Ханский ярлык

— Кого пошлём с предложением? — спросил князь Данила.

— Брата моего Михаила.

— Ты что, Святослав, всерьёз?

— А что, двенадцатый княжичу. И потом, с ним же пестун боярин поедет. Он будет договариваться, а Михаилу весьма полезно будет при сем присутствовать.

Великий князь Дмитрий Александрович получил из Москвы сообщение о надвигающейся на него грозе, когда тверичи ещё только собирались выступать в поход. Ему, только что воротившемуся из изгнания, тяжело было это слышать. Призвав своих ближних бояр Антония с Феофаном, жаловался им:

— Видит Бог, не мыслил я зла на них. Но пошто они аки волки ищут смерти моей? Пошто?

— То Андрей семена рассеял, Дмитрий Александрович.

— И это брат?! А? И этого засранца я когда-то на кукорках таскал, бавился с ним.

— Я мню, то не сам он, — вздохнул Феофан.

— А кто же?

— Сбивает его советник ближний, боярин Семён Толниевич.

— Коли так, надо утолочь такого советника.

— Ныне его не достать, вместе с князем Андреем в Орду побежал.

— Опять, — вздохнул с горечью великий князь, и Феофану почудилось: слеза блеснула в глазах Дмитрия.

Жалко боярину своего князя, до сердечной боли жалко. Мыслимо ли, великий князь, а гоняют его по Руси, как линялого зайца. И кто? Родной брат вкупе с татарами. И за что? Позавидовал на старшинство его, великий стол вздумал отобрать. И отобрал ведь, и изгнал. Бедный князь Дмитрий добежал до Копорья, а там на него новгородцы окрысились, хотели пленить и татарам выдать. Хорошо, псковский князь Довмонт [60] вступился за своего тестя, помог ему за рубеж уйти и казну его сохранил.

60

Псковский князь Довмонт (?—1299). — Довмонт (Даумантас) был князем Нальшенайской земли в Литве, участвовал в заговоре против Миндовга, бежал, спасаясь от мести его сына. В Пскове вступил в брак с внучкой Александра Невского. Возглавлял (1266—1268, 1298 гг.) объединенные войска Новгорода и Пскова. Организовал оборону Пскова от немецких и литовских рыцарей и феодалов. Он умер, «много пострадавши» (потрудившись) за Новгород и Псков.

Татары, приведённые князем Андреем, ураганом прошлись по Руси, лишь новгородцам удалось откупиться от поганых. Посадили на великий стол во Владимире Андрея.

Ушли татары на низ Волги, улёгся шум. Князь Дмитрий воротился в отчину свою в Переяславль, из Пскова зять Довмонт казну ему прислал, его людей. Всё бы ладно.

Так нет, Андрей по наущению своего Семёна Толниевича опять в Орду подался. Мало того, натравил на Дмитрия младшего брата Данилу — этого сопляка московского, науськал Тверь и Новгород.

— Господи, пособи мне на недругов моих, — истово молился Дмитрий Александрович в соборе Святого Спаса. — Освяти меч мой, заслони щитом своим.

С тяжёлым сердцем выступил Дмитрий Александрович к Дмитрову. На подходе к городу привели к нему дозорные посланных от супротивной стороны боярина с отроком.

— Кто такие? — спросил, хмурясь, князь.

— Я тверской боярин, Александр Маркович, князь, а сё есть сыновей [61] твой, Михаил Ярославич.

61

Сыновей — племянник по брату, сын брата.

— A-а, Миша, — потеплело в глазах князя. — И ты на дядю решил идти?

— Мы с миром, Дмитрий Александрович, — поспешил пестун опередить княжича.

— С миром? — усмехнулся князь. — А сами эвон к сече исполчились.

— То бережения ради, Дмитрий Александрович, и ты, чай, не с вениками пришёл. Мы посланы, чтобы убедить тебя вступить в переговоры.

— Что ж, я не против, — отвечал, помедлив, князь.

— Как сговоримся? Где встречу назначим?

— Давайте меж нашими полками, в чистом поле и безоружными. От вас — Святослав, Данила и посадник. От меня — я и два ближних боярина.

— А мне можно? — неожиданно спросил Михаил.

— Тебе? — улыбнулся наконец князь. — Конечно, Миша. Прости, что я тебя опустил. Ты, чай, ныне самая безгрешная сторона.

Встречу назначили на следующий день, определив ей небольшую возвышенность. Однако уже вечером московские ловчие, погнавшись за вепрем [62] , наскочили на переяславский дозор. Но те, узрев вепря, поворотили его на москвичей и помогли загнать и добить. Мало того, вместе освежевали его, разложили костёр, нажарили свежатинки и за общей трапезой договорились до того: «Драться меж собой нам ни к чему, ежели князьям надо, нехай цокнутся, как эвон, мол, князь Мстислав с Редедей» [63] .

62

Вепрь — дикий кабан.

63

Цокнутся... как... князь Мстислав с Редедей, — Князь адыгов Редедя, упоминающийся в «Повести временных лет», отличался огромной физической силой, был убит тмутараканским князем Мстиславом Владимировичем Храбрым на поединке в 1022 г.

Мизинные, чёрные людишки быстро общий язык находят, особенно за трапезой.

Князья съехались на поляне лишь на следующий день к обеду. Не доехав друг до дружки на полёт стрелы, спешились и, оставив коней коноводам, стали сходиться пешими. Все, как сговаривались, были безоружными, хотя и в бронях.

— Здорово, брат, — ещё подходя, приветствовал Данила Дмитрия.

— Здравствуй, Данька.

С достоинством поклонились друг дружке и остальные. После приветствий и вопросов о здоровье заговорил первым Святослав:

— Дмитрий Александрович, дошёл до нас слух, что ты рать сбираешь на нас. Вот и решили мы сесть на коней да попытать поле.

— Ты, князь Святослав, валишь всё с больной головы на здоровую. Али не знаешь, что Андрей учинил? Мало татары зла натворили на Руси? А он вдругорядь их звать побежал.

— Оттого и побежал, что ты дружину сбираешь.

— А как мне без неё быть? С кем я должен вот таких гостей, как вы, встречать? С боярами вот этими?

Переговоры шли туго, князья более попрекали друг дружку старыми обидами, что на сердце накопилось. Посадника, вздумавшего вмешаться в прю, Дмитрий осадил сразу:

— А ты молчи, Семён. Ваш Новгород, что порченая девка, вчера меня на стол звал, а ныне под Андрея лёг. Дед Ярослав Всеволодович не зря вас в узде железной держал. Вам и отец мой, князь Невский, не в дугу был, хотя вас и от шведов и от немцев заборонил. Чем же Андрей вас ублажил? Молчи. Татарами вас припугнул, славяне и в порты наложили.

— Ну, допустим, — вмешался Святослав, — от татар у нас у всех портки мокрые были, а у тебя, Дмитрий Александрович, так мокрее и вонючее всех. Эвон аж за Варяжское море [64] учесал. А мы тут расхлёбывали.

64

Варяжское море — Балтийское море.

— Но не я ж начал-то.

— Сейчас поди узнай, кто начал. Давайте решать сегодняшнее дело: драться или мириться?

— Но вы-то куда склоняетесь?

— Мы с Данилой к миру.

— А новгородцы?

— А куда они денутся?

— Чего теперь молчишь? — взглянул князь Дмитрий на посадника. — Говори.

— Да я что, я бы рад, так вече приговорило на рать-то, не я, — закряхтел Семён Михайлович.

Все понимали, отчего кряхтит посадник. Послан-то воевать, везти Новгороду добычу — коней, пленных, имущество какое-нито. А явится с пустыми руками. Ясно, что не поздоровится ему на вече.