Хаоспатрон

– И что делать?

Андрей не ответил. Только пожал плечами. Для него ответ был очевиден, но сейчас он хотел, чтобы каждый сам принял для себя решение и озвучил его. Купер первым догадался о желании Лунева.

– Идти дальше, – произнес Бондаренко негромко. – Единственная точка, где мы точно пересечемся с отрядом, – объект.

– Ну-ну, – Прохоров хмыкнул. – Я готов. Только Гаврюху пристрелю, чтоб не мучился, и двинем к объекту.

– Ты достал уже! – Гаврилова заметно перекосило от очередной черной шутки сержанта. – Я тоже за объект!

– На одной ноге попрыгаешь? – Прохор иронично взглянул на товарища.

– Тебя разую!

– Устанешь пыль глотать, – сержант вздохнул. – Ладно, пацаны, идите куда угодно. А мы с Гаврюхой тут посидим.

– Я тоже пойду! – Гаврилов попытался встать, но не сумел.

Сержант прижал его к пальме, выставив перед ним автомат, как шлагбаум.

– Отставить, матрос! – Прохоров резко сбросил добродушную маску. – Приказываю сидеть на месте! Что неясно?

Вот этого Лунев и опасался. Нахлынувшее недавно на Прохорова спокойствие не могло быть натуральным. Не той закваски был сержант. Это было затишье перед бурей, и вот буря грянула.

– Да пошел ты! – Гаврилов снова дернулся, но сержант вдруг щелкнул переводчиком огня.

– Сидеть! – Прохоров ткнул стволом Гаврилову в бок. – Давно люлей не получал?! Сейчас огребешь! Да свинцовых! Мало не покажется!

– Прохор, остынь! – прикрикнул Лунев. – Чего ты хочешь? Давай поговорим!

– Хочу? – Прохоров поднял взгляд на Андрея.

Взгляд у сержанта был мутноватый, будто у подвыпившего, но не плавал. Значит, ядовитый сок не настолько затуманил Прохорову мозги, чтобы можно было расценивать его поведение как пьяный дебош. Дерьмо вскипело в Прохорове по какой-то другой причине. Сдали нервы из-за перенапряжения и усталости? Накопилось и теперь выплеснулось, как это бывает, даже если человек не сильно пьян, даже после трех капель? В любом случае Прохорова следовало сначала успокоить. То есть дать ему возможность высказаться.

– Да, чего ты хочешь? Чтобы мы остались здесь? Вернулись на поле? Что ты задумал? Мы сделаем, как ты скажешь, если задумка стоящая. Обещаю. Только обоснуй.

– Я командир, вот чего я хочу! – Прохоров еще раз ткнул Гаврилова в бок и направил автомат на Андрея. – И ничего объяснять не собираюсь, понял?! Майор твой и ты… куда вы нас завели? Где теперь Сивый, где Серега? Сам Фролов с подружкой своей узкоглазой где?! Хватит с нас! Баста! Теперь я командую, понял меня, боец?

– Так точно, – спокойно ответил Лунев, принимая подобие строевой стойки.

– Товарищ сержант, разрешите вопрос? – рядом с Андреем встал Купер.

– Не разрешаю! Слушайте приказ, воины! Оружие за спину! – Сержант дождался, когда Андрей и Купер выполнят приказ, и продолжил: – Теперь мастрячим Гаврюхе обувку и выдвигаемся в район вероятной встречи с отрядом – к полю с вихрями. Вопросы есть?! Вопросов нет. Выполнять!

На губах у Прохорова выступила пена, сержант это заметил, но не придал значения, только утерся рукавом.

Бойцы оглянулись в поисках чего-нибудь пригодного для изготовления обуви, но ничего не нашли и снова обернулись к сержанту.

– Разреши… те… в заросли заглянуть, – сказал Купер. – Может, кору какую-нибудь срежем… и лианы на шнурки.

– Ва… ляй… те, – Прохоров явно поплыл, но пока держался. А главное – пока держал в руках автомат.

Лунев и Купер медленно попятились к зарослям, а затем нырнули в кусты, уходя в разные стороны с возможной линии огня. Прежде чем они потеряли друг друга из вида, Андрей успел подать Куперу знак, чтобы тот залег и пошумел за двоих. Федор так и сделал. Укрывшись за толстой корягой, он поднял длинный сук и принялся шурудить им в прелой листве. Лунев тем временем опять вспомнил уроки Фролова и почти бесшумно двинулся в обход, собираясь подкрасться к Прохорову с тыла.

Нет, Андрей не хотел причинять сержанту вреда, наоборот, он был намерен его спасти. Ведь у Прохора явно нарастала интоксикация, и с этим надо было что-то делать. Но как поможешь сержанту, если он целится из автомата и очень скоро начнет путать своих с чужими? Для начала его следовало разоружить, а уж после помогать.

Лунев успешно обошел место привала, неслышно выбрался из зарослей, подкрался к сержанту… и понял, что опоздал. Всю работу за него сделал – кто бы мог подумать! – матрос Гаврилов. Впрочем, работа оказалась несложной. Прохоров вырубился, и Гаврилову оставалось лишь выхватить у него из рук автомат. Даже не выхватить, а просто поднять с земли. Андрей успел увидеть этот момент. Но Гаврилов-то об этом не знал. Поэтому, как только появился Лунев, босоногий герой придал лицу серьезное и чуть усталое выражение, словно у бывалого бойца, который вот только что в одиночку расправился с ротой вражеского спецназа.

– Все под контролем, – заявил Гаврилов, приветственно поднимая автомат стволом кверху.

– На предохранитель поставь.

Гаврилов щелкнул переводчиком огня и вопросительно уставился на Лунева.

– Чего с ним делать будем? Он дышит через раз и пена…

– А что мы можем сделать? – равнодушно неожиданно даже для самого себя спросил Андрей и пожал плечами. – Это яд. Антидота у нас нет.

– Пусть подыхает, что ли? – удивился Гаврилов.

– А ты что предлагаешь?

– Ну, не знаю, – Гаврилов растерялся. – Просто как-то это… не того… неправильно. Прохор, конечно, гондон, но ведь свой… не фаранг какой-нибудь. Ты ж умный, Студент, придумай что-нибудь!

– В химии я не шарю, – Андрей равнодушно взглянул на Прохорова. – В медицине тоже. Может, Купер?

Лунев обернулся к кустам.

– Я тоже не сильно Копенгаген, – появляясь из зарослей, сказал Федор. – Но Гаврюха прав, надо хотя бы попытаться что-то сделать. Прохор – козлина, согласен, но мы-то не из этого стада.

– Делай, – Лунев уселся на землю.

– Ладно, – Купер как-то странно посмотрел на Андрея. Со смесью осуждения и недоверия во взгляде. Словно не понимал, что это вдруг нашло на товарища.

Если честно, Андрей и сам не понимал, что на него нашло. Почему ему вдруг стало плевать на судьбу Прохора – как справедливо заметил Гаврилов, не лучшего человека в мире, но ведь своего. Лунев вдруг ощутил внутри звенящую, холодную пустоту, в которой не барахталось ни одной эмоции. Разве что где-то далеко-далеко, в космической дали прятался страх перед этой самой пустотой. Холодный, леденящий душу страх, очень похожий на тот, который посещал Андрея, когда он чувствовал на затылке взгляд Большого Зла. Может быть, это самое Зло наконец решило, что наступил подходящий момент, и нанесло удар? И что это за удар? На уровне эмоций? И что вышло? Зло победило, ворвалось в сознание и заморозило все чувства? Или это просто от усталости и перенапряжения? Все, как было у Прохорова, только со знаком минус. Сержант от нервов и отравления вскипел, а Андрей наоборот – сделался холодным, как лед. Так, что ли, получается?

Ни одного ответа на мысленные вопросы Лунев не находил, хоть и старался. Впрочем, не сильно он и старался. Просто сидел и равнодушно наблюдал, как Федор и Гаврилов хлопочут над Прохоровым.

– Промывание сделаем.

– А как?

– Лист сверни! – приказал Купер товарищу. – Кульком. Вот так, понял? Теперь дуй за водой!

– А где…

– В луже! Вон сколько их после потопа! Быстрее!

– Он же… она же… грязная!

– Гаврюха, бегом марш!

Гаврилов обернулся за пять секунд. Грязной воды в кульке, свернутом из большого листа было литра полтора. Купер кое-как приподнял Прохорова, и Гаврилов начал вливать воду сержанту в рот. Прохор поперхнулся, захрипел, потом заворочался, но Купер держал его крепко. В результате большую часть воды сержант все-таки проглотил. Гаврилов метнулся за новой порцией, а Федор тем временем уложил Прохорова на бок и залез ему двумя пальцами в глотку.