Хаос звезд

собрать мысли в голове так, как следует.

– Мама, мне пришлось прочитать ему. Прости меня. Я думаю... думаю, что он выяснил

настоящее имя Амона-Ра.
– Я задерживаю дыхание, ожидая её реакцию. Насколько тяжёлыми будут

последствия? Много ли власти я помогла заполучить этому шакало-образному монстру?

Тогда моя мать смеётся. Это усталый, измученный смех: больше воздуха, чем радости.

– О, сердечко. Можешь даже не переживать об этом.

– Он теперь может контролировать бога солнца!

– Нет, не может. Он, наверное, решил, что нашёл что-то там, но я могу уверить тебя, что

настоящее имя Амона-Ра нигде не записано. Уж не думаешь ли ты, что я пошла бы на все те

сложности, чтобы добыть его для себя и Гора, и потом записала его там, где какой-то неопрятный

божок бальзамирования сможет его найти?

Я плюхаюсь на стул от облегчения и смятения.

– Тогда что же он нашёл? Он выглядел довольным.

– Анубис – дурак, и как все дураки легко верит в то, во что хочет верить. Возможно, он нашёл

что-то в том тексте, что, по его мнению, было настоящим именем бога. Он вернётся и попытается

использовать его, и тогда его прогонят с поджатым между ног хвостом. И я могу уверить тебя, что

после этого ребёнка, ему придётся ответить за всё, что он сделал с тобой.

– Значит, ты в безопасности, - говорю я, и впервые с момента, как я поцеловала Рио (о – нет! я

поцеловала Рио), и потом он сказал мне правду; и казалось, что я вспомнила об этом в первый раз

только сейчас, что с моей головой, с моих лёгких падают стальные оковы.

– Я в безопасности. И я рада, что ты тоже. Как ты сбежала от Анубиса?

– Мне помогли друзья.

– Я рада, что у тебя есть хорошие друзья.

Я думаю о Рио, его родителях, о правде. Мне следует рассказать ей о том, кем... чем... он был.

Ей стоит знать, что есть и другие боги. Но если я скажу ей, вне сомнений, я больше никогда не

увижу Рио.

Мне следует хотеть этого.

– Я тоже рада, - только и говорю я.
– Хорошо. Эй, отбой концу света!
– Мои ладони дико жжёт,

пока я держу телефон, и я хочу утонуть в диване и уснуть в забытьи.
– Пойду приму что-нибудь для

головы. Позвоню тебе завтра.

– С нетерпением буду ждать звонка. Айседора?

– Да?

– Я бы хотела услышать всё про открытие выставки прежде, чем явится твой сводный брат-

ублюдок.

– Хорошо.
– Я улыбаюсь. Она помнит.
– Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, сердечко.

Я кладу трубку, и теперь, когда проходит моё первоначальное облегчение, я возвращаюсь к

беспокойству о Дине. Мою руки, и вынимаю из них мелкие кусочки гравия. Потом я переодеваюсь

из своего изодранного платья в пижаму, и заклеиваю пластырем множественные царапины. И никак

не могу снять с себя этот идиотский браслет. Завтра же заставлю Рио снять его с меня.

121

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

В шкафу я нахожу набор из болеутоляющих препаратов. Что там Тайлер сказала про

«Ибупрофен»? Не помню. Да и неважно. Звонит телефон, и я таращусь на него несколько секунд,

прежде чем осознаю, что надо ответить.

– Что?

– Эй, малыш.

– Сириус! Что у вас? Что случилось с Диной? С ней всё в порядке? А с ребёнком?

– С ними обоими всё хорошо. Прости, если записка напугала тебя. Этот вечер изрядно

потрепал всем нам нервы.
– Он сухо смеётся, и я не могу не согласиться с ним, хотя сейчас явно не то

время, чтобы рассказывать ему о моём маленьком семейном воссоединении. - После того, как мы

ушли из музея, Дину стало серьёзно мутить, у неё болел живот. Мы сразу отправились в больницу, и

теперь с ней всё прекрасно, постельный режим, пока они не решат, стоит ли вызывать роды или

можно подождать.

– Но ей же ещё рано!

– Она уже достаточно долго ходит с животом, так что безопаснее для них обоих было бы

родить его здесь.
– Он тихо ругается.
– О, слава Богу, она спит. Она не слышит, как я сказал "его".

Ладно. Это называется – преэклампсия, и когда мы узнали, что так или иначе это проблема, мы

столкнулись с ней и сохраним их идеально здоровыми. Но мы пока не собираемся домой. Ты в

порядке? Тебе что-нибудь нужно?

– Всё нормально! Не беспокойся за меня. Но я не поняла, как это произошло. Дина же была

совершенно здорова в последние дни.
– Может, Анубис что-то сделал с ней?

– Такое бывает. Беременность делает женщин во многом уязвимыми. Но я серьёзно –

переживать не о чем. Единственная проблема, которая скоро встанет перед нами – это то, что у

ребёнка нет детской, что по большому счёту не такая уж и большая проблема.

Я вздыхаю и успокаиваюсь. По крайней мере, одна часть моей семьи защищена от Анубиса.

– Здорово. Спасибо, Сириус, за чувство вины.

Вновь настояв на том, что всё чудесно, он кладёт трубку.

Я падаю на диван, не утруждая себя подниматься наверх, и моя больная голова кружится от

всего того, что случилось за этот вечер. Слишком много информации. Дина, Анубис, Рио. Я думала,

что после завершения этого грёбаного музейного зала всё встанет на свои места.

Я фыркаю сонным смешком, как только представляю лицо Анубиса, когда он вернётся в

Египет и поймёт, что имени он так и не узнал. Ну и идиот!

Радостная от этой мысли, я уже совсем близка ко сну, когда вспоминаю слова Сириуса, такие

похожие на слова матери: «Женщина наиболее уязвима, когда беременна». Что-то щекочет меня в

онемевшем затылке, что-то, что я никак не могу ухватить, но знаю, что это нужно сделать.

– О, нет, - я сажусь и выпрямляюсь в ужасе от очевидности того, что только сейчас осознала.