Харон ("Путь войны")

Жаль. Немного терпкого, бодряще-ароматного напитка сейчас было бы так кстати...

– Подготовьте все, - медленно, тяжело заговорил он, взвешивая каждое слово.
– И...

Илион посмотрел на своих подчиненных, глаза часто моргали, зрачки темнели в паутине красных прожилок, но взгляд был тверд.

– И перенесите в батискаф. Мы возвращаемся.

– Значит, нулевой вариант, - вздохнул Шафран.

Подводники как по команде встали, расходясь в полном молчании. И это молчаливая готовность почему-то напугала научного консультанта больше всего. В их движениях, емких жестах, чуть опущенных плечах была молчаливая, обреченная готовность.

– Господа, минутку, - воззвал Радюкин.

– Это что за "нулевой вариант"? Не будете ли так любезны посвятить меня?
– с едким сарказмом вопросил он.

Шафран быстро взглянул на Крамневского, который привалился к переборке, прикрыв воспаленные глаза, и опустился обратно на жесткое сиденье.

– Я втолкую, - сообщил он.

Теперь их осталось трое - командир, ученый и механик.

– В Морском Штабе долго думали, что делать, если нам придется пробиваться с боем, с врагом на винтах, - начал Аркадий.
– Но ничего не выдумывалось. Единственная возможность - подкреплению пастись недалеко от зоны перехода, чтобы вовремя встретить и прикрыть "Пионера", но это невозможно. И все-таки один вариант появился.

Шафран достал из кармана затрепанную карту севера Атлантики.

– Вот здесь "глаз тигра", ткнул он пальцем в схему.
– Там, где буква "я" у "Ирмингерская котловина". А вот здесь, южнее, на восточном склоне хребта Рейкьянес, в свое время была поставлена станция акустической разведки и наблюдения.

– Кем поставлена?
– спросил Радюкин.

– Нами, - исчерпывающе пояснил Аркадий.
– Это еще до того, как вступили в действие акустические поля и стационарные береговые антенны. Таким образом, планировалось отслеживать английские и американские подлодки. Всего станций было...
– Шафран на секунду замялся.
– Больше. Но со временем их закрыли и демонтировали, кроме этой, последней. Тогда как раз начался очередной бум "мокрых металлов", движение и донное строительство в регионе оживилось, и вывозить стало как-то неудобно. Про станцию дружно решили забыть. Она хорошо замаскирована, старого образца и старых материалов, такие объекты даже на консервации дольше десяти лет без присмотра и ремонта не живут - съедает стихия. Время само убрало бы все следы.

– И сколько лет прошло с момента... консервации?
– уточнил Радюкин.

– Двенадцать, - невесело ухмыльнулся Шафран.

Ученый быстро и неразборчиво пробормотал что-то на латыни, Аркадий разобрал только "anus mundi".

– Ну да, жопа мира, - что поделать...
– отозвался механик.
– Но выбора нет. "Пионер" неисправен и оставляет радиоактивный след. Команда на пределе. Возврат будет очень тяжелым. Можно понадеяться на чудо, но это было бы глупостью. Поэтому, когда лодка приблизится к зоне перехода, вы с радиоэлектрониками наденете скафандры и закроетесь в батискафе со всеми своими прослушками и записями. А там... посмотрим.

– А батарей хватит?
– только и спросил Радюкин. Сил на то, чтобы удивляться безумному решению или возмущаться тем, что его не поставили в известность о запасном "плане" уже не оставалось.
– Батискаф дотянет?

– Как повезет, - ответил Шафран.
– Наверное, нет. Зависит от того, где "Пионер" сбросит "пузырь".

– Лодка с "активным" следом, станция, которая наверняка уже проржавела, и батискаф, который до нее не дотянет, - подытожил Радюкин.
– Ничего не упустил?

– Ты уж извиняй, - сурово сказал Шафран.
– Но здесь все добровольцы. И ты тоже. Знали, на что идем.

– Это понятно...
– протянул Радюкин.
– Но я думал, киноподвиги будут немного... другими. Ладно, - вымолвил он после короткой паузы.

– Пойду готовить записи.

Шаран проводил его взглядом и сам собрался, было, уйти из кают-компании, но его задержал короткий приказ Крамневского:

– Задержись.

– Что за киноподвиги?
– спросил Аркадий, неосознанно стараясь оттянуть момент разговора, который - он это чувствовал нутром - обещал быть неприятным.

– Наш ученый коллега в самом начале похода хотел кинографических подвигов. Благополучно вернуться, превозмогая множество испытаний и починяя поломки.

– Что ж, его желание осуществилось, - заметил Аркадий.
– Хотя и не так, как ему хотелось бы.

– Ты тоже пойдешь на батискафе, - без предисловия и подготовки приказал Илион.

– Щас, - так же без раздумий ответил Шафран.

– А я приказываю, - нисколько не удивившись, сообщил Илион.

– Да ради бога, что я, против, что ли?
– удивился Аркадий.
– Приказывай, тебе по должности положено. А мое место здесь. Карать тебе меня все равно нечем, не в нашем положении.

– Старый бородатый дурак...
– горько произнес Крамневский, склоняясь над столом, но в его голосе Шафран услышал и толику одобрения. Так, словно командир и не ждал ничего иного. Механик невесело усмехнулся, но уже следующая фраза Илиона согнала улыбку с его лица.

– Аркан...
– Илион не называл так товарища уже много лет.
– Ты ведь должен понимать, они не смогут расконсервировать станцию самостоятельно. Там же нет нынешней автоматики, да и запоры на главном шлюзе скорее всего уже накрылись, придется ползти через аварийный лаз. Что толку, если удастся дотянуть на батискафе, если не попасть внутрь и не осушить хотя бы шлюз?

– Места мне уже не хватит, - попробовал сопротивляться механик.
– Там только на радиоразведку и научного доктора.

– Трубников оставит кого-то из своих, - бесстрастно произнес Крамневский.
– Жребий кинут или договорятся. Но ты должен там быть.

– Нет, - прошептал Шафран. Как опытный подводник и военный он понимал правоту командира. Важность миссии требовала холодного расчета. Но все естество спасателя и слуги отечества восставало против безжалостного прагматизма Илиона-Топора.

– Да, - столь же тихо ответил Крамневский, и каждое его слово тяжким камнем падало на душу старого механика.
– Дружище, ты же все понимаешь. Если у них есть атомное оружие, хотя бы экспериментальное, то скорее всего есть и система внешнего контроля радиации. Я надеюсь на лучшее, но надо учитывать, что нас легко могут выследить. Тогда остается только прорываться как можно дальше, чтобы успеть сбросить батискаф не слишком далеко от станции. И без тебя им не обойтись.

Тихо, едва заметно, на грани ощутимого вибрировали переборки и шумели механизмы "Пионера". Ровным, приятным глазу светом горел плафон под потолком, освещая изжелта-бледные, болезненные лица двух людей, обсуждавших жизнь и смерть.

– Трусливо, - пробормотал Аркадий, проводя рукой пол лицу, словно украдкой стирая слезу.

– Нет, - сказал мягко, но непреклонно Илион.
– Иногда нужно больше смелости, чтобы уйти с живыми, чем остаться с мертвыми. Аркан, на сколько лет ты меня старше?
– укорил он Шафрана.
– Это ты мне должен объяснять, а не я тебя уговаривать. Если у нас не получится... Ты должен уйти с батискафом. Ты должен доставить всех на станцию и запустить ее.