Hassliebe. Афериsт

Автомобиль выехал на дорогу, сорвавшись со стоянки. Киллиан молчал, глядя на дорогу, кусая губы, костяшки его пальцев побелели, с такой силой он вцепился в руль. Эмма, не отрываясь, смотрела на кольцо, дыша едва заметно, словно не до конца понимая, что происходит.

— У меня в голове не укладывается, — прошептала она наконец.

— Что именно?

— Ты и Грэм… Ваш, так сказать, союз… Разве это реально? — она посмотрела на него, но мужчина не оторвал взгляда от дороги.

— Просто Миллс не имеет связей, не умеет добиваться чего-то крутого, у него не очень много денег, он не знает, где что искать и что вообще нужно. Ему нужны были постоянные пинки и советы. Поэтому я и помогал ему. Организовал место в ресторане, забронировал стол, заказал музыкантов, мы ездили выбирали кольцо.

— Ты и Грэм… — она шумно вздохнула, — Боже, я начинаю бояться за свою психику с такими темпами. Вы же ненавидите, прости, ненавидели друг друга. Когда вы успели подружиться?

— Все просто — нас подружила, так сказать, ты.

— Что? — Эмма замерла, округлив глаза, и в этот момент Джонс резко ударил по тормозам на светофоре. — Черт! — выругалась она, чудом не влетев лицом в переднюю панель, но брюнет удержал ее за плечо.

— Не ругайся, как сапожник, — мягко улыбнулся он, закатив глаза, — тебе это не идет.

— Как смешно, — фыркнула она, поправив волосы. — Но возвращаясь к нашим, так сказать, баранам…

— Их трое.

— Что? — снова опешила она, поймав наглую усмешку Киллиана.

— Ну один, второй и третий, — он подмигнул, и она не сдержала смешок, закрыв лицо руками, — а я при них пастух.

— Ты порой невыносим.

— Это моя индивидуальность.

— И еще прекрати менять тему, Джонс.

— У, как грубо, капитан Свон. И я не меняю тему, тебе кажется, — она толкнула его в плечо, и Киллиан наигранно испуганно шикнул на нее, — я за рулем, меня нельзя трогать, если не хочешь, чтобы мы присоединились к Августу в больнице.

— Не каркай.

— Я вообще-то человек, забыла?

— Порой я сомневаюсь в этом, — устало протянула Эмма.

— И кто я? — брюнет лукаво сощурился. — Небось ты окажешь мне такую честь, назвав демоном?

— Твои шутки и наглость точно не из нашего мира, — парировала она, сложив руки на груди, и вдруг застыла. — Стоп. Ты опять. Меня. Отвлек! — закричала Свон, сжав кулаки, а Киллиан разразился легким, искренним смехом.

— Тебя так легко сбить с толку, Эмма.

— Ну так почему я? Я ведь просила вас помириться, и вам было как-то плевать. Что потом изменилось? Вы же себе глотки едва ли не рвали, как волки в лесу.

— Еще добавь, что за свою самку, и я вообще в фонарь врежусь.

— Какой же ты…

— Сексуальный? Соблазнительный? Желанный?

— Занудливый, — фыркнула она, и мужчина притворно надул губы. — Что, не ожидал? — он помолчал, глядя на нее, потом, когда зажегся зеленый свет светофора, повернулся к дороге и нажал на газ.

— Ты спрашивала, что изменилось? Я увидел тебя, точнее вас. То, как ты улыбаешься в его компании, как радуешься, когда он дарит тебе цветы, которые я ему посоветовал, как светишься, когда он тебя целует. И я понял, что это будет по меньшей мере глупо пытаться что-то изменить. Я помнил, что мы были друзьями в детстве, хорошими друзьями, и я понял, что не хочу это терять. Мы решили быть друзьями, и это было верно. Поэтому я и стал помогать ему, подсказывая, что нужно делать. Сначала он бесился, что я лезу в вашу жизнь, а потом, видя, что тебе все нравится, стал сам задавать вопросы, и как-то само по себе вышло, что мы подружились. Не могу сказать, что мы друзья, как, например, с Дэйвом, но все явно лучше, чем было в первые месяцы.

— Друзья? — прошептала Эмма, глядя в пустоту перед собой, и Киллиан напрягся.

— А что тебя смущает? Разве это не хо…

— Мы — друзья? — оборвала она его, встретившись с ним взглядом, и он сглотнул, крепче вцепившись в руль. — Мы, черт возьми, кто угодно, но только не друзья. Друзья так себя не ведут, друзья… друзья не…

— Мы приехали, — оборвал он ее, поджав губы, и припарковал машину на обочине, — нас ждет Август. Надо убедиться, что с ним все хорошо.

— Киллиан, пожалуйста…

— Так надо, Эмма! — взорвался Джонс и, запустив руку в волосы, шумно выдохнул. Немного успокоившись, он продолжил. — Свон, пожалуйста, давай без этих трогательных, глубоко эмоциональных объяснений, от которых хочется выть. Ты, можно сказать, помолвлена с Грэмом, ты его любишь, у вас все будет хорошо, даже если ты пока что не очень ему доверяешь. Это придет, ты научишься ему верить. Я даже могу быть шафером на вашей свадьбе, если ты захочешь меня там видеть.

— Ты так хочешь, чтобы я сказала ему «да»? — сглотнула девушка. — Ведь тогда не будет… не будет ничего из того, что есть сейчас между нами.

— А между нами нет ничего, Эмма, — он скрипнул зубами. — Это легкий, глупый и беспочвенный флирт, который ничего не значит. Пустышка. Просто мы так забиваем будни, стараясь поверить в то, что это значит нечто большее. А на самом деле… — он не договорил, потому что Эмма, выбросив вперед руку, попыталась ударить его, но Киллиан схватил ее запястье, удержав.

— Я тебя ненавижу! — выплюнула она, сверкая глазами. Придвинувшись к ней, он выдохнул ей в лицо, не моргая:

— В том-то и дело, что не ненавидишь, — и, раскрыв дверь пинком, вышел из машины, хлопнув ею со всей силы. Свон прижала руку к губам, часто моргая, и, глядя ему вслед, выдохнула:

— Нет, не ненавижу…

— А ведь тебя предупреждали, — засмеялась фигура, медленно наступая на пухлого, покрасневшего от испуга мужчину в костюме, который, боясь даже вдохнуть, пятился к стене, то и дело оглядываясь, как загнанный зверь, — предупреждали, что у твоей торговли будут последствия. Но ты не послушался вовремя.

— Пожалуйста…

— Пожалуйста что?

— Не надо… умоляю вас…

— Почему? Ты сам напросился. У тебя был шанс отступить, но ты не послушался. Вот теперь расхлебывай, — подняв пистолет, фигура метким выстрелом попала в колено мужчины, и тот, завыв, упал на асфальт, задыхаясь от боли. — Что, не нравится?

— Пожалуйста…

— Видимо, нормально, раз еще можешь говорить, — еще выстрел — и еще более страшный вопль пронзил тишину. — А сейчас как?

— Я больше не буду…

— Тебе сколько, пять, чтобы так говорить? Ты жалок, — выплюнула фигура, поморщившись. — А впрочем… я могу тебя отпустить.

— Правда? — дрожа всем телом, он сглотнул, подняв голову.

— Да, правда. Беги. У тебя десять секунд.

— Но… — мужчина попытался встать на колени и мгновенно повалился, сдавленно хрипя.

— Что, какие-то проблемы? — измывалась фигура. — Давай, десять секунд. Девять, восемь… — он попытался подняться, морщась и крича сквозь зубы, попытался ползти, пока человек с пистолетом медленно шел за ним, неуклонно считая, — три, два, один… Какая жалость, не успел, — пуля врезалась в затылок мужчины, и тот затих, повалившись лицом в грязь. — А ведь у тебя был шанс.

Киллиан медленно шел по парку, убрав руки в карманы и глядя под ноги, почти не видя асфальта. Он снова и снова прокручивал в голове события дня. Августу и правда повезло — убийца знатно промахнулся, только немного зацепив его. Грэм вынужденно сделал предложение Эмме, а та… Он поморщился, вспомнив ее слова: «Мы кто угодно, но только не друзья». Мужчина зажмурился, шумно сглотнув, и сжал кулаки, стараясь успокоиться.