Вилли с тележкой за вашими вещами.

— У меня нет вещей, сэр. Только одна сумка. Я сама могу её забрать.

— Хорошо. Возвращайтесь через два часа. Хоули приезжают завтра. Их пароход причалил в Нью-Йорке два дня назад, они прибудут поездом в четверг в пять часов пять минут. Нам предстоит многое сделать за ближайшие… — Мистер Марстон вытащил из жилетного кармана часы на цепочке и открыл крышку. — Да, как я и говорил: нам предстоит многое сделать в ближайшие тридцать один час и тридцать пять минут!

5 ДВЕ ВАЗЫ

Ханна многого не понимала и многому удивлялась в первые дни службы в доме номер восемнадцать по Луисбург-сквер. А одно из самых удивительных и непонятных событий произошло в первый же вечер.

— Скорей! Скорей! Едут! Нужно их встретить в вестибюле! — воскликнула Флорри, вбегая в судомойню из кухни.

Ханна в замешательстве посмотрела на неё. Неужели Хоули возвращаются раньше времени? — Возьми уксус и шерстяные тряпки. Третья полка слева. А я наберу воды в ведро. Встретимся в вестибюле, — сказала Флорри и убежала.

«Кто же это едет? — удивилась Ханна. — И почему, ради всего святого, их нужно встречать с уксусом и тряпками для полировки?» Ведь не придётся же им с Флорри протирать уксусом хозяев или гостей.

Через пять минут девочка вышла в вестибюль, повесив тряпки на плечо.

— А кто едет, Флорри? — спросила она.

— Вазы, — коротко ответила Флорри.

Парадная дверь была открыта настежь, несмотря на то что снаружи моросил дождик. Ханна увидела, что мистер Марстон стоит навытяжку на ступеньках, пока по тротуару медленно подъезжает повозка, запряжённая двумя тощими лошадьми. Флорри встала за спиной у мистера Марстона, под крышей.

— Мистер Марстон, я всё время забываю, как эти вазы называются, по-японски-то?

— Вазы Кираяси, по имени мастера Кираяси из города Киото.

— И их везут из самой Японии? — поинтересовалась Ханна.

— Нет, только из Парижа, — ответила Флорри. — Хоули всегда берут их с собой, когда путешествуют. Верно, мистер Марстон?

— Совершенно верно. Эти вазы в шестнадцатый раз пересекли Атлантический океан. — Дворецкий развернулся к шести слугам, собравшимся в вестибюле. — Хорошо. Надо освободить путь для грузчиков. Мисс Ортон, вы готовы следить за углами? Вилли и Джонсон с инструментами на месте? Стремянки поставили? Чистящие средства наготове, Флорри?

— Да, сэр!

Мисс Ортон шагнула к Ханне. У экономки было худое узкое лицо. Казалось, что её нос немного наморщен, словно она постоянно принюхивается, не появится ли в воздухе посторонний запах грязи. Вид у неё был такой, подумала Ханна, как будто она каждый день оттирает кожу самыми едкими чистящими средствами, а потом нежится в ванне с раствором отбеливателя. Худобой и цветом лица мисс Ортон напоминала берёзовую ветку без коры. Волосы она гладко зачёсывала и собирала в тугой пучок на макушке. Жилистая шея торчала из накрахмаленного чёрного воротника словно связка хвороста.