Хаос и Порядок

– Альберт Камерон?
– Перебил ее Оливер.

– Да. Он обращался к нам по рекомендации.

– По рекомендации?

Девушка остановилась у чугунных перил, отгородивших пруд от набережной, и отчаянно вздохнула.

– Он пришел к нам после звонка из Айдахо. Нашему старшему мастеру позвонил какой-то мужчина и попросил помочь. Насколько я поняла, они с Альбертом когда-то учились вместе. После этого звонка, Камерон пришел к нам.

– Как звали того человека? – Оливер встал рядом с девушкой, наблюдая за бледно-желтыми бликами на чуть подернутой рябью воде.

– Я записала.
– Она достала свернутую в четыре раза маленькую бумажку и протянула ее агенту.

– Джастин Геллер. – Прочитал мелкий, скупой почерк девушки. – Отлично. Ты видела его?

Девушка покачала головой.

– Только слышала, как Альберт с ним говорил. Он, просил его о помощи и просил, чтобы никто не знал о его посещениях нашего центра.

– Все-таки кто-то узнал.

Оливер положил записку в карман и, вымученно улыбнувшись девушке, попрощался. Ветер, нахлынувший с реки, поднял воротник его пальто и утки, до этого вертящиеся вокруг разбитого буйка, встрепенулись, пытаясь инстинктивно взлететь, но смогли лишь расправить свои куцые крылья, направив их в сторону ветра.

***

Алан и Питер поднялись вместе с хозяином «нехорошей квартиры», Сарком и Катчерстеном на этаж, где Хоулмз получил по голове.

– Хорошо, господа, подождите здесь. – Предупредительно обратился Марлини к мужчинам. – Алан, пошли. – Махнул он рукой.

Агенты подошли к двери и несколько секунд слушали тишину за ней. Марлини подал хозяину знак, чтобы тот открыл ее. Мужчина два раза провернул ключ и отступил назад. Агенты осторожно открыли дверь и, озираясь, прошли внутрь.

Квартира была пуста. Арендатор, судя по всему, не особо беспокоился об уюте. В большой комнате телевизор был задвинут в угол и повернут к стене экраном, а по центру размещался тот самый постамент, о котором говорил Сарк.

– Вот, видите! – Указал Аарон не него.

Марлини покачал головой и присел на корточки, рядом.

На каменном алтаре с гладкой круглой поверхностью был высечены три круга с зарубками.

Питер вытащил из кармана телефон и быстро набрал номер напарницы.

– Алло, Кет. Ты нужна мне. – Сказал он, обратив на себя внимание мужчин, стоящих посреди комнаты и разглядывающих каменное изваяние.

– В таком случае, обернись.
– Ответила Кет, уже присоединившаяся к агентам.

Марлини обернулся и, увидев ее, растянул улыбку.

– Привет. Я хочу, чтобы ты посмотрела. – Пропуская ее, он отступил.

Кетрин прошла к постаменту и присела рядом.

– Это огам. Письменность древних кельтов с целью изменения обстоятельств. – Пояснила она. – Нужно сфотографировать. – Обратилась девушка к напарникам. – Эти круги, - указала она пальцем, - обозначения миров – верхнего, нижнего и среднего. Эти зарубки – огамические буквы, каждая из которых имеет отношение к каждому определенному этапу бытия. Скорее всего, на этих зарубках он располагал ветки и прутики от разных деревьев, соответствующих определенному смыслу. Ветки нужно расположить в строго отведенной им зоне, чтобы они несли в себе необходимую энергию.

Кетрин поднялась и подошла к Питеру.

– Круг для кельтов это символ движения, в нем уже заложен какой-то путь к некой цели. Но для движения нужен толчок – обстоятельство, сила, которая будет постоянно водить движение по этому кругу. Огам и есть эта система толчков. Каждая точка круга – сила, подталкивающая круг. Выбор точек зависит от того какая цель стоит перед магами.

– А если ветки поменять местами, если одну точку расположить не там, где она должна быть? – Поинтересовался Питер.

– Тогда поменяется энергия, поменяется цель и изменится результат. – Ответила женщина.

– И вы думаете, что это работает? – Удивился Алан.

– Не важно, верим мы или нет. Они верят в это, а это самое главное. От этого мы и должны отталкиваться. – Бросил агент через плечо.

– Кстати, Грэг смог создать в лаборатории фото с примерной внешностью нашего незнакомца. – Вспомнила Кет и достала из кармана распечатку. – Посмотрите, пожалуйста. Это он? – Протянула она фотографию Сарку и Катчерстену.

Мужчины переглянулись, некоторое время рассматривали изображение, а затем в один голос ответили:

– Да, это он.

– Но только у него шрам на лице. – Добавил Сарк. – Вот такой. – Он провел по своему лицу пальцем, указав расположение шрама.

– Хорошо, господа. Спасибо. – Поблагодарил их Питер. – Я думаю, вам лучше покинуть эту квартиру, чтобы не затоптать следы. Если вы еще понадобитесь, мы обратимся к вам. – Вежливо предупредил он.

– Да, да. Конечно. Вы знаете, где нас искать. – Согласились мужчины и все трое вышли из квартиры.

– Ну что скажешь? – Вновь обратился к напарнице Марлини. Кетрин перевела взгляд на каменный алтарь и снова на напарника.

– Не думаю, что этот человек и есть убийца.

***

В то время как агенты ФБР обыскивали его квартиру, незнакомец блуждал по улицам малознакомого ему города в поисках пристанища. Его миссия еще не была выполнена, а оставаться на улице было опасно. Вполне возможно, что его внешность в скором времени появится в новостях и на информационных стендах.

Он бесцельно прошел уже полгорода, так и не осознав как поступить. Вернуться обратно означало добровольно сдаться полиции, искать новое жилье слишком утомительно, а находиться у всех на виду значило подвергнуть себя еще большему риску.

Незнакомец завернул за угол старого двухэтажного здания на окраине города, которое когда-то было офисом компании по производству куриных полуфабрикатов, а теперь просто никому не нужным заброшенным складом. Мужчина осмотрелся и решил испытать судьбу. Может, сам Бог послал ему эту развалину?

Он с трудом нашел вход в здание и оказался в темном, мрачном коридоре, заваленном пустыми картонными коробками со стершимися клеймами и деревянные полусгнившие ящики. Мужчина снял капюшон и осторожно прошел вглубь коридора. В самом его конце была забитая старыми досками дверь с ржавыми гвоздями, которые ему не составило особо труда отодрать.

Пнув дверь, незнакомец оказался в просторном, но все еще темном помещении, редко освещенном пробиравшимся сквозь железные решетки светом.

Но именно такая полутьма и заброшенность устраивали его, не блиставшего коммуникабельностью. Он уселся прямо на пол, опершись на стену и, склонив голову на руки, стал еле слышно причитать.