Хаос звезд

99

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

на них, и того, как рассказываем про нашу жизнь. Мы мифологизируем себя. Поэтому я вспоминаю

историю про Персефону, и то, насколько по-разному она воспринимается, если рассказывать её

только со слов Деметры или только с точки зрения Аида. Одна и та же история, скорее всего, станет

совершенно неузнаваема. Версия Деметры связана с утратой и опустошением, а версия Аида

рассказывает о любви.

Я хмурюсь.

– Да, думаю, я понимаю, о чём ты.
– Только мне непонятно, зачем ты мне это говоришь, ты –

раздражающий своим психозом юноша.

– Здесь всё зависит от того, как смотреть. И возможно мы думаем, что мы проживаем одну

историю, и когда смотрим на неё с немного другого ракурса, то можем обрамлять всё в ней по-

другому: все наши воспоминания, атрибуты и переживания, и видеть, что на самом деле мы

проживаем другую историю.

Я скрещиваю руки и отхожу от него.

– Ты снова читаешь мне лекции, Орион? Я правильно думаю?

Он ухмыляется, сверкая белизной зубов.

– Я не мог и мечтать о том, чтобы читать тебе лекции. Я просто думаю, что это интересная

тема для размышлений.

– Мм-м, хм-м. И сколько раз тебе приходится заново формулировать этот маленький гранит

мудрости, прежде чем рассказывать мне?

Он проводит рукой по своим жёстким тёмным локонам.

– А, мм-м... кто говорит, что мне приходится заново формулировать?

Я поднимаю одну бровь.

– Два. Может, три. Пять. Не больше пяти.

Звонит мой телефон и Рио сразу расслабляется.

– Мне нужно идти, пока они не начали разгружать вещи. К тому же, я так далеко забросил

свою поэзию, что даже не верится.

– Да вообще не верится, - говорю я, прежде чем отвечать на звонок. Я машу Рио в след, и моё

сердце делает забавный, и не такой уж и неприятный кувырок, когда он улыбается, и потом говорю.

– Привет, мама.

Не знаю, что думать о наших с ней разговорах. Не после моих снов прошлой ночью и

разговоров с Рио и Сириусом. Может быть, действительно я обрамляю всю свою жизнь не в ту

рамку. Может, она совсем и не злодей. Может, я слишком упряма.

– Айседора, ты собираешься домой. С этой же секунды.

Ну, вот опять...

Я гневно машу невысокому коренастому мужчине с густыми усами, вкатывающему коробку.

– Туда! Нет, не туда. Туда! Под большую лампу. Да. И тот узкий пьедестал должен стоять

строго напротив.

– Прекрати игнорировать меня, барышня!

– Я не игнорирую тебя, мама. - Я отхожу, уступая дорогу тележке, маневрирующей при

выкатывании в зал другого огромного ящика.
– Я, вообще-то, выполняю работу, на которую ты меня

устроила.

– Нет. Сейчас же возвращаешься в дом Сириуса, он бронирует тебе билет на самолёт. Сегодня.

Немедленно.

100

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

Я закатываю глаза, потом трясу головой на бедного грузчика, который решает, что раздражает

меня.

– Я не приду сегодня домой. С чего ты так бесишься?

– Прошлой ночью изменились сны. Ты снова появляешься в них. Что-то происходит, что-то

изменяется, раз тьма переключается и на тебя.

Я невольно содрогаюсь, вспоминая свои сны. Она права. С тех пор, как я приехала сюда, мои

сны только о том, что она в опасности, не я. Что изменилось?

О, в этот раз это имеет для меня значение. Я изменилась. Я не просто стою там и смотрю, как

тьма поедает мою мать. Но если я признаюсь ей, что вижу те же самые сны, то она признает, что они

реальные. И я не удивлюсь, если она станет обращаться в посольство. Пошлёт кого-то, чтобы

похитить меня и насильно вернуть домой. Сама приедет...

Я снова содрогаюсь. Моя мать, здесь? К слову о кошмаре.

– Нет, мама, слушай. - Я пробираюсь через деревянные ящики и людей, входящих и

выходящих из зала, пока не выхожу в коридор и не нахожу там тихий уголок. - Я много думала в

последнее время. Много о чём. И... мне здесь лучше. Я пока не готова возвращаться домой.

– Я думала, ты говорила, что никогда не собираешься возвращаться домой, - отвечает она, и в

её голосе злость и печаль одновременно.

– Знаю. И, если честно, я так и собиралась. Но сейчас... Я не знаю. Я всё ещё пытаюсь

разобраться в этом, и мне нужно время. Плюс, я совершенно выматываюсь на этой выставке, и я не

могу уехать, пока не закончу. Помимо этого, никто в Египте не знает, где я – только Сириус, и ты

знаешь, что с ним я в безопасности. Я думаю, что буду в гораздо большей этой мистической

опасности, если останусь с тобой. Так что, - я глубоко вдыхаю, - я прошу тебя. Пожалуйста.

Позволь мне остаться.

Она надолго затихает на другом конце связи. Слишком надолго.

– Я думаю – это первый раз за все годы, когда ты искренне просишь меня о чём-то.
– Кажется,

что она готова заплакать и вдруг до меня доходит, какими тяжелыми и для неё стали последние

годы.

Это так глупо и тяжело, и меня тошнит от этого. Я ненавижу Сириуса, ненавижу Рио, и

ненавижу то, что начав меняться, я осознаю, что ошибалась. Ошибаться - отстой.

– Знаю, мам.

– Хорошо. Ты можешь оставаться, чтобы открыть выставку. Но я хочу, чтобы ты вернулась,

как только я рожу ребёнка. Потом, когда я перестану быть уязвимой, мы вместе сможем добраться до

сути этой мистики.

– Я... Я по-настоящему счастлива здесь. Я хочу вернуться сюда.

– Мы поговорим об этом... Айседора! Это из-за молодого человека, не так ли?