Hassliebe. Афериsт

— Нет. Что я способен выдержать что-то настолько длинное, хотя, должен признаться, я хотел остановить тебя еще в середине, заткнуть, так сказать, но я видел, что тебе нужно выговориться, поэтому молчал. Я и так слишком много раз выводил тебя, чтобы мешать даже во время таких пустяков.

— Киллиан, — остановившись, Свон положила руку на его щеку, пристально глядя в его глаза, — что с тобой? Что-то случилось? У тебя что-то не так, я вижу.

— Я поссорился с отцом, — отозвался он, помолчав и дернув подбородком, и пошел дальше, не глядя на него. — И я… я не знаю, прав ли я.

— Но в чем причина ссоры? Ты же говорил, что у вас хорошие отношения…

— Я врал, — он грубо оборвал ее и поморщился, сжав челюсти, — я много вру. Порой я даже сам не различаю, когда я говорю правду, а когда вру. Слишком перестал разграничить все это…

— И ты врешь мне? — Эмма напряглась, подняв на него глаза.

— Я не врал, когда говорил, что волновался о тебе, Свон, — прошептал он, выдавив улыбку, — а в остальном… — Киллиан сжал ее руку, идя дальше, и переплел их пальцы, не глядя на нее, в то время как блондинка не отрывала от него напряженного взгляда. — Понимаешь, я не привык говорить о себе, о своем прошлом, но мне иногда кажется, что мне нужно объяснить тебе. Я не хочу оправдываться, уже поздно, слишком многое сделано. Но хочу хотя бы попытаться объяснить тебе, почему я такой.

— Расскажи о своем отце, — попросила Эмма, потянув его на скамейке, и, сев рядом с ним, сжала его руку, прижавшись к его плечу, — то, что можешь. Я просто хочу понять, что он за человек.

— Он всегда был для меня эталоном, — просипел Киллиан, облизав сухие губы, — да и может быть иначе, если он вытащил тебя из дерьма в прямом смысле этого слова? Он дал мне имя, еду, средства, шанс на жизнь, и я не мог не стремиться стать таким же, как он. Я делал все, что он мне скажет, вел себя точно так же, я просто стал его копией, и он был доволен. И когда как-то он проронил, что есть человек, который мешает ему жить, я не думал. А когда он потом сказал, что я правильно поступил, что так и надо, я поверил. И верил долгое время. Мне ведь даже было плевать, каких людей убиваю. Он говорил мне имя — я выполнял свою работу. Для него, потому что по-другому я не могу ему отплатить.

— Но как ты мог стать… таким? — она опустила глаза, глядя на их руки. — Ведь тебе не могло просто нравиться убивать в четырнадцать лет? Это же ненормально.

— Хочешь сказать, что я псих? — он усмехнулся. — Хотя согласен, у каждого убийцы отклонения в психике. И у меня они, видимо, слишком сильны… — брюнет помолчал и, достав новую сигарету, затянулся, выдохнув клубок серого дыма. — Я соврал тебе про свою мать, Эмма. Я сказал, что никогда ее не видел, но это не так. Когда… когда мне было тринадцать лет, прошло не так много времени с того момента, как я стал жить у Бреннана, я захотел найти ее и попросил отца. Мы нашли ее, наркоманку, пьяницу, потаскуху, каких поискать, но тогда я мог думать только о том, что эта женщина дала мне жизнь. Я просто хотел посмотреть на нее, поговорить с ней, узнать, чем она живет, о чем думает. Отец оставил меня у нее на день и уехал, а я просто смотрел, как она живет. А потом… Потом выяснилось, что она задолжала каким-то уродам, они ворвались в квартиру, начали все громить. Мать толкнула меня за диван, и меня не заметили, а ее… Два выстрела в колени, один в голову… Я помню, как они трахали ее, когда она уже умерла, как по полу ползла ее кровь, я видел ее мозги, все, что у нее было в голове, и не мог шевельнуться. И они ушли. Просто взяли и ушли. Так Бреннан меня и нашел. Я потом нашел этих мразей и отыгрался на них по полной, изощряясь максимально, насколько хватало моей фантазии. Но это не помогло. Мне хотелось больше, больше калечить людей, словно это могло стереть образ матери в моей голове.

— А Бреннан что? — Эмма сглотнула, незаметно вытерев глаза, и крепче сжала его руку, буквально вцепившись в нее до боли. — Что он сказал?

— Объяснил, что мир жесток. Что с такими людьми нужно бороться. Что их нельзя жалеть. Что нужно быть сильным и никогда и никому не показывать свои эмоции. Молчать, терпеть, и быть первым во всем, любой ценой, любыми жертвами и способами.

— И ты послушался?

— А у меня был выбор? Я не хотел подвести его, показав слабость, и возненавидел в итоге слабость и покорность, страстно желая выбить их из других людей. Поэтому я и… и так вел себя с тобой, — выдохнул Киллиан, встретившись с ней взглядом, — я знал, что ты сильнее, чем пытаешься показаться, поэтому я и доставал тебя, чтобы ты дала мне отпор, потому что ты можешь, ты способна быть сильнее всех, понимаешь? Эти парни из участка и близко не стоят с тобой по силе духа, и я хотел, чтобы ты это поняла. Ведь… — он не договорил, потому что Свон, подавшись вперед, прижалась к его губам, обняв его за шею, и Джонс, сглотнув, ответил на поцелуй, усадив ее к себе на колени, скользнув руками по ее волосам.

— Почему меня тянет к тебе? — прошептала она, коснувшись языком его нижней губы. — Почему я не могу представить свою жизнь без тебя?

— Могу задать тебе тот же вопрос, — отозвался он, снова прижимаясь к ее губам. Его руки легли на ее бедра, прижимая ближе к себе, и она заурчала, легко потершись бедрами о его штаны, и мужчина хмыкнул, проведя губами по ее шее. — Ты же не хочешь заняться этим прямо здесь? К тому же… — Киллиан нахмурился, немного отодвинувшись, пытаясь поймать ее взгляд, — Свон, я должен тебе…

— Погоди, — недовольно проворчав, она отодвинулась и достала мобильный, прижав его к уху. — Алло? Да, мам, что слу… Опять подрался? Господи, я же просила… — блондинка поджала губы, встав на ноги и поправив куртку. — Хорошо, сейчас приеду.

— Генри? — Джонс поднялся на ноги, уже хмурый и серьезный. — Все в порядке?

— Снова подрался, — фыркнула Эмма, закатив глаза, — неугомонный ребенок…

— Подкинуть тебя до дома? — предложил он.

— А, может, зайдешь?

— Думаю, не стоит.

Эмма лежала на кровати, почти не обращая внимание на включенный телевизор, полностью погрузившись в книгу. Она читала ее уже раз десять, но каждый раз история Скарлетт О’Хара и Ретта Батлера словно менялась в зависимости от ее настроения, и она читала как в первый раз.

Поглощенная чтением, она не сразу услышала стук в дверь и, отложив книгу, вышла в коридор, поправив край ночной рубашки. Открыв дверь, Свон замерла на пороге, увидев Киллиана, который смотрел на нее какими-то странными глазами.

— Все хорошо? — спросила она, взглянув на часы. — Уже почти два, я зачиталась. Ты в порядке?

Джонс медленно шагнул вперед, приподняв ее лицо, и провел большим пальцем по ее нижней губе, очертив ее рот. Девушка замерла, почти не дыша под его взглядом, и сглотнула.

— Мы, кажется, не закончили?

====== 50. ======

Комментарий к 50. Хочу повторить недовольным: не нравится, героиня шлюха, сюжет отстой, все фигово – закройте вкладку и читайте другие работы. Вас никто не держит. Как говорится “пирог дерьмо, хозяйка – дрянь, котлеты явно из конины. Отдайте шляпу и пальто, имел я ваши именины”. Спасибо за внимание.

— Киллиан, я… — Эмма попятилась, обхватив себя руками, и отвела глаза, — я хотела…

— Собирайся, — мужчина оборвал ее и, пройдя в комнату, открыл шкаф с одеждой, перебирая вещи, — любая футболка, джинсы. Купальник не забудь.

— Купальник? — она удивленно выгнула бровь, посмотрев на него. — Зачем? Уже ночь…

— Свон, — подойдя к ней, он притянул ее к себе, обхватив руками ее лицо, — я не спрашивал у тебя хочешь или не хочешь ты куда-либо идти. Я просто говорю, пойдем со мной. Сейчас. Бери вещи и выходи. Иди… — он сделал паузу, наклонив голову набок, — ты мне не доверяешь?

Эмма поджала губы, сглотнув, и опустила взгляд на его губы, прерывисто задышав. Потом, совладев с собой, легко коснулась его губ и, выдавив улыбку, кивнула, положив руки на его ладони.

— Буду внизу через десять минут.

— Ну и умница, — улыбнулся он и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.

Девушка, поджав губы, подошла к шкафу, достав бледно-голубые джинсы и белую рубашку с подвернутыми рукавами, разглядывая ее в полутьме, стараясь понять, зачем Киллиану потребовалось дернуть ее с места в такое позднее время. Переодевшись в купальник и натянув выбранную одежду, она быстро расчесала волосы, собрав их в хвост, и посмотрела на себя в зеркало, кусая от напряжения губы. В груди бушевало напряжение, и она старалась успокоиться и расслабиться, пытаясь убедить себя в том, что это свидание, о котором она так давно мечтала, но в то же время это был Киллиан, а от него, как она поняла, можно было ожидать все что угодно.